3 сентября
Сегодня я пошла навестить Эриена. Он совершенно изможден. Я просто сидела рядом и плакала. Они с Крысой обвиняются в хранении героина, а Эриен еще и в уклонении от воинской службы. Крысу обвиняют в убийстве, но полиции нужны дополнительные доказательства, чтобы представить дело в суде. Он пытались вытянуть подробности у Миджа, но это привело несчастного мальчугана в такое жуткое состояние, что психиатр велел им закончить допрос. И, естественно, никто ни слова не смог вытянуть из Крысы, даже его имя не удалось узнать. Нам сказали, что с момента ареста он вообще ни слова не произнес.
4 сентября
Никаких признаков, куда делись остальные люди Странника. Такое ощущение, словно они исчезли с лица земли. Я немного поспрашивала людей вокруг, но, похоже, никто про них даже не слышал.
Сегодня я спросила Паскаля: «Ты думаешь. Крыса и есть Странник?»
Он покачал головой.
«Тогда кто Странник?»
Паскаль странно так на меня посмотрел: «Зачем тебе нужно знать это?»
«Да затем, что он опасен. Он мог остаться на свободе и снова устроить это…»
«Это что?»
«Зло».
«Зло? Оно повсюду. Просто оглянись вокруг. Вчера я видел на улице мертвую девушку, она погибла от передозировки. Молоденькая, почти ребенок. Знаешь, что я думаю про Странника? Он никто. Он не существует. Это призрак. Легенда, чтобы тупоголовые думали, что они идут куда-то, потому что кто-то — или что-то — ведет их. Это паранойя и ничего больше. Надувательство».
5 сентября
Я рада, что Эриен в безопасности, в тюрьме, потому что Крыса на свободе. Я пыталась добиться, чтобы мне разрешили забрать Хейли из клиники и мы смогли бы уехать. Паскаль уже уехал и даже не сказал мне, куда направляется. Он — первый, за кем придет Крыса.
8 сентября
Каждую ночь я увожу Миджа на ночлег в разные места. В Хайт-Эшбери полно мест, где можно вздремнуть. Я также сменила одежду, а прошлой ночью Гретель — она из диггеров[11] и разрешает нам спать на ее этаже — подстригла меня. Но меня все равно легко узнать, пока я с Миджем. Возможно, Крыса наблюдал за нами, когда мы ходили к Хейли, но мы должны были туда пойти. Завтра. Я больше не могу вынести все это.
9 сентября
Мы поговорили с сотрудницей реабилитационного центра. Она сказала, что сможет найти для Хейли и Миджа место в женском приюте в Лос-Анджелесе, но я не смогу отправиться туда с ними. Так что Мидж остался с Хейли, завтра их перевезут в другое заведение, а я сижу у Гретель на этаже и пытаюсь объяснить, почему никак не могу прекратить плакать, если не расскажу всю историю самого начала. Гретель знает кого-то, кто сможет устроить мне билет в Лондон за полцены, и я уже написала моему паршивому братцу и попросила его прислать мне денег. Может, он и откликнется, хотя вряд ли.
Глава 42
Брайони застала Стива Латема за просмотром газет. Она держала в руках пакет с переводом.
— Ты это видел?
— Ага.
Он вопросительно смотрел на нее.
— Слышал, ты снова заболела. Сейчас в порядке?
— Отлично.
— Надеюсь, больше никаких приступов слабости?
— У меня и не было никаких «приступов». Я же сказала: все отлично. Макриди читал это? Хоть кто-нибудь видит здесь связь со Странником?
— Ну да. В некотором роде. Но не стоит приходить в особый восторг. Макриди пару раз говорил по телефону с полицией Сан-Франциско. Они так и не вышли на след людей Странника — в конце шестидесятых там повсюду было полно всевозможных мелких групп, сект и все такое.
— Только не рассказывай мне, что все это сочли простым совпадением.
— Нет, — ответил Стив. — Но это нельзя назвать и ниспосланным свыше универсальным ключом к раскрытию дела. Если здесь и присутствует американский эпизод, на нем трудно основывать дальнейшую разработку, и едва ли можно ожидать немедленных результатов. Тамошние копы говорят, что у них уйдет как минимум неделя на розыски документов по убийству в долине Сан-Хоакин. Все, что они смогли выслать нам сразу, — это короткий отчет, где говорится, что главный подозреваемый сбежал из-под стражи.
— Великолепно. Они хотя бы имя этого парня установили?
— Нет. Как Сабина и написала. Он отказался говорить.
— Ну это просто гениально.
— Ладно, не заводись. Видела это? — Он указал на два портрета, сделанных в отделе по установлению личности. — Вот этот составлен по описанию Нелл Адамс. Не заметно особого сходства с портретом, основанным на твоей фотографии, правда?
— Это не моя фотография. Не важно, нужный нам снимок есть на его документах, сделанных для получения визы. Они уже пришли?
Прежде чем ответить, Стив протянул ей две маленькие фотографии, приложенные к условному портрету повзрослевшего подозреваемого.
— Хорошо. Итак, это Квин в возрасте семнадцати лет, в момент поступления в колледж. А это Квин в двадцать один год, в момент исключения из колледжа и перед отъездом в Америку. А это попытка Нелл Адамс составить комплексный портрет-головоломку. Глаза Оскара Уайльда. Такого парня трудно не заметить. Вот, можешь сама посмотреть. Он указал на первый и второй рисованные портреты. — Теперь никаких сомнений.
— Не думаю, что все эти рисунки по-настоящему надежны. А где Пелгрейв?
— Это длинная история. В субботу утром он уехал в Плимут — захватил с собой пару констеблей, чтобы провести несколько опросов и организовать розыски родственников Квина. И конечно, он собирается просмотреть полицейские отчеты по тому убийству в поезде. Невозможно полагаться на те сведения, которые они сами нам прислали. Там полно дыр. Прежде всего, практически ничего не известно о жертве. Но проблема в том, что в середине дня в субботу мы услышали по радио о буре силой в восемь баллов, разыгравшейся на юго-западе. Пелгрейв позвонил около четырех и сказал, что они благополучно добрались, но к вечеру буря усилилась, и вчера утром большинство дорог было затоплено. Так что он не мог выехать на встречи с людьми и вернется не раньше чем завтра, когда расчистят проезды. Сегодня утром от Пелгрейва не было никакой новой информации, но в газетах публикуют бесконечные снимки наводнения. Макриди просто выходит из себя. Пелгрейв ведь его правая рука.
— Подожди, а кто же разговаривал в субботу с Нелл Адамс?
— Я. Думаю, ты облаиваешь не то дерево, Брайони. Сильно сомневаюсь, что тот, кто вломился к ней, — наш убийца. Ничто не указывает на связь.
— Нелл — сама эта связь.
— Очень маловероятно. В любом случае я попросил патруль присматривать за ней.
— Что это означает?
— Они подъедут к ее дому, когда девушка сегодня вечером будет возвращаться домой.
— Это бесполезно. Послушай, ты уже знаешь, каков Странник. Ты знаешь, как он выслеживал Кэролайн Стэйнес. Здесь та же модель поведения. Нелл Адамс подвергается огромному риску.
— Не стоит принимать все так близко к сердцу, Брайони. Макриди попросил меня оценить ситуацию, и вот моя оценка: уровень риска очень низкий. Как я уже говорил, здесь не прослеживается никакой связи со Странником.
— Но она есть — именно Нелл Адамс нашла труп в поезде, который шел из Плимута.
— Мы не можем связывать со Странником каждое убийство, совершенное к западу от Эксетера. — Стив протестующее поднял руку, не позволяя ей прервать его высказывание. — Я не отвергаю полностью возможность риска. Но уровень его крайне низкий. Мы сможем пересмотреть ситуацию, если поступят новые доказательства. — Он взглянул на часы. — Мне пора. На сегодня назначено несколько опросов.
— Кого?
— Люди из списка Олдройда, которых не приняли в ложу. Я не смог связаться со всеми, но трех за утро разыскал.
— Кстати, нет ли среди них, случайно, Гая Уотерлоу?
— Есть. Ты что-то про него знаешь?
— Донна познакомилась с ним на прошлой неделе, имей это в виду — помнишь, я беспокоилась из-за ее вечернего свидания? Тот, с кем она встречалась, представил ее этому Уотерлоу. Наверняка все тщательно спланировано. Но она не знала заранее. Можно пока не ставить об этом начальство в известность?
— Полагаю, нет. Так что она узнала про Уотерлоу?
— Что он знает Квина — или раньше знал. Я бы хотела присутствовать на вашей беседе, если ты не возражаешь. Это может быть важно.
— Почему бы и нет? У него в двенадцать заканчивается дежурство в больнице Бартоломью, и мы договорились встретиться там. Сначала я поговорю с Кевином Баттерсби и Джеймсом Джонсоном. У них общий врачебный кабинет на улице Гилдфорд.
Баттерсби и Джонсон выглядели вполне преуспевшими врачами. Их офис был украшен столами из полированного дерева, креслами с обивкой из вощеного ситца, словно меняющийся внешний мир не оказывал на традиционную обстановку ни малейшего влияния. Начинающий лысеть Джонсон был в коричневом твидовом костюме. Небольшое брюшко Баттерсби чуть заметно выпирало из-под светлого спортивного пиджака, дополненного ярко-красным галстуком.
