уже и забыла, на фоне последних событий.
- Он странный, - сказала Стелла, хмуря брови. – По-моему, он влюблён в тебя, и от этого немного сошёл с ума. Графу точно не понравится, что Эверетт болтает о нём всякие глупости.
- О графе кто только не болтает, - ответила я.
- Но не тебе лично, - заметила Стелла. – И насчёт влюблённости ты возражать не стала. Значит, сама это видишь. Теперь я понимаю, почему ты просила меня пойти с тобой в мастерскую.
- Совсем нет, - я постаралась соврать как можно правдоподобнее. – Но ты права, на позирование уже не хватает времени. Попрошу маму написать господину Эверетту записку, пусть всё объяснит. Она настаивала на этом позировании, пусть теперь его и отменяет.
- Это будет лучше всего, - согласилась сестра и остановилась возле лавки таксидермиста. – Может, купить Юлиане вот эту птичку? Очень хорошенькая, - и она указала на чучело канарейки.
- О, нет, прошу тебя, - взмолилась я, уводя её подальше. – Только не мёртвые птицы. Терпеть их не могу.
Моя нелюбовь к птичьим чучелам усилилась после вчерашнего дня, но рассказывать Стелле об убитом крапивнике мне не хотелось. Ей и так сейчас хватало печали, чтобы ещё пугать мёртвыми птицами.
В конце концов, мы купили кофейную пару – чашечку и блюдце из голубого фарфора, с тонко выписанными ирисами. Подарок упаковали в такую же крохотную корзинку, обложив папиросной бумагой, и мы отправились к Юлиане.
Подруги Стеллы были уже в полном сборе, и вовсю обсуждали прошедший маскарад. Они сидели в гостиной, в компании чая и пирожных, и щебетали, словно стайка канареек. Судя по тому, как дружно «канарейки» замолчали, когда я и Стелла появились, обсуждалась моя скоропалительная свадьба.
После приветствий, поцелуев и заверений, что подаренная кофейная чашечка выглядят очень-очень-очень чудесно, нам тоже предложили чай и сладости, и разговор вернулся в прежнее русло.
Девицы хвалились заполненными бальными книжками, обсуждали, кто кого приглашал на тот или иной танец, вспоминали каждый полувзгляд, каждый полужест понравившихся молодых людей, и с жаром трактовали – что бы это значило. Разумеется, по их мнению, это всегда означало только одно – молодой человек влюблён в них до беспамятства.
Я не участвовала в разговоре, посматривая поверх чашки на сестру. Стелла смеялась, шутила, восторгалась и ужасалась вместе со всеми, но мне во всём этом чудилась наигранность. Угощение было вкусным, но оно не радовало. Поставив чашку, я машинально тронула розы, стоявшие в фарфоровом кувшинчике посреди стола. Розы были такими же, какие подбросили нам на окно – розовые, едва распустившиеся. Было три цветка, и все они росли на одной ветке.
- Откуда цветы? – спросила я прежде, чем сообразила, зачем мне нужно об этом спрашивать.
- Проходила мимо церкви и сорвала, - ответила Юлиана с улыбкой. – Чудесные, правда?
- Очень, - подтвердила я. – Нам утром подарили такие же, - я ещё раз коснулась пальцем упругих лепестков. - Подбросили на подоконник.
Чашечка цветка была полураскрыта, и лепестки казались затейливым лабиринтом, идущим спиралью к центру.
- Наверное, ваш кавалер тоже сорвал цветы возле церкви, - заметила Юлиана.
- Скоро всю церковную изгородь обломают, - вздохнула я, вспоминая, что граф Бранчефорте тоже срывал оттуда цветок.
- Ничего, Божий мир от этого не обеднеет, - успокоила меня одна из девушек, и они весело рассмеялись.
Я тоже улыбнулась, показывая, что оценила шутку. Но веселья не было, да ещё и примешалась неясная тревога. Словно я увидела что-то важное, но упустила.
Мы проболтали почти до полудня и поспешили вернуться, чтобы успеть к обеду. Разговорить Стеллу так и не удалось, но я не теряла решимости и надежды.
За обедом мама во всех подробностях рассказала, как подавала объявление, и как вытянулось лицо у госпожи Симпсон, которая заглянула в издательство, якобы для того, чтобы разузнать, будет ли опубликован в следующем номере дамского журнала рецепт сливового пирога.
- Вы не представляете, что я в тот момент испытала! – говорила мама с воодушевлением. – Это был триумф, мои дорогие! Я не была так горда, даже когда его величество (разумеется, тогда он был всего лишь его высочеством) пригласил меня на танец! Эта свадьба станет гвоздём сезона. И не только в Солимаре, но и в столице. Уж я об этом позабочусь!
- Будем надеяться, что небеса поддерживают твои планы, - буркнул отчим.
- Грешно так говорить, Аделард! – разобиделась мама. – Если ты намекаешь на четвёртый несчастный случай, то вот это точно будет настоящим перебором со стороны небес.
- Мама, - сказала я, глядя в тарелку, - грешно то, что говоришь сейчас ты. Потому что это очень смахивает на кощунство.
- Не выдумывай, - отмахнулась мама. – Граф выглядит прекрасно. Уверена, что его здоровью ничто не угрожает.
Мы с отчимом обменялись быстрыми взглядами, а Стелла поднялась из-за стола, отодвигая стул.
- Пойду, прилягу, - сказала она. – Что-то голова тяжёлая… Наверное, не выспалась после маскарада.
- Конечно! Иди, отдыхай, - заботливо сказала мама. – А ты, Рокси, помоги мне составить свадебное меню. Как думаешь, Аделард, лучше вручить его графу лично или отправить по почте?
- Может, лучше сразу напечатать меню в газете? – предложил отчим. – Тогда граф точно не отвертится и оплатит всё по счёту.
- Как грубо, - мама надула губы, но долго сердиться не смогла.
После обеда мы с ней расположились в гостиной и целых два часа составляли списки блюд и продуктов, которые надо было купить. Я стоически терпела это мучение, и даже не подумала возразить, когда мама положила передо мной девятый по счёту лист для нового варианта меню. Но, наконец, эта работа была закончена, мама схватила списки и умчалась согласовывать их с кондитером, позабыв, что сначала хотела поставить в известность графа Бранчефорте, а я отправилась в нашу со Стеллой комнату.
Сестра спала, укрывшись с головой, и я прошла на цыпочках, чтобы не побеспокоить. Пусть спит. Почти любая трагедия становится всего лишь недоразумением, стоит лишь выспаться.
Прошло четверть часа, которые я посвятила восстановлению по памяти текстов злополучных писем, и я снова ощутила тревогу. Что-то было не так…
- Стелла? – позвала я тихонько.
Сестра не ответила и не пошевелилась. Неужели, так крепко спит?
- Стелла? – я приблизилась к кровати и осторожно потянула одеяло.
Оно легко соскользнуло с… горы подушек. Под одеялом лежала не моя сестра,
