Финансовые аналитики, следившие за экономикой Китая из герметично изолированных анклавов вроде Гонконга и Сингапура, были настроены оптимистично. Разумеется! Им не приходилось постоянно сталкиваться с многочисленными трудностями.
Финансистов, анализировавших китайскую экономику, не смущал недостаток прозрачности в стране. Их смущала необходимость изучать эту загадочную систему изнутри. Они, конечно, были не прочь иногда съездить в Китай, но предпочитали надолго там не задерживаться. Почему-то такое отношение к стране, переживавшей экономический бум, не казалось никому удивительным или комичным. Все стремились попастьв Китай, только почему-то никто не хотел там оставаться.
* * *
Я покатил свой чемодан с образцами жидкого мыла и шампуня по коридору в поисках офисов компании, поставлявшей ароматизаторы. Француза по имени Ив, с которым мы должны были встретиться, я увидел прямо у дверей. Первое впечатление от встречи видимо без труда читалось на моем лице.
— Вас удивляет, что я курю? — спросил он и принялся объяснять, почему многие парфюмеры курят.
— После долгой работы с ароматами носу нужен отдых, — сказал он.
В офисе он показал мне выставку товаров, использовавших ароматизаторы его компании. Среди них были знакомые мне изделия международных компаний.
Он провел для меня небольшую экскурсию по офисам компании, включавшую поход на склад. Там Ив сразу же извинился и отправился искать что-то среди стальных контейнеров.
Круглолицый гонконговец, смешивавший химикаты, стоя у стола, шмыгал носом, словно был простужен. Я поинтересовался, как он себя чувствует.
— Это у меня все время, — ответил он.
— Из-за запахов? — спросил я.
Он удивился, словно эта мысль никогда не приходила ему в голову.
— Знаете, — сказал он, — когда я однажды взял двухнедельный отпуск, мой нос очистился.
Когда я поинтересовался, не думал ли он уволиться, он ответил, что не может себе этого позволить. Я отметил про себя, что за все время работы в Южном Китае ни разу не слышал жалоб от фабричных рабочих.
Выставочный зал служил также и офисом компании, и когда мы вернулись туда, Ив попросил меня открыть чемодан и положить образцы на стол. Я должен был давать ему флаконы, не показывая этикеток. Зрительные образы были для него помехой. Я подал ему флакон жидкого мыла с ароматом вишни.
Он поднес его к носу и замер.
— Вишня, — заключил Ив. Он отметил лекарственный оттенок запаха и сказал, что его компания может предложить лучший ароматизатор.
— Дайте еще один, только на этот раз что-нибудь посложнее.
Вместо одного из наших изделий из фруктового ряда я выбрал мыло с названием «Травяная свежесть» («Herbal Fresh»).
Ив закрыл глаза, а затем, поднеся флакон к лицу, на этот раз слегка поднял нос и сделал глубокий вдох. Наши составы предназначались для магазинов дешевых товаров, и тем не менее он обращался с образцом, как с дорогим вином.
— Миндаль, — провозгласил он, ставя флакон на стол.
Я взял образец и понюхал его.
— Верно, — сказал я.
— Конечно, верно, — сказал он и хитро улыбнулся.
Затем я вручил ему образец с названием «Алоэ вера» («Aloe Vera»). На этот раз ему понадобилось меньше времени.
— Это тоже миндаль.
— Тоже миндаль? Вы уверены?
Он взглянул на меня и вопросительно поднял бровь. Я передал ему еще несколько образцов, и такой же вердикт — «миндаль» — был вынесен для нескольких из них. По какой-то непонятной пока причине почти половина наших образцов содержала этот таинственный миндалевый ароматизатор. Я решил, что кто-то на фабрике совершил очередную подмену.
— Похоже, у нас тут неприятности, — сказал я Сестре по телефону.
Теоретически Гонконг был частью Китая, но мой звонок считался международным. Связь была ужасной, и Сестра никак не могла меня расслышать.
— Что? — сказала она.
— Ароматы. Вы везде используете миндаль.
— Я вас не слышу.
— Зачем вы заменили ароматизаторы?
— Что?
Я понял, что говорить полными предложениями не имеет смысла, и просто прокричал в трубку китайское слово, означавшее миндаль: «Синжень!» Одно слово, по-видимому, дошло до моей собеседницы, и она тут же принялась все отрицать:
— Мэйю! Мэйю!
Когда я приехал на фабрику на следующий день, ее настроение переменилось. Она призналась, что заменила ароматизатор, и сказала, что новый ей нравится больше.
— Вы со мной не согласны? — спросила она.
Я ответил ей, что ни мое, ни ее мнение по этому вопросу не имели значения. Клиент Johnson Carter прислал заказ и получил набор образцов. Он одобрил заказ на основании того, что мы ему послали, и ожидал получить товары, соответствовавшие образцам.
Несмотря на все наши предыдущие дискуссии, Сестра так и не уяснила для себя главного. Она не могла понять, как устроены отношения поставщика с клиентом. Сестра самостоятельно принимала решения вместо того, чтобы сначала обсудить их с нами. Ей проще было принести извинения за свои действия потом, чем просить разрешения сначала.
Мы отправили в Соединенные Штаты миллионы флаконов. Сотрудники крупных компаний-распространителей, отвечавшие за закупки, не любили сюрпризов, и если они обнаружат, что мы изменили изделия без согласования с ними, нам — конец. По какой-то причине Сестра никак не могла или не хотела этого понять.
На каждый попавший в газеты крупный скандал, связанный с качеством продукции, приходились сотни мелких нарушений, не получавших никакой огласки. Разваливавшиеся картонные коробки, слишком тонкие пластмассовые флаконы с шампунем, миндалевый ароматизатор, имитировавший самые разные запахи, — все эти примеры манипуляций с качеством никогда не попали бы в выпуски новостей, хотя возможно, они этого заслуживали. Они не угрожали жизни и здоровью потребителей, но хорошо иллюстрировали трудности, с которыми импортерам приходилось сталкиваться. Возможно, если бы общественность знала об этих случаях, более серьезные нарушения не стали бы такой неожиданностью.
Средства массовой информации тоже были виноваты в том, что мало кто понимал, насколько серьезными были проблемы, связанные с качеством продукции. Они представляли манипуляции с качеством как отдельные случаи или, в лучшем случае, как проблемы, касавшиеся отдельной индустрии. Когда оказалось, что детские игрушки содержат свинец, это назвали «проблемой производителей игрушек». Когда в молочных продуктах нашли меламин, это была «проблема молочных заводов». На самом же деле проблема была гораздо глубже, это была общая «китайская проблема».
Любой, кто проработал в разных областях производства в Китае хотя бы несколько лет, предсказал бы кризис качества продукции. Китайские предприятия самого разного профиля привыкли игнорировать пожелания своих иностранных клиентов и, не задумываясь, меняли спецификации изделий, не извещая об этом клиентов. Нетрудно было понять, к чему приведут подобные привычки.
Производители часто повторяли фразу: «Аньцюань дии» («Главное — безопасность»). Знакомый поставщик однажды пошутил, что на самом деле их девиз: «Чжуанцянь дии» («Главное — заработать»).
Некоторые считали, что виной этому была Коммунистическая партия. Однопартийное правительство делает, что захочет и когда захочет. И хотя управлять без помех и споров удобнее, при таком подходе жизнь становится малопредсказуемой. Китайские предприниматели хорошо понимали, что находятся в полной власти чиновников, которые не всегда принимали наиболее эффективные решения.
Понимая, что многие предприниматели слишком концентрируются на краткосрочной выгоде, одни аналитики предлагали решить проблему махинаций в индустрии за счет более тщательных независимых проверок. К сожалению, у этого решения было слишком много изъянов. Прежде всего, импортеры должны были знать, что именно они пытаются обнаружить. Нечистые на руку производители не станут делиться с клиентами своими хитростями.
Другие считали, что нужно просто больше платить производителям за их продукцию. Но во-первых, ценовая конкуренция была очень жесткой, и если бы компании Johnson Carter пришлось платить за продукцию больше, она бы просто разорилась. Во-вторых, было неочевидно, что эту проблему можно решить деньгами. Кажется маловероятным, что поставщики, которые вели себя недобросовестно при ценах в 30 центов за изделие, изменят поведение, если цена вырастет до 36 центов. Владелица фабрики, уверенная, что достаточно умна, чтобы заменять ингредиенты, не спрашивая разрешения своего клиента, вряд ли станет вести себя так, как нам бы этого хотелось, только потому, что цена ее продукции вырастет на несколько центов.
