— Николай, какой разговор ты хотел, но боялся начать со мной. О котором ты мне сказал в пятницу. Ещё просил, чтоб я дала тебе возможность всё объяснить. Ты решил признаться, что ты Калин?
— Да, — опять тяжело вздохнул Коля, — Решил всё рассказать.
— Зачем? Что изменилось в нашей с тобой ситуации?
— Изменилось. Завтра подробно расскажу. И мы с тобой обдумаем наше будущее. Если сегодня ты разрешишь нам иметь наше общее будущее.
— Дело в твоей жене? — тут же напряглась я.
— Что?! Нет! Абсолютно нет!
Николай вытаращил глаза на меня. Ага. В принципе, я поняла уже, что Ватикан и Филиппины мимо. Но про иммерийские законы я тоже мало знаю… или, скорее, совсем ничего не знаю. Ладно. Пока оставим до завтра. Есть более интересные вопросы.
— Коля, почему ты не похож на себя? Или Калин не похож на себя? Как так?
Николай передернулся, вздохнул. В этот момент раздался звонок домофона. Мне кажется, Николай облегченно расслабил мышцы. Что-то у него расслабон за расслабоном идёт. Ой, зря! Я ведь и психическую атаку могу ему устроить. Не такая уж я понимающая и добрая.
Через пару минут Коля пристраивал коробки на столе.
— Что хочешь? Я заказал пиццу, стейк, пирог с кроликом под сметанным соусом и картошку по-деревенски.
Нда. Психическая атака подождет. Я за сегодняшний день еще ничего не ела. Так что поужинаю с удовольствием. А потом продолжим.
— Пирог и чай с мятой. У тебя есть чай с мятой?
— Есть, — обрадованно улыбнулся Николай. Взял керамические кружки и пошел к кулеру.
Ужин прошел в спокойной, доброжелательной обстановке, как пишут в газетах про «высокие договаривающиеся стороны».
— Ты устала сегодня. Идем я тебя в душ отнесу.
— И помоешь меня?
— Да! — воодушевленно блеснул глазами Коля.
— Нет! Отвечай на вопрос. Где ты настоящий. Здесь или там?
— Здесь. И физически и психологически.
— Объясняй.
Коля помолчал, поразглядывал меня. (Мы опять сидели почти друг напротив друга, только в креслах, переместившись из столовой в гостиную). Наконец начал рассказывать.
40
— Чтобы ты все поняла, надо начать с моей женитьбы. Вкратце я тебе рассказывал. Осталось лишь добавить мерзкие детали. А именно, в какую историю влезла моя женушка и что она сделала со мной. А влезла она ни много ни мало в заговор против императора. Брата собирались убить, а императором сделать меня, как последнего на тот момент представителя династии. Без нас сложно обойтись. Все императорские регалии, все завязанные на регалии присяги настроены на магию крови династии. Но, естественно, я должен был стать полностью послушным и подконтрольным императором. Жена моя наврала, что я согласен, только опасаюсь поддерживать личный контакт с заговорщиками. Поэтому она станет связующим звеном между мною и ими. Но служба безопасности империи после покушения, в котором погиб император, мой дядя, отец Драбанга была перестроена и сильно укреплена магами разных направлений. И реформированная служба проявила себя прекрасно, очень быстро раскрыв этот новый заговор. Все участники были арестованы. Ну, мы так думали в тот момент, что все. Я тоже был арестован, но брат, поговорив со мной, приказал меня освободить. В последующем расследовании была доказана моя полная невиновность. Теперь о моей женушке. В ходе следствия были доказаны и ее связь с заговорщиками и ее многочисленные измены лично мне, и ее контакты с внешними врагами империи. Им она тоже раздавала обещания от моего лица, как будущего императора и получала за это дорогие подарки и денежные подношения. Это уже вообще не имело никакого логического объяснения, поскольку в тратах ее никто никогда не ограничивал. Хотя эти траты были поистине гигантскими. Во время следствия она визжала и сыпала угрозами от моего имени. В какой-то момент в работе с ней следователь пообещал встречу со мной. Не знаю, на что она рассчитывала, после всего, что вскрылось на следствии, но встречу со мной она стала требовать на каждом допросе. Я согласился не сразу. Но все же согласился. Сколько раз я об этом пожалел в будущем не сосчитать!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы с братом пришли в допросную, куда сразу же доставили мою жену. Дальше была сцена как будто перенесенная из сумасшедшего дома. Еления то требовала, чтобы я ее спас, говорила, что была обманута, а сама она ни в чем не виновата, то плакала, то угрожала и мне и брату чуть ли не мировой войной со всеми соседями Иммерии одновременно. Она клялась в безмерной любви ко мне и тут же начинала поносить меня самыми грязными ругательствами, обвиняя в мужской несостоятельности, говорила, что я никогда не любил ее и изменял ей с первого дня супружества, а вот она невиновна в изменах, ее оболгали. Она орала, плевалась, снова начинала в чем-то клясться, рыдать, и снова орать и угрожать. Все это кружилось и менялось в каком-то причудливом, сумасшедшем калейдоскопе. Я с гадливостью смотрел на это представление, внезапно поняв, какой я идиот, потому что женился я на идиотке. Ее пороки проистекали из ее безмерной глупости. Ни один умный мужчина не женился бы на ней, потому что ее глупость была просто вопиющей. Не заметить этого было невозможно. Но я не заметил. Потому что смотрел не на человека по имени Еления, а на губки, попку, глазки. Моя обида на нее, моя, и ненависть, и любовь к ней мгновенно скончались. Осталась ненависть к себе самому. И сильная усталость. Мне по-прежнему не было и девятнадцати лет, но я чувствовал себя стариком, многое пережившим и кое-что понявшем. И о себе, и о жизни. Я больше не хотел ничего знать о своей, теперь уже точно бывшей жене. И видеть ее тоже не хотел. Мы сидели на жёстких, прикрученных к полу стульях. Помню, что внезапно мне показалось, что я сижу на плахе, и скоро придет маг-палач, чтобы бросить в меня заклинание, убивающее душу. Такая казнь применяется в империи крайне редко, и только к сильным магам, совершившим страшное преступление против империи или династии. Это окончательная смерть. Душа не возродится в другом теле. Заклинание окончательной смерти относится к списку самых больших тайн империи и династии. Надо сказать, что это было странное и страшное ощущение — внезапно представить как на яву свою смерть, почувствовать ее движение по направлению к себе. Но я встряхнулся, взял себя в руки, вскочил и пошел к двери. Еления не могла кинутся ко мне, но она заверещала как крыска, почуявшая смертельную опасность. А дальше произошло то, что изменило всю мою жизнь. Еления закричала, что если я уйду и оставлю ее, то горько пожалею об этом. Я не остановился и даже не оглянулся. Но когда я взялся за ручку двери, внезапно у меня закружилась голова. Закружилась сильно. Раздался громкий звон то ли в моей голове, то ли в камере. И я потерял сознание. Очнулся в лазарете через неделю. И узнал, что стал жертвой сложного двухэтапного проклятия. Ты знаешь о существовании в этом мире двухкомпонентных отравляющих веществ? Когда каждый компонент сам по себе безвреден, а соединившись, превращаются в яд. А это было двухкомпонентное проклятие.
Точно имперские маги и лекари в нем так и не разобрались. Только известно, что Еления примерно раз в три — четыре месяца вынуждена была подливать мне в вино зелье. Абсолютно безвредное зелье, которое соединившись с эритроцитами крови, оставались в организме пока были живы эритроциты. Эритроциты циркулируют в крови около ста двадцать суток. И Еления, видимо, была вынуждена обновлять проклятие, опаивая меня новой порцией через определённые интервалы. Это всё выводы исследовательской комиссии. Правда то, что зелье может быть подлито только именно в алкоголь, наши маги поняли к сожалению не так давно. Лучше бы они поняли это сразу…
— Почему?
— Потому что я бы просто отказался от алкоголя. Полностью.
— Но ты же уже был с зельем в крови.
— Сейчас всё поймёшь.
Николай налил себе стакан воды, выпил и продолжил.
— Все эти годы лучшие умы империи бьются над рецептом этого проклятия. И совсем недавно кое-что было открыто. Но вернемся к моей женушке. Когда она поняла, что я ухожу и помогать ей не собираюсь, она проговорила вторую часть проклятия. Какое-то слово. Читала сказку Гауфа о Калифе-Аисте? В сказке колдун подарил калифу слово «мутабор». Это слово превращало человека в любое животное по его выбору. Вот и слово, которое прокричала Еления, пожираемая ненавистью и отчаянием, активировала силу зелья, которое было в моей крови. Только мне выбора никто не оставил. Я превратился в мерзкого урода. То, каким ты меня увидела в Арнакии, это был результат многочисленных усилий самых сильных магов-проклятийников Иммерии. Это я уже стал почти красавцем.
