— Ничего я не убегал, — пробурчал Толя. — Ты меня с кем-то спутал…
— Да ну, не спутал я тебя, твои кудри на щеках разве что с Пушкиным можно спутать. Но тот-то чернявый был, а ты с рыжа немного. Сто пудов, ты это был, Толян. Ты когда побрился-то, кстати?
Удочка закинута. Молодец, Санек, прямо-таки талант актерский в нем пропадает, но сюжет не ждёт — пора убирать его со «сцены».
— Саша, — я положил ему руку на плечо. — Иди, в машине подожди, мы со Светланой Валерьевной скоро будем.
— Слушаюсь, Андрей Григорьевич, — водила подобрался, игриво козырнул и ускакал обратно в «Волгу».
Я повернулся к Рубилину, всем своим видом показывая, что больше не выпущу его из зоны своего внимания.
— Интересные подробности про тебя узнаю, товарищ Рубилин, — прищурился я на собеседника. — В ту пятницу я тоже был в этом ресторане. Но что-то тебя я не припоминаю…
— Так народу много было, — робко пожал плечами парень, на миг забыв про свою ревность, — вот и разминулись.
— Ага. А ты, стало быть, без Варвары отдыхал в таком заведении?
— Да почему же без? С ней…
— Вот как? А если мы ее сейчас об этом спросим?
— Да не надо никого спрашивать, — дернулся Рубилин. — Так, ненадолго заскочил и все. А в чем, собственно, дело?
— Не придуривайся, Анатоль. В ту ночь в ресторане «Юбилейный» произошло убийство, громкое — убили именинницу. Ты по роду своей деятельности не мог этого не знать. Коровина — заведующая овощебазой Литейска. Все вы, торгаши, повязаны, друг друга прекрасно знаете. Говори, что ты здесь делал? Или мне придется тебя задержать…
— За что? — выпучил глаза мажорчик.
— Как — за что? Отработать на причастность к убийству. Я вот хотел прислушаться к твоей просьбе и не лезть к вам с Варей, но если ты такой скрытный, Анатоль, то, пожалуй, я передумаю. Тебя в КПЗ, а мы с Варей в кино пойдем, на вечерний сеанс, последний ряд. Так что решай…
Напряжение для Толика было просто нестерпимое.
— Да! Да! — чуть ли не выкрикнул Рубилин. — Был я здесь в тот вечер!
— Тише, тише, — похлопал я его по плечу. — Рассказывай, по порядку…
Он весь сжался, сунул кулаки в карманы и смотрел теперь на носы своих ботинок. Однако говорил достаточно чётко — переспрашивать не пришлось.
— Я за Варей следил.
— Зачем? — удивился я.
— Хотел проверить, с кем она будет. Понимаете… Она девушка общительная. Даже слишком, вот это мне и не давало покоя.
— А тебя что, не пригласили к Коровиной на юбилей?
Я не смог удержаться и снова подпустил издевательских ноток.
— Пригласили, — опустил голову Рубилин. — Да только я специально не пошел. Глодала меня изнутри ревность. Я проверить хотел. Но теперь вижу, что зря… За Варварой глаз да глаз нужен, с ней надо было идти…
— И как проверочка прошла? Почему побежал, как ошпаренный?
— Не успел ничего проверить… Там такое дело, Андрей Григорьевич… Я видел, как один хмырь на балконе ударил чем-то Коровину. Прямо по голове стукнул. По затылку…
— Твою мать, Толя! Какого же хрена ты не поднял тревогу⁈ Мы же могли его поймать!
— Я испугался, Андрей Григорьевич,честно, испугался… Думал, он и меня заодно прихлопнет. Мне показалось, что он меня заметил. Да, честно говоря, я и сейчас думаю так же. Вот я и рванул оттуда.
— Как он выглядел? Чем ударил? Что в руке было? Ну!
— Да не видел я! Клянусь не видел! Только фигуру сквозь витраж. Наверное, и он меня так же видел — не успел понять, кто именно. Силуэт один неясный, мужской…
— Как одет? Во что?
Твою маму! Да как же из этого мямли ещё хоть что-то вытянуть?
— Не знаю, может, в костюм, там все в костюмах были. А может, в рубашке просто, не видно было…
— Получается, что ты, Анатолий, стал свидетелем убийства — и не сообщил органам? — я впился в него взглядом.
— Так откуда же я знал, Андрей Григорьевич, что это убийством окажется? Думал, выживет Коровина… А тут такое дело, — Толя беспомощно развел руками.
— Ты вспомни, Анатоль, цвет пиджачка, галстук был или нет. Сам толстый, худой? Очки, мать твою! Что-нибудь хоть выдай мне. Ради Варвары Андреевны… А то ведь, подозреваю, она тебя ждать из тюрьмы не будет.
— Вот прямо хоть ща-ас меня, Андрей Григорьевич, арестовывайте! Ей-богу, не разглядел душегуба! Зачем мне его покрывать? Да я ради Вари хоть кого бы сдал, не то, что этого…
— Ясно, — я озадаченно пощелкал пальцами, — короче, завтра с утра жду тебя в управлении. Дежурному скажешь, что к группе Горохова пришел, тебя проводят. Запишем все под протокол допроса. И имей в виду — у тебя ночь, чтобы вспомнить подробности. Не вспомнишь, сам пойдешь как подозреваемый. Это достаточно понятно?
— Я-то почему?
— Ты прятался, а потом убегал… Поведение очень похоже на подозреваемого. Как сам считаешь?
— Да я… — раскрыл рот Толя, но я его перебил.
— Все, пошли обратно. Там нас дамы уже заждались.
Мы вернулись в обеденный зал ресторана. Рубилин был чернее тучи. На мое удивление, Светы за столиком не оказалось, скучала одна Варя.
— Моя еще не вернулась? — спросил я.
— Нет, — пожала плечами девушка.
— Странно. Я сейчас.
Пошел искать Свету и наткнулся на нее в фойе.
— А ты чего здесь? — удивился я.
— На балкончике была, — ответила она и аккуратно потянула меня за руку в тихий закуток, подальше от входа в обеденный зал.
— Да что такое? План отлично сработал, хоть результат и неожиданный…
— Я слушала ваш разговор с Анатолием.
— И? — вопросительно уставился я на нее.
— Врет он все…
— Как врет? — я даже опешил.
— Судя по его мимике, жестам и другим невербальным признакам, он старательно что-то скрывает.
— Да он трясся, как осиновый лист, мы точно про одного человека говорим?
— Мне с балкончика хорошо было вас видно. Так вот… — Света наморщила лоб, будто собиралась с мыслями, хотя обычно она выдает свои крутые психологические теории без подготовки, — Мне показалось, что страх этот он лишь изображает.
— Как это? — почесал я затылок. — Уж я-то тоже в людях немного разбираюсь. Скажешь, и ревность он свою наиграл?
Ещё ни разу Светлана не ошибалась, но тут я был готов поставить её слова под сомнение.
— Нет, с этим как раз все в порядке, ты его вывел из равновесия. Все правильно рассчитал с Варей, — она чуть ухмыльнулась, одним лишь уголком красивого рта. — А вот чувство страха немного наигранным получилось. Особенно когда он рассказывал, что убежал, опасаясь за свою жизнь.
— Ты хочешь сказать, что… Это он убил Коровину в тот пятничный вечер?
В голове сразу всплыли некоторые детали, на которые я раньше и не обратил бы внимания. А теперь будто тумблером щелкнули, и я стал вспоминать любопытные детали из жизни мажора. Во-первых, Рубилин был на юбилее заведующей, во-вторых, он имел доступ к кинжалу Светлицкого и, теоретически, мог пришить им балерину Завьялову. А Парамонов? А с директором швейной фабрики он вообще был… лично знаком! От таких мыслей холодком повеяло по спине. Черт! Может, Рубилин и есть Литератор? Вот только администраторша Приходько никак к Анатолию не «привязывалась»… Но, может, я просто плохо копнул?
Я мигом поделился этими мыслями со Светой.
— Не похоже, что Рубилин убил юбиляршу… — покачала она головой. — Тогда бы он вообще не упоминал о том, что видел некого человека, ударившего Коровину по голове. Зачем такие подробности? Похоже, что он реально кого-то видел.
— Так он не убийца? Тогда зачем ему изображать страх и вообще кем-то прикидываться? Ничего не пойму.
Психологиня посмотрела мне за плечо.
— Вот и я тоже не пойму. Но бежал он тогда явно не из страха.
— Ага, скажи еще, что Рубилин смелый и отважный парняга, — хохотнул я, но получилось как-то невесело.
— Не скажу, но проверить это надо бы… — задумчиво пробормотала Света.
Когда дело касалось работы, Света всегда была очень серьёзна и вдумчива. Но тут она была не просто по-деловому настроена, а как будто бы сжималась всё больше и больше.
