— …красивые?
— Идиотские, — Андрей осмотрел Эфраима с ног до головы, и только сейчас вспомнив о его присутствии, нахмурился. — А ты кто вообще такой, мелкий.
Эфраим гордо поднял подбородок.
— Я не мелкий. Мой рост среднестатистический у мужчин!
Зеленые глаза уставились на меня.
— Где ты его подобрала? — его слова напоминали Павла.
Я закатила глаза.
— Он похож на гнома. Противного и вонючего гнома.
— Как тебе удалось найти меня? — спросила я, пытаясь сменить тему. Минаев поднимается с пола, снимает кожаную куртку, совсем не подходящая его стилю, и накрывает мои плечи.
— Замерзла?
— А? — я тряхнула головой, — все нормально. Запоздалая реакция.
Я не заметила, как все тело сотрясает мелкая дрожь. Андрей очень внимателен и мне приятно от его заботы.
— Ведьма дала адрес Одинцова. Кстати, не думал что он твой родной дядя. И между прочим — прятаться ты не умеешь.
— Я…
Он приложил палец к моим губам.
— Сабо всегда остается Сабо.
Его губы нежно коснулись моего лба.
— Давай, бегом, бегом! Собирай вещи.
Кожа покалывала в том месте, к которому прикоснулись его губы.
— Я никуда не поеду, — повторила я более твердым голосом. На самом деле я с трудом могла совладать с собой. Близость его тела давила на меня, я хотела прикоснуться к нему.
Поцеловать его.
Минаев сделал шаг вперед, нахмурился видя как я отступила. В его глазах читалось недоверие и разочарование.
Я обидела его.
— Пойми, я не могу. Если я уеду сейчас, буду жалеть об этом всю жизнь!
— Я чего-то не понял? Вы о чем?
Мы оба проигнорировали Эфраима.
— Разве я не говорил, что мы справимся со всем вместе? Не хочу слушать этот вздор, просто собирайся!
— Нет!
Он потянулся к моей руке, но я отшатнулась.
В его глазах столько боли!
Я закуталась плотнее в ткань куртки, словно она спасет от него. Тишина длилась так долго, что я подумала в квартире никого не осталось. Андрей стоял на том же месте, опустив голову. Волосы водопадом струились по сильным плечам. Мне стало очень больно, но я не могла вернуть слова. Он приехал за мной в надежде вернуть в законное место, вернуть домой.
Вернуться к нему.
— Андрей!..
Андрей с такой силой хлопает дверью, что та слетела с петель. Я бежала за ним, что-то кричала. Он закидывает спортивную сумку на плечо, садиться на блестящий черный мотоцикл и с диким ревом покидает подъездную аллею.
— АНДРЕЙ!!!
Но уже поздно.
Я пнула камень.
Он ушел.
23
— Когда ты говоришь он приезжал?
— Несколько часов назад. Как раз перед тем, как меня…чуть…
Павел лениво потянулся в кресле, поднял голову и похлопал рукой по креслу рядом с собой.
Я скептетически оглядела подлокотник кресла и скривила рожицу. Сидеть рядом с Павлом не самая приятная перспектива.
— Венский кофе не желаешь?
Мое лицо сморщилось, пальцы сжали кружку с чаем и красным вином, как спасительную вещь. Ни за что не променяю ароматный чай на чайную ложку кофе. Паша засмеялся над моими попытками сохранить якобы здоровый образ жизни. По его словам, чай фактически ничем не отличался от кофе. В нем тоже содержится кофеин, но он не знает, какой именно чай я предпочитаю.
— Как хочешь. Не объяснишь, почему ты собрала все чемоданы?
— Сумка. У меня всего лишь одна сумка, и ты не будешь так сильно скучать, когда я уеду.
— Ты уезжаешь?
Я пожала плечами.
— Я обидела очень дорого для меня человека.
Паша поставил кружку на кофейный столик, сложил руки на груди.
— Минаева? — он чертыхнулся, — зря я с ним не увиделся. У него привычка действовать сгоряча и принимать желаемое за действительное.
— На самом деле, — я замялась, — я отказала ему.
— ЧТО?!
Я ссутулилась.
— Что ты сделала? — его интонация походила на интонацию суда присяжных, выносящие приговор.
— Он предложил вернуться с ним домой, к нему. Я отказала, — Одинцов никак не отреагировал, — не молчи.
— Ты хочешь, чтобы я что-то сказал?
— Паша…
— Ну ты и тупица.
Тупица?
— Он сделал тебе предложение, а ты…
— Сейчас важнее не это, а как решить самую главную проблему! — я сама не поверила своим словам. Не поверил и Паша. Он откинулся на спинку кресла, довольно улыбаясь. Мне не понравилась перемена его настроения.
— Я говорил тебе, что он из себя представляет. Мой совет, не как родственника, а как друга. Узнай про пожар в его доме. Возможно после этого ты все же пересмотришь к нему отношение.
Я лихорадочно соображала, о чем он говорит.
— Ты…
— Узнай обо всем. В библиотеках сохранились записи трехлетних выпусков газет, там все написано. Умру со смеху, когда он поймет, что ты знаешь. А пока…
Вынимая что-то из кармана халата, Павел протягивает его мне.
— Что это? — удивленно спрашиваю я, разглядывая билет на самолет.
— Возвращайся к нему.
— Но…
Он останавливает меня взмахов руки.
— Убирайся, пока я не передумал.
Несколько часов спустя Квартира Одинцова
Павел расхаживал по квартире взад-вперед. Его не покидало беспокойное чувство. Когда он услышал в трубке знакомый с хрипотцой голос, то ему стало страшно. Никогда его не охватывало дикое чувство. Услышать о мужчине напавший на Тамару куда ужаснее. Сейчас преступник находится на попечении полиции и ему уже все равно, что станет с этим негодяем.
Но что-то не давало ему покоя. Во — первых, ему мешал вездесущий Эфраим, буквально падая в обморок от одного его вида. Павлу претила такая реакция. На его взгляд, парень был слаб и вел себя как девчонка. Во-вторых: он думал, что Тамара не вернется в Краснодар. Он не хотел этого, если бы у девчонки возникла бы такая возможность, он бы всеми силами остановил ее. Заковал бы в цепи и никуда не отпускал. Сейчас там не безопасно. По его расчетам, банде, которой она должна крупную сумму за свой собственный выкуп искала ее. Но слушая рассказ о ее любви к Минаеву, он сдался. Как же ему хотелось видеть ее любовь к себе. Знать, что она любит не Минаева, а его. Павла.
Черт!
— Эй, парень! — позвал Павел, открыв дверь в ванную. На него уставились глазки, а сам Паша не мог оторвать взгляда. Вот это вид…сзади. Парнишка закричал, запульнул чем-то в Пашу и зашелся проклятиями. Смеясь во весь голос, Паша прикрыл за собой дверь.
— Потереть спинку?
— Пошел отсюда, чертов извращенец!
В голосе парня не было уверенности, и Паше стало интересно, что если…
