меня нет выбора.
А в этот момент Ракель думает:
«Прости меня, Терренс. Прости, что нарушаю наше обещание обо всем рассказывать и скрываю правду от тебя. Но уверена, что ты поймешь меня, когда все закончится. Я делаю это ради тебя и ради твоей семьи. Я не могу пустить все на самотек.»
— Ну и отлично! — восклицает Виктор и допивает остатки своего кофе. — И раз мы обо всем договорились, то позвольте мне обсудить с вами еще пару деталей, чтобы кое-что уточнить.
Виктор начинает задавать Ракель еще кое-какие вопросы, узнавая все необходимые данные для того, чтобы операция по аресту Майкла прошла удачно. Девушка уверенно отвечает на каждый из них и всем видом показывает, что она готова на что угодно, лишь бы спасти своего жениха, его брата, отца и мать и свою лучшую подругу. Лишь бы вернуть долгожданные мир и покой, которых всем не хватает уже довольно долгое время.
Глава 91
Проходит пару дней. Время около половины третьего дня. Терренс решил немного пройтись по улицам города и насладиться хоть и солнечной, но прохладной погодой. Одетый в черную кожаную куртку, темно-синие джинсы и однотонную серую футболку, мужчина медленными шагами идет по улицам с засунутыми в карманы руками, пребывая не в самом лучшем настроении из-за того, что происходит между ним и Ракель.
«Наши с Ракель отношения становятся все хуже с каждым днем, — думает Терренс. — Мы будто снова начали отдаляться друг от друга. Того и гляди все дойдет до того, что мы точно разорвем нашу помолвку, ибо находиться вместе все невыносимее. По крайней мере, мне… Я не могу терпеть эти истерики и скандалы без причины. Кэмерон реально выводит меня из себя, хотя я не делаю ничего, чтобы рассердить или расстроить ее.»
Терренс на долю секунды бросает взгляд в сторону.
«Нет, я понимаю, что каждый из нас занят своей карьерой и возникшими проблемами и сильно переживает из-за этого. Но все это просто какое-то безумие. Все резко изменилось… Изменилось в худшую сторону. Как будто она снова наступила на те же грабли и начала обращаться со мной так, как и тогда, когда мы едва не расстались. А я больше всего я боюсь, что однажды наступит тот день, когда Ракель захочет бросить меня. Я не понимаю, чем так разозлил ее, что она постоянно находит причины к чему-то придраться и почти не разговаривает со мной? Я же не даю на то повод!»
Терренс убирает с глаз волосы, которые попали туда из-за сильного ветра.
«Наверное, мне надо поддержать Кэмерон или, по крайней мере, сделать вид, что я понимаю ее. Кто знает, к чему может привести мое нежелание согласиться с ней. Ведь в последнее время почти все мои решения имеют какие-то последствия, а предположения могут оказаться неверными. Я всегда стараюсь думать трезво и поступать так, как нужно. Хотя иногда это все же приводит к не самому лучшему результату.»
Терренс на секунду бросает взгляд на человека, который проходит мимо него, слушая музыку в наушниках и что-то смотря в своем телефоне.
«Иногда мне кажется, что мы с Ракель будто поменялись местами. Она забрала мое умение думать трезво и действовать решительно, а я — ее упрямство и желание сделать все по-своему. Хотя… Упрямство у нее все еще осталось. Хотя я его только что приобрел и могу рогом упереться. Уже было много случаев, когда я сделал все по-своему, никого не слушая, и в итоге отвечал за последствия.»
Терренс резко встряхивает головой, дабы снова убрать пряди волос с глаз.
«Может быть Эдвард был прав, когда сказал, что нам с Ракель нужно отдохнуть отдельно друг от друга или вдвоем, но подальше от наших знакомых и проблем? Мне кажется, он сказал вполне правильные вещи. Вся эта ситуация с дядей Майклом совсем извела нас. Мы уже долгое время находимся в огромном стрессе. Ведь до того, как началась вся история, у нас все было хорошо, и мы были счастливы. Ракель любила меня, а я любил ее. Мы решили пожениться и были уверены, что все будет хорошо.»
Вспомнив о том, что Эдвард говорил про его пару с Ракель, Терренс начинает думать уже о своих отношениях с братом, которые в глубине души беспокоят его ничуть не меньше.
«Ох, вот вроде бы я все еще злюсь на Эдварда, а вроде бы мне как-то жалко его, — с грустью во взгляде думает Терренс. — Видно, что этот парень явно старается искупить свою вину и доказать всем, что он не такой плохой. За эти четыре дня он ни разу не посмел отрицать свою вину и признает ее каждый раз, когда кто-то винит его во всех грехах. В словах Эдварда присутствуют искренность и сожаление. Да и его желание спасти Наталию меня также радует. Как бы сильно я ни хотел запретить себе думать об этом, придется признать, что у меня появляется чувство, что он искренен. Сейчас этот человек говорит все как есть и уж точно не пытается ничего выдумывать. На этот раз я вынужден поверить ему. Не хочу, но должен.»
Терренс бросает взгляд на каких-то людей, проходящих мимо него.
«Да и наплевать на него я тоже не могу… Все-таки он — мой брат. Нет смысла делать вид, что он мертв для меня. И даже если я говорил всем, что мне плевать на него, это совсем не так. Я продолжаю считать его близким себе человеком. Все еще беспокоюсь о нем. Так и не смог подавить в себе жалость и сочувствие к нему. Я бы не согласился заключать с ним временное перемирие, если бы не относился к нему так же, как и раньше. Даже просьбы Ракель и беды Наталии не заставили бы меня помогать Эдварду, если бы я ненавидел его всем сердцем и мечтал, чтобы он сдох. Однако я даже и думать об этом не смею. Эдвард — по-прежнему очень близкий мне человек, которому можно рассказать обо всем, и который всегда поможет нужным советом и хорошим словом. Может, у него есть недостатки, но все же он — нормальный мужик. Не монстр, как мы думали…»
Терренс слегка хмурится и бросает взгляд на свои ботинки.
«Даже если Эдвард и стыдится своей бедности, он все же имеет право бороться за то, что принадлежит ему. Отец оставил те деньги ему. А значит, мой брат должен отстаивать свои права. И все-таки
