- Стреляй по большим, - шепнул я. - Начнём с двухголового.
- Так точно, командир.
Я нырнул на полянку, низко приклоняясь к траве. Над моей головой практически одновременно прошелестели три стрелы, но каждая из них каким-то неведомым образом пролетела мимо двухголового оккультиста. Трёхротый, почувствовав меня, раскрыл свои пасти в широченных улыбках, но сразу же искривил их от ярости - комок Тьмы действовал безотказно.
Я налетел на двухголового с Клинком Тени. Я попытался распотрошить ему брюхо, а вторым ударом разрубить носатую голову, но первый мой выпад едва поцарапал его, второго же вообще сделать не удалось - толстая мускулистая рука ухватилась прямо за лезвие Клинка и крепко его сжала. Из клинка без моего ведома выстрелило полдюжины языков тени, пронзившие в нескольких местах тело оккультиста, один из них насквозь пробил ушастую голову, но двухголового это не остановило. Я попытался вырвать из захвата свой тесак, но оккультист держал его слишком крепко. Второй рукой он ухватил меня за запястье и дёрнул к себе. Я выхватил обычный тесак и рубанул оккультиста в бок, но клинок, глубоко войдя в рёбра противника, застрял так, что я не смог его выдернуть. Приходилось танцевать около врага, уворачиваясь от его ударов, и слушать, как трещат кости моей правой руки. Даже если бы я захотел бросить Клинок Тени прямо сейчас, у меня бы это не получилось. Но и отдавать главное своё оружие врагу я не собирался.
Всё совсем плохо. Причём, мы оказались в патовой ситуации - ни я, ни оккультист не могли оторваться друг от друга. Бросив обычный тесак, я выхватил арбалет и выстрелил в противника, но тот даже на стрелу, принявшуюся терзать его плоть изнутри, не обратил внимания. А арбалет был моим последним козырем - перезарядить его одной рукой, да ещё и во время беспорядочного обмена ударами, не получится, до ножей не дотянуться. Долго наше стояние продолжаться не могло - стрела делала свою работу, а из раны на ладони хлестал уже даже не гной, а нечто чёрное. Но время терять было нельзя - лобастые делали свою работу, а трёхротый и вовсе исчез из поля зрения.
Трёхротый выпрыгнул на меня как чёртик из коробочки. И плевать ему было на два торчащих из его живота дротика, он собирался умереть, но забрать меня с собой. Он пырнул меня в бок ножом, но кольчуга выдержала. Тем не мене удар был чудовищной силы, если бы двухголовый меня не держал, я бы повалился на землю. Второй удар пришелся мне по маске, она слетела, а я одним махом лишился половины зубов.
Понимая, что ситуация безвыходная, я набросил на себя Плащ Тьмы, который собирался сохранить на бой с боссом - полностью использовать его новоприобретённые качества можно было один раз в шесть часов.
Материализовавшаяся тень поднялась над нами и заключила в кокон. По моим рукам побежали чёрные змеи, они принялись терзать двухголового сразу в двух местах - его левую руку, сдерживающую Клинок Тени, и правый бок, в котором засел тесак. Второй оккультист бессмысленно бился о защищающую меня тень, иногда и вовсе промахиваясь и по инерции уходя в сторону. Его рты беззвучно раскрывались, он яростно вертел головой, будто пытался рассмотреть меня несуществующими глазами.
Двухголовый сдался. Он отпустил меня и попробовал отступить, но я успел перебросить Клинок Тени в левую руку (правая действительно оказалась сломана - запястье и ладонь были смяты и деформированы) и одним ударом разрубил носатую голову.
Репей тоже не терял времени. В рукопашной от него проку не было, стрелы только летели мимо, но вот с оставшимися беззащитными лобастыми он успел разделаться, хотя это далось ему не легко - из левого глаза рыжего ассасина текла слеза, из носа и ушей тянулись струйки крови.
- Как будто кто-то пытался голову раздавить, - сказал Репей слабым голосом. - Или наоборот взорвать, сложно судить. - Он утёр рот и подбородок. - Ну, справились мы, командир?
Я какое время не отвечал, буквально выблёвывая осколки своих зубов на снег. Нижняя челюсть, кажется, была сломана, но кости с тихим хрустом уже вставали на место.
- Нет, - ответил я спустя минуту. Язык едва ворочался, каждое слово давалось с большим трудом и жуткой болью. - Они успели вызвать босса.
Возможно они, а возможно боль и страх сражающихся в километре отсюда людей и одержимых.
- И что теперь делать?
Мне было плевать. Злоба прошла - Плащ выпил её всю, фактически, в пустую. Я чувствовал слабость, а моя правая рука горела огнём, не говоря уже о челюсти. Хотя, кто знает, какая из моих костей сейчас в худшем положении. Рука багровела на глазах и уже начала распухать.
- Поищем зубную фею, у меня к ней крупное предложение. Оптовая партия. Тебя беру в партнёры по бизнесу.
Репей сдержанно хмыкнул.
Я выпил зелье здоровья и с трудом - меня жутко начало тошнить - залил себе в горло два зелья злобы. Репей ограничился тем, что поправил своё здоровье. Сейчас он вырубал из тела трёхротого одолженным у меня тесаком свои дротики.
- Возвращаемся в город, - сказал я, поразмыслив. - Возможно, Старейший вытравил крыс, а может и нет. Да и что-то мне кажется, что не такую уж убедительную победу мы одержали в поле.
- Двинули, - кивнул Репей, возвращая мне тесак.
Мы повернули к городу.
А в моей голове настойчиво звучал глубокий злобный голос, твердящий одно и то же: "Я убью тебя, предатель!".
Боги II
Нападение внутри города не было самым плохим, что произошло за последние минуты. Оккультисты не будь дураками организовали ловушку для преследователей. Сами погибли - вторую их ставку накрыл Корум с другими воинами клана - но конницу заманили в лес, где на них набросились те полтора десятка химер, о которых говорил Репей ещё перед боем. Пятерых удалось убить нашим кастерам, но от городского конного отряда осталось полтора десятка всадников.
Химеры оказались не последним сюрпризом. Видимо, кто-то из послушников из основного отряда пережил магическую атаку или же была четвёртая ставка. Наши воины уже отступали к городу, чтобы ввязаться в драку с химерами, как их накрыла очередная волна одержимых. И это действительно была волна - не меньше пяти сотен сумасшедших, прущих валом и сметающих всё на своём пути.
В лесу же поднялся настоящий вихрь смерти. Я буквально чувствовал, как с дороги поднявшегося босса оккультистов убирается всё живое. Двигался он быстро, но всё же не достаточно - у нас ещё было три или четыре часа, чтобы решить проблему с остальными.
Что-то мне казалось, что мы не успеем.
Бой шёл уже добрых четыре часа, причём, клан участвовал в нём минут сорок от силы, а от ударного отряда осталось не больше десяти человек да полтора десятка кастеров с тремя убийцами - одна из химер, прикинувшаяся мёртвой, оказалась очень даже живой и здорово порезвилась в отряде поддержки.
Наши друиды с магами раскручивали очередную бурю над рядами одержимых, которые едва-едва не смели Корума с воинами. Но берсеркер, казалось, справится и с ними - он без устали размахивал не докованным мечом, который уже окрасился в красный цвет его ярости. Красные отблески хаотично мерцали вокруг главы клана, отбрасывая на одержимых - и живых, и поверженных - чёрные густые тени. Вой Корума иногда перекрывал все звуки битвы.
Не хотелось бы показаться пессимистом, но такие вещи даром не проходят. Использование проклятого оружия - тоже. Впрочем, без впавшего в боевую ярость Корума воины давным-давно бы разбежались, а друиды с магами прожили ровно столько времени, сколько потребовалось бы для того, чтобы волна одержимых докатилась до них.
- Может, здесь поможем, командир? - спросил Репей. Он уже не ёрничал, называя меня командиром и спрашивая, что мы будем делать.
- Наши должны справится, - стараясь сделать так, чтобы мой голос звучал уверенно. И хотя бы более или менее внятно. - Нам нужно в город - кто лучше ассасинов выловит крыс? Да и что мы будем здесь делать? Никаких одиночек дорезать не получится, их здесь просто нет. Хочешь в рукопашную рвануть? Да и нашим минут через десять не останется ничего другого, кроме как отступать к городу.
Рыжий покачал головой.
- Если поле осталось за одной из сторон, её считают победителем.
- Это только первая драка за долгую ночь.
Мы побежали к воротам. На наше счастье мы успели протиснуться вместе с отступающей конницей. Теперь от них будет прок только в случае бегства одержимых - шестнадцать всадников, часть из которых к тому же ранена, собой большой ударной силы уже не являют.
Нам нужно было найти Старейшего, а я точно не знал, где он находится. Оставалось только предположить, что пока мутант не нужен на стенах, он охраняет конунга. Молча указав Репью следовать за мной, я бросился вверх по улице.
Молчал я потому, что моя нижняя челюсть взбесилась. Она похрустывала и трещала, а то, что я сначала принял за осколки старых зубов, торчащих из дёсен, оказалось новыми острыми, как у какого-то хищника, зубами. Причём, по дороге я выплюнул несколько и не пострадавших от удара. Комок тьмы разбушевался внутри моей левой руки, я чувствовал что-то вроде нитей, пронизавших всё моё тело. Но главное пока то, что челюсть как будто срослась, да и с правой руки опухоль спадала буквально на глазах, я уже даже мог пошевелить кистью.
