Опять же, имеются нестыковки. Не все заповеди соблюдаются. С прелюбодеянием вроде стало получше — народу не до шалостей. Но крадут, воруют все подряд, как и прежде и даже больше. Чиновники стали наглее. Безжалостно поднимают суммы взяток: «А вы как думали? Кризис! Нам тоже нужно жить». Главное, что удалось избежать паники и остановить волну банкротств.
«Если продержимся еще хотя бы год, можно сказать, что катастрофы избежали. Пронесло».
А как расценивать в этом ключе проекты, которые предлагает Сазонов? Предприятия жалуются: без прямого указания вице-премьера госбанки не выдают крупные кредиты. Вообще-то поддержка промышленности за счет выделенных ассигнований — функция антикризисного штаба и лично премьера. При чем тут Сазонов?
Шереметьев без комплексов воспринимал соперничество в Кремле и в правительстве. Каждый чиновник стремится расширить зону своего влияния. Это нормально. Как в бизнесе, где борьба за долю на рынке еще острее. Однако стремление Сазонова взять под контроль целые отрасли вызывало у Шереметьева серьезные опасения. Получалось, что его отстраняют от решения тех вопросов, которые ему поручены. Горизонты сужались, и он не намерен это терпеть.
Шереметьев всегда был амбициозным. Тем не менее понимал, что прямые связи с крупнейшими предприятиями и компаниями, а теперь и с банками, реально в руках у Сазонова. Красивыми формулировками антикризисных приоритетов, искусным рисованием программ и графиков, тягучими и бесконечными совещаниями тут не обойдешься. Нужны идеи, способные кардинально изменить ситуацию.
Подчеркнуто строгий и сосредоточенный вид, который Шереметьев несколько театрально принимал при посторонних, скрывал мучительную работу мысли. Каждая деталь проходила через фильтр этих размышлений. Если оказывалась полезной, то автоматически попадала в стратегический резерв. А если обнаруживала свою никчемность, то он не обращал на нее внимания и безжалостно выбрасывал из памяти.
И вот случилось! Все стало удивительно ясно. Прозрачно.
Шереметьев широко улыбнулся. Он часто улыбался на людях, особенно при встречах с иностранцами, старательно демонстрируя оптимизм, решительность и изумительную физическую форму. Но почти никогда не делал это наедине.
Теперь для улыбки появились веские основания.
* * *
— Доложите, как с проектом мегакорпорации, — тихо распорядился премьер.
Он обращался одновременно к Шереметьеву и к Сазонову, которые сидели напротив друг друга.
— Позвольте мне начать, — сказал Шереметьев. — Анализ ситуации показывает, что правительству следует пойти на решительные и неординарные меры.
— Они имеют отношение к проекту металлургического холдинга? — прервал его премьер. Он не любил, когда отклоняются от темы.
— Самое прямое и непосредственное. Предлагаю пересмотреть закон, запрещающий переход стратегических активов в руки иностранцев в случаях, когда предприятия оказались в залоге у зарубежных банков и компаний. И когда не просматриваются перспективы возврата кредитов. А то мы напоминаем страуса, который прячет голову в песок.
Премьер удивленно поднял брови. Он не ожидал таких образных сравнений от Шереметьева, славящегося своей деловитостью.
— Представим себе процедуру оформления этих залогов в банках, которые выдают кредиты. Они требуют и получают детальную информацию о финансовом состоянии предприятий, технологиях, планах развития. Мне один бывший военный рассказывал, что за год работы в кредитном комитете банка узнал больше секретов, чем за весь период своей службы в Генеральном штабе. Эти сведения обязательны при передаче в залог и выдаче кредитов. Глобальная практика.
— Дело не в информации, ее можно и без участия в собственности получить. И не претендуя на кредит. Это я вам как профессионал говорю, — уточнил премьер. — Нет секретов, которые нельзя добыть, если очень хочется. Проблему нужно рассматривать в другой плоскости: как сохранить контроль над стратегическими предприятиями.
— Пора определиться, когда важнее сохранить контроль, а значит, выделить деньги на возврат активов, а в каких случаях выгоднее и целесообразнее отказаться от выкупа залогов, — настойчиво развивал свою мысль Шереметьев.
Премьер жестом прервал его рассуждения. Ему уже все стало понятно.
— Совсем недавно позиция правительства была прямо противоположной. Мы заявляли, что не допустим перехода стратегических предприятий иностранцам. Даже планировали выкупать залоги и передавать их в управление госкорпорациям.
— И специально создать еще одну госкорпорацию, чтобы управлять проблемными активами, — уточнил Сазонов.
Как только речь зашла о госкорпорациях, он счел своим долгом вмешаться, поскольку они относились к его «поляне». Никакой нескромности, подчеркнутая политкорректность!
«Опять госкорпорации! Уже не сработает. Слишком много к ним претензий», — подумал Шереметьев.
Экстрасенс, живущий в подсознании премьера, перехватил эту мысль. Заметив тень, пробежавшую по его лицу при воспоминании о госкорпорациях, Сазонов опять принял отстраненный вид и свернул тему. Обозначил свою позицию, но настаивать не стал.
— Денег на всех не хватит, — напомнил Шереметьев. — Мы в этом уже убедились.
— Да, деньги нужно считать и беречь, — согласился премьер.
— Конкретно я предлагаю следующее. Во-первых, заявить, что все долги должны быть выплачены. Это успокоит инвесторов. И во-вторых, возврат кредитов должны осуществлять компании, которые брали в долг, а не государство. Хватит покрывать чьи-то просчеты и ошибки, — уверенно заявил Шереметьев.
— В принципе правильно. Пусть платят. — Премьер повернул голову к Сазонову и вопросительно посмотрел на него.
Тот многозначительно кивнул.
— Если взять, например, мегакорпорацию, тем самым мы решаем проблему выкупа долгов металлургов. Особенно это касается Лабинского, самого активного из должников. Он должен расплатиться из своих средств. Или пусть отдает часть активов иностранцам. Ничего страшного. Безопасность страны от этого не пострадает, — пояснил Шереметьев.
— А что делать с Моревым? Он свою компанию уже продал. Сделка наверняка совершена с нарушением законов, — вспомнил премьер.
— Морев пропал, — сообщил Сазонов.
— Ну вот! Упустили, — разочарованно заметил премьер. — Его компанию вернуть, сделку аннулировать.
— А как насчет моего предложения… — напомнил Шереметьев.
— Принято, — кивнул премьер. — И не забывайте про Морева. Плохой пример, очень плохой. Провести самое тщательное расследование. Выяснить, кто из коррумпированных чиновников замешан в этом деле. Его же покрывали. Нужно раскрутить всю цепочку. Да?
В кабинете повисла напряженная тишина.
— Теперь относительно Лабинского. Он, кажется, понял свои упущения. Кредит ему выделен? — Премьер глянул на Сазонова.
— Да, все в порядке.
— По другим участникам мегапроекта подготовьте подробную информацию. Я к чему говорю. Я ведь про это не забуду.
* * *
Совещание в Кремле было назначено на раннее утро. Премьер выехал в очередную срочную поездку по стране, однако президент настоял, чтобы оставшиеся в Москве министры «экономического блока» представили отчеты о положении в своих отраслях.
Президент был как никогда строг в оценках.
— России нужно движение вперед, а этого движения пока нет. Топчемся на месте. В докризисных условиях и при нормальных ценах на энергоносители российская экономика росла. Но только случился кризис, мы обвалились. И обвалились больше, чем многие другие страны. Так дальше развиваться нельзя. Это тупик. Нужно менять структуру экономики.
Это были ритуальные слова, ради которых и не стоило собираться. Все ждали, что после событий в Пикалеве президент укажет новую цель для публичной порки. Он же не может отстать от премьера. Тот ударил по олигархам, но, убедившись в их лояльности, подбросил деньжат.
А президент?
Ждать пришлось недолго.
— Необходимо провести комплексную проверку госкорпораций. Основное внимание обратить на эффективность и целевой характер использования имущества и финансов.
— Ждите реформы, — посоветовал Дюк сидящему рядом с ним руководителю государственной корпорации «Роснано» Анатолию Чубайсу.
— А мы к преобразованиям готовы. Хоть горшком назови, это значения не имеет, — отозвался опытный реформатор.
В отличие от других он не делал записей. И так все понятно.
Глава 34
Защита Ратова
— Он у меня отличный моряк, — приговаривал повар и угощал попугая кусочками сахара, которые доставал из кармана.
После совещания в кабинет президента в Кремле вошел Дюк с очередным докладом.
