По крайней мере, криминалисты хорошо сделали свою работу. У них ушло меньше часа на то, чтобы выяснить, из какой кабинки говорила Нелл. И это было единственной костью, которую можно бросить начальству: ведь снять четкие отпечатки пальцев с трубки телефона-автомата, по которому говорило множество людей, а также найти на полу кабинки длинный, волнистый волос, соответствующий образцам из спальни Нелл, — это уже что-то.
Когда Странник вытащил ее из телефонной кабинки, вероятно, у него было поблизости наготове какое-то транспортное средство. Район здесь довольно оживленный, но боковая улица, на которой расположены телефоны, почти не просматривается со стороны. Убийца не мог вытащить ее оттуда на главную улицу так, чтобы никто не заметил. Он не мог следовать за ней по дороге с работы, потому что Нелл ехала не тем маршрутом метро, как обычно. Откуда же он узнал, на какой станции она выйдет? Чтобы не упустить Нелл, преступник должен был идти за ней пешком, а затем сесть в тот же вагон метро. А когда девушка внезапно свернула за угол, на пустую улочку, он, возможно, заметил стоявший рядом автомобиль и угнал его. По наблюдению Макриди, кабинка Нелл находилась рядом с почтовым отделением; значит, первый возможный вариант — почтовый фургон.
Ну что же, если команда, ведущая расследование, потеряла Нелл, то произошло то же, что в Плимуте и Сан-Франциско. Или, может, их просто постигло то, против чего бессильна любая полицейская операция: невезение, полоса неудач. Брайони подумала о Сабине, одной из сотен детей-цветов, какой та была четыре года назад, когда танцевала под дождем и верила, что мир наконец проснулся для Мира и Любви. Сабина считала, что открылись Золотые Врата, которые ведут в чудесный мир.
В определенном смысле так, наверное, и было. Но кое-что еще проскользнуло в эти открытые врата. Что-то, связанное с темной стороной силы.
Брайони читала о тех извращенцах из Калифорнии, которые занимали заброшенные ранчо в пустыне, травили себе мозги химикатами и сочиняли подробные рассказы о наступающем конце света. Менсон был не один, он представлял собой типичное явление, как утверждал один из лекторов в Хендоне. «Он был классическим примером, — подумала Брайони. — Как и Джек-Потрошитель. Вероятно, как и Странник. Типичный продукт культуры, которая пошла не тем путем, нечто вышедшее за рамки общего потока».
Она прикрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Вот и прекрасно, что автомобиль трясет, это поможет ей отвлечься от мыслей. Однако в памяти упорно всплывал образ женщины, лежащей на улице с перерезанным горлом, на лице — уродливое подобие улыбки. Нелл. О, пожалуйста, только не Нелл Адамс! Из всех трупов, которые ей доводилось видеть за время работы в полиции, ни один еще не принадлежал человеку, с которым она прежде встречалась и разговаривала. Человеку, который был для нее дышащим, разумным, живым существом.
Глава 46
Будильник прозвенел ровно в семь, и Брайони проснулась, испытывая стыд за то, что спала как убитая. Ни одного внезапного пробуждения ночью, ни одного запомнившегося сна. Она погрузилась на восемь часов в полное забвение, а все это время очередная жертва Странника, если она еще жива, наверняка находилась в настоящем аду. А какую кошмарную ночь провели кузины Нелл? Но с другой стороны, какая им польза, если полицейские будут чувствовать себя разбитыми? Не зацикливайся; вспомни два золотых правила, которые теперь обретают новый смысл. Они особенно важны, когда ситуация стала настолько серьезной, что хуже уже, кажется, и быть не может.
Брайони прошла в кухню, залитую солнцем, струящимся сквозь окна. Внизу, на Хай-стрит, девушка в цветастом платье и соломенной шляпке ждала на остановке автобус. По иронии судьбы наступал один из последних истинно летних дней. Долгий день. Он будет долгим, очень долгим.
Конечно, крепкий ночной сон — это хорошо, но при сложившихся обстоятельствах не стоит пренебрегать и завтраком. Брайони достала из холодильника сырое яйцо, на секунду взвесила его в руке, а затем положила назад, в коробку. Она подумала, что лучше не заставлять себя есть, если не хочется, а вместо этого прогуляться на работу пешком и позавтракать по дороге, когда появится аппетит. Если она пойдет достаточно быстро, ей потребуется на всю дорогу сорок пять минут, а это отличная возможность все обдумать.
Пока она шла, в голове все крутилась песня «Понедельник, понедельник». Но на самом деле была суббота. Хотя какая разница? В участке Вайн-стрит выходных не предвиделось. Остальные, наверное, уже на работе, а может, провели там почти всю ночь. Она ускорила шаг, так что песня, звучавшая в ее голове, превратилась в характерный ритм без слов.
Брайони решила: как только приду в офис, позвоню Пелгрейву в Девоншир. Наверняка он уже напал на след Квина. Пелгрейв должен был за это время нащупать ниточку, которая хоть куда-то ведет, по крайней мере, узнать о привычках Мэтью.
Новый бар на углу Уоррен-стрит открывался рано. Инспектор зашла и купила себе гамбургер, полив его кетчупом из большой красной пластиковой бутылки на столе. Во время еды Брайони через окно наблюдала за людской толпой, двигавшейся в обоих направлениях. Она отметила про себя, что на всех входах в метро стоят полицейские с переговорными устройствами. Последнее время участились угрозы взрывов, вероятно, сегодня утром объявлена очередная тревога. Дошло до того, что горожане стали воспринимать эти угрозы как мелкие неприятности, нечто, нарушающее привычный ритм делового дня, а не как реальную опасность. «Все мы совершаем подобную ошибку, — подумала Брайони. — И Странник умело пользуется этим».
«Его удача и наши ошибки, — размышляла она, — именно это позволяет преступнику спокойно существовать и осуществлять свои планы». Почтовый фургон — явная удача. Таких машин полно повсюду. За окном, с того места, где она сидела, видно было два фургона. Просто идеальное транспортное средство для его целей. А сочетание телефонной кабинки и фургона можно найти почти у каждого почтового отделения. Однако этому дьяволу повезло, что Нелл зашла в столь идеальную ловушку. До чего же скверно: если ему неожиданно повезло, это может вдохновить убийцу на новые похищения раньше, чем он намеревался это сделать. «Странник все чаще рискует», — сказал Пелгрейв. Возможно, это дает полиции некоторую надежду. Его удача станет его ошибкой.
Снова оказавшись на улице, Брайони задалась вопросом: что могло произойти за последние часы? Солнце взошло, но дул холодный ветер, так что самое разумное — шагать поэнергичнее, маневрируя среди прохожих. На Оксфорд-Сёркус она пересекла западную часть улицы Риджент, чтобы не попасть в бесконечную пробку на Карнаби-стрит. Толпы покупателей уже собирались на Риджент, так что она поспешила свернуть на площадь Хэновер, подумав, что так доберется до места быстрее. Там шуршали по асфальту сухие листья: часть их засыпала тротуар и теперь вращалась в бесконечной, хаотической круговерти. Ветер то и дело вздымал листья, перебрасывая на новое место. Поворот: смена времен года. Брайони вспомнила девушку в цветастом платье, стоявшую на автобусной остановке. Она, должно быть, уже пожалела, что так легкомысленно оделась. А ее соломенную шляпку наверняка унес ветер.
«Роллс-ройс», медленно ехавший вдоль улицы Гросвенор, вынудил инспектора остановиться и подождать на следующем перекрестке. Брайони внимательно посмотрела на затемненные окна автомобиля. На заднем сиденье можно перерезать кому-нибудь глотку, и никто не узнает об этом, возможно, даже шофер ничего не увидит, поскольку, как настоящий профессионал, будет полностью погружен в свое дело по другую сторону звуконепроницаемой и непрозрачной стеклянной переборки.
Глава 47
— Никаких улик, — заявил Джимми. — Кто бы это ни сделал, он не оставил никаких улик. Интересно, что вы извлечете из этого?
Брайони всматривалась в ряд фотографий, которые Джимми разложил перед ней на столе.
— Откуда это?
— Пелгрейв привез с собой из Плимута. Убийство в поезде. Пелгрейв считает, что это могло быть дебютом Странника.
Фотографии оказались слишком темными, трудно было даже отличить контуры тела от обивки сиденья. Голова упала на грудь, так что лицо не было видно — только седые волосы с давним перманентом и воротник дубленки. По сторонам воротника, над плечами, края были по-прежнему белыми, но от шеи тянулись темные пятна.
— Перерезано горло?
— Как и у остальных. И отрезано ухо.
— Кто эта женщина?
— Откуда я знаю? Полагаю, через минуту-другую нам скажут. Но я не был бы так уверен, что это работа того же типа… другой тип жертвы. Зачем ему охотиться на эту бедную старую курицу?
— Макриди уже видел снимки? Где он?
— Засел в своем кабинете. Он целую ночь там чем-то занимался, лишь недолго вздремнул, домой не уходил. Я никогда не видел босса таким растерянным.
