Принцесса обвила ашурта руками, отвечая на его поцелуи. Боги, Санти еще никогда не был таким нежным и таким страстным!
«Почему я раньше этого не сделал?».
Они упали на постель, продолжая целоваться, как сумасшедшие. Боги, зачем придуманы все эти мешающие влюбленным тряпки?
Сантилли провел рукой по обнаженному бедру и понял, что сходит с ума от блаженства и счастья. Что же дальше будет, если они только начали? Он прижался к своей единственной, такой желанной и любимой, такой страстной и податливой и окончательно осознал, как он безумно соскучился по женщине, по ее ласкам, по мягким изгибам тела. Герцог не заметил, как начал терять контроль, полностью отдаваясь жгучему желанию, совершенно не думая о том, что у возлюбленной это первая ночь, от которой так много зависит.
Нежные поцелуи становились все беспорядочнее, друг неожиданно сильно стиснул ее, и Ласти вскрикнула от боли.
— Санти, — прошептал она растерянно, — Санти.
Но ашурт словно не слышал, продолжая сжимать девушку все больше. Принцесса попыталась оттолкнуть его, уперевшись руками в грудь, но добилась лишь того, что герцог, окончательно потеряв голову, сдавил ее в объятиях. Ласайента охнула, поняв, что сопротивляться бесполезно и даже чревато. Йёвалли отвернула лицо в сторону, уходя от поцелуев, ставших жесткими, даже жестокими. Да что такое происходит с другом?! Боги, остановите его!
— Санти, мне больно! — вскрикнула девушка, когда герцог навалился сверху, — Санти, пожалуйста. Санти, остановись! — она заколотила кулачками по его спине.
Тщетно пытаясь вырваться, йёвалли еще сильнее разжигала желание ашурта. Ничего сейчас не осталось в нем от того внимательного любящего демона, каким он всегда был. Ничего!
«Не хочу! Не надо! Боги, сделайте что-нибудь! Мне больно!».
Она не смогла закричать, потому что герцог закрыл ей рот грубым поцелуем, терзая нежные губы, почти кусая их. Ласти не замечала, как слезы обожгли щеки. Она не плакала со своего шестнадцатилетия, как бы трудно и тяжело не было, какие бы обиды не переполняли ее. Быстрее бы все это кончилось! Боги, как же больно! Больно! Когда это прекратится?! Девушка почти задохнулась от боли и слез. Все уже? Это нравится женщинам? Такой должна была быть ее первая брачная ночь?
Герцог, наконец, затих, обмяк и сразу уснул, и йёвалли осторожно столкнула его с себя, боясь продолжения.
«Не хочу! Ничего не хочу! Как животное!», — с омерзением подумала она, впервые за все время отворачиваясь от друга.
Болело все: искусанные губы, тело, которое ашурт мял, не жалея, горел, как в огне, низ живота. Сантилли спал, уткнувшись в спину принцессы и положив на нее свою тяжелую руку. Ласти убрала ее, но герцог, что-то пробормотав, снова обхватил девушку и привлек к себе. Йёвалли замерла, боясь, что сейчас он проснется и все начнется сначала.
«Не хочу!», — горько подумала она.
Принцесса притянула к себе подушку, прижала ее к животу, подтягивая колени, чтобы хоть как-то уменьшить боль. Потом нащупала одеяло и натянула его на горящее тело. Прохладная ткань принесла хоть небольшое, но облегчение. Ласайента долго лежала на боку и бездумно смотрела в темноту комнаты, по-прежнему не замечая слез, пока не уснула.
Утром Найири открыл заспанный встрепанный Сантилли. Сонно посмотрев на отца и стоящего за ним Андерса, он пальцами помассажировал глаза и, молча, посторонился. Отец, скептически окинув взглядом обнаженного по пояс сына, прошел в покои. Зашедший следом хмурый Андерс мельком огляделся.
— Как он? — Найири кивнул на спящего Ласайенту. За полупрозрачным пологом было видно только, что принц спит на животе, разметавшись по кровати. Волосы светлым покрывалом укутывали его плечи и спину, вольготно рассыпавшись по подушкам и одеялу.
Сын пожал плечами:
— Нормально.
Отец прошел к кровати, жестом остановив Андерса, осторожно опустился на постель. Лица йёвалли не было видно, ашурт аккуратно убрал мешающие пряди и чуть не присвистнул. Ого! Спящая девушка только напоминала когда-то виденную им маленькую принцессу, отличаясь явно в лучшую сторону: утонченная хрупкая красота налилась красками, став еще ярче и полнее. Мальчишки все-таки договорились! Боги, вы нас услышали!
Ласайента, почувствовав чужое присутствие, проснулась и открыла глаза, однако, увидев рядом Найири, особо не удивилась. Сонно похлопала длинными ресницами и открыла было рот, но Повелитель прижал ее губы пальцем и странно улыбнулся.
«Андерс», — беззвучно сказал он, заговорчески скосив глаза в сторону двери. «И что?», — так же ответила принцесса и нахмурила брови. Найири с удовольствием понаблюдал, за сменой реакции на заспанном лице девушки: от сердито — недоуменного до испуганного.
Йёвалли смотрела на ашурта широко открытыми глазами, полностью забыв про ночное событие. Давно ее сердце так бешено не билось! Где Сантилли?! Что эти двое здесь делают? Отец же сейчас прохода не даст! Боги, где вы?!
— Спи, спи, — ашурт успокаивающе похлопал Ласайенту по плечу, прижал к кровати, заботливо укрыл одеялом, закрыв от посторонних взоров.
«Не говори!», — глаза девушки умоляюще посмотрели на Найири. Тот понимающе кивнул и спрятал улыбку. Поднялся, сделал знак Андерсу: «Тихо уходим, все хорошо», и вышел, уводя князя, по пути не забыв щелкнуть сына по носу: «Молодец!». Санти вздрогнул от неожиданности и проводил их непонимающим взглядом.
Как только дверь закрылась, Ласайента подорвалась на постели.
— Ты с ума сошел? — шепотом закричала она на друга.
— Поче…, - начал Санти, подходя к ней, и осекся, ошарашенно глядя на девушку. Потом ударил себя ладонью по лбу.
— Забыл! — простонал он и упал на кровать. Ласти тут же приложила его подушкой, опрокинув окончательно. Герцог не сопротивлялся. Принцесса добавила еще пару раз и выдохлась.
— Влипли, — безнадежно констатировала она.
— Да ладно, отец не скажет никому, тем более твоему, — уверенно утешил ее друг и покосился, злится еще или нет? Да!
— Ласти, прости, не проснулся, — виновато проговорил он и, не удержавшись, пробежался глазами по тому, что не было скрыто одеялом.
Йёвалли перехватила его откровенно восхищенный взгляд, немедленно залилась краской и потянула на себя одеяло.
— Куда? — спохватился Санти, — Я вчера не все разглядел!
«И не надо!» — неожиданно зло подумала Ласти. Воспоминания вернулись, захлестнув ее с головой невыносимой обидой.
Герцог быстро поднялся, чтобы через мгновение окунуться в водопад пахнущих летом волос.
— Не больно было? — нежно спросил он, обнимая любимую.
— Да как сказать, — буркнула она, отворачиваясь и упираясь в его грудь руками.
