не ходила, а здесь и подавно не буду с чужого плеча носить.
У телеги кузнеца потолкались. Рыска себе ухват новый купила. Красивый. И ручка-то у него резная, и сами рожки лепестками металлическими украшенные. Такого ухвата даже у короля на кухне нет. Это нам купец сказал. И я смотрела, ничего над его головой зеленое не светилось. Значит не врал.
Еще ленты купили косы заплетать. Красивые, яркие. Раньше-то к нам все больше самые простые привозили, серые. А тут у меня глаза разбежались от разнообразия. И цвета разные. И ширина. От самых узеньких, до широких, в ладонь почти. Там я свой предпоследний грот и оставила. На ленты на гребешки потратила.
Еще мы розки проклятые купили пару мешочков, нам на сыр нужно было, приправ кое-каких, муки немного.
А потом мы нагруженные покупками пошли по домам.
Покупок было столько, что я еле-еле доволоклась до дома. И Салину сто раз вспомнила. Мало того, что интересно, как у них там с купцом сладилось, так еще и блюдо ее тяжеленное все время норовило упасть. И зачем ей такое огромное блюдо?
А Салина с купцом исчезли куда-то. Ни разу нам на глаза не попадались, пока мы с Рыской по ярмарке гуляли. Так что на всякий случай решила я к ней домой не заходить… А то же дело молодое, вдруг они там… того… а я помешаю. Оставлю у себя, сестра потом заберет.
Времени до обеда мало оставалось, решила я блины испечь. Вдруг Салина купца в гости пригласит. А угощать-то нечем…
Жарко летом возле печи, а окна-то здесь не открываются. Так что двери распахнула на всю ширь. И когда Салина калиткой скрипнула, сразу услышала. Глянула, а она одна идет. Но довольная, значит все хорошо у нее с купцом-то.
– Салина, – закричала я прямо из кухни и лопаточкой, которой блины переворачивала, помахала, – рассказывай быстрее! Чего купец хотел? Сыры-овощи или познакомиться?
– Малла, – ахнула Салина вместо ответа, – это откуда?!
И смотрит куда-то в сторону.
– Что там? – не поняла я. Сковороду отодвинула, чтоб не сгорел блин-то и на крылечко вышла. А там на перильцах шкура небрежно брошенная висит… та самая. Я даже глаза протерла, думала привиделось. Но нет, висит.
– Салина, – ахнула я, – откуда это?
– Малла, – Салина свела брови и руки в бока уперла, – кто это тебе такие подарки делает? Признавайся, с кем шашни крутишь?!
– Ни с кем, – ответила я честно. Ужасно захотелось провести ладонью по меху… Вот как из простой овчины может почти норка получиться.
– Ты мне зубы не заговаривай, – Салина не поверила моим словам, – то три ночи неизвестно где пропадаешь, то шкура у тебя выделки Великого Мастера. И ты мне еще будешь говорить, что у вас с господином Орбреном ничего нет?!
– Почему сразу с ним? – не поняла я логики.
– Потому что ни одни его строитель не смог бы купить такой мех. Ты хотя бы знаешь сколько он стоит?
– Десять грот, – вздохнула я. Если бы руки не были в масле, то…
– Малла, ты должна отдать эту шкуру.
– Кому? Салина, я уже сто раз тебе говорила, что ничего и ни с кем у меня нет. Я, правда, каждый вечер хожу к господину Гририху. И сегодня я снова к нему пойду. Он меня читать и писать учит. И я понятия не имею откуда взялась эта шкура. Может быть она, вообще, не для меня, а для тебя?
– Для меня? – Салина растерялась, а потом покраснела, – да, Варн сказал, что меня ждет сюрприз…
– Варн? – вскинула я брови. А Салина вдруг засмеялась счастливо и, схватив шкуру, закружила у крылечка, на узенькой дорожке, топча свежескошенную траву. Я только сегодня с утра во дворе траву скосила. Обычная коса мне не давалась, так что я горбатилась с горбушей.
– Купец, Малла, – сестра сияла, как солнце, – который с бусами. Он такой хороший. Говорит, я ему сразу понравилась. Еще там, в городе. А когда торговалась, сразила в самое сердце. Почувствовал он родную кровь. И что Дар у меня есть догадался. И он первый собрался ехать торговать к нам в поселение. А за ним уже остальные подтянулись.
– Салина, – рассмеялась я, так хорошо стало на душе от радости за сестру, – мне кажется он нарочно это сделал, чтобы тебя найти.
– Он тоже мне так сказал, – порозовела сестренка, – мне так страшно… вдруг все это не по-настоящему. А просто так… Я не хочу, как Сайка.
– Значит не будешь, – пожала я плечами, – все же от тебя зависит. И пошли уже обедать. Я блинов напекла…
Салина весь день не выпускала мех из рук, и сто раз, вслух рассуждая, что подкопит денег, купит пару шкур у признанных мастеров на шубу, а оторочку сделает из этого. И будет у нее тогда шубка не хуже той, что муж дарил.
И так глаза у Салины в этот момент сверкали, что у меня сердце щемило. Вот везет же кому-то… и муж хороший был. И мужчина, который впервые интерес проявил, сразу такой подарок сделал. Не зря мама говорила: с умом торговать, а без ума – бедовать, учись, дочка, дальше. Но мне с Орландо в сторожке сидеть интереснее было.
А вечером к нам девчонки пришли. Надо же было Салине подарком похвастаться. И блюдом. Мы на него овощи выложили. В разных видах. И жаренные, и тушеные, и маринованные и просто свежие. Огурцы, помидоры, баклажаны, перцы, капуста, кабачки, морковь… все, что выросло в огороде попало на это огромное блюдо. Очень живописно получилось.
Девочки, конечно же, тоже пришли не с пустыми руками. И пироги с кашей, и каша с разными приправами. Богатый по меркам этого мира стол накрыли. А Сайка наливочку принесла…
И обновы тоже каждая свои принесла похвастаться.
Глава 32
Рыска все ленты новые в волосы вплела, а концы свободными оставила. Получилось что-то вроде украинского венка, в котором мы в детве в танцевальном кружке народных танцев танцевали. Я туда недолго ходила, правда, оказалось, что костюмы за свой счет покупать нужно. А у моих родителей возможности такой не было.
Витка туфельки новые надела. Такие же, как у нас троих. Темные кожаные лодочки на тонкой подошве с небольшим каблучком из клеенной бычьей кожи, украшенные стеклянными бусинами. Красивые. И видно было, что гордиться Витка своей покупкой. Она когда шла непроизвольно носки вперед так сильно тянула, чтоб туфли во всей красе представить, что немного забавно это выходило.
Сайка купила себе платье роскошное. Все
