В первые годы правления Селима турки были заняты проведением небольших, но весьма важных операций на своих дальних рубежах. Когда в 1567 году известие о кончине Сулеймана достигло провинции Йемен, могущественный глава рода Зайди, имам Мутаххар ибн Шараф аль-Дин, объединил своих последователей-шиитов и поднял мятеж. Османская власть в Йемене всегда была достаточно слабой. Оказалось, что на этой труднопроходимой и редко населенной территории невозможно подчинить независимых вождей местных арабских племен, а общего с турками исламского вероисповедания было недостаточно для того, чтобы гарантировать их согласие с введением совершенно чуждого им режима. Для подавления недовольных новой властью требовалось строительство крепостей и размещение в них гарнизонов, поэтому контроль над этой провинцией обходился весьма дорого, и хотя за время своего, продолжавшегося с 1549 по 1554 год, губернаторства энергичный Оздемир-паша сделал османское правление в ней более эффективным, его преемники на этом посту оказались более слабыми правителями. В 1565 году Йемен был разделен на две провинции, но османский губернатор южной провинции с центром в Сане был убит, а многие опорные пункты, которыми прежде владели турки, теперь перешли к имаму Мутаххару.
Йемен был важен потому, что он давал возможность контролировать маршрут, по которому перевозили пряности, а таможенные сборы за провоз этого товара приносили доходы в казну Османской империи. В 1568 году на усмирение этой провинции были направлены значительные экспедиционные силы под командованием бывшего наставника султана Селима и его доверенного лица, Лала Мустафа-паши. Такой выбор говорил о том, что Селим все же не был целиком во власти своего великого визиря, поскольку вхождение Лала Мустафы-паши в число тех, к кому султан испытывал привязанность, вызывало у Соколлу Мехмеда негодование. Для того чтобы подавить мятеж в Йемене, Лала Мустафе были нужны людские ресурсы и снабжение из Египта, но губернатор этой провинции и еще один его соперник, Коджа («Великий») Синан-паша, отклонил его просьбы и сделал невозможным выполнение целей, поставленных перед экспедицией. В потоках донесений, отправленных в Стамбул, каждый из этих двоих отстаивал свою позицию. Коджа Синан оказался убедительнее и Лала Мустафа был отстранен от командования войсками в Йемене. Но чтобы показать, что он по-прежнему проявляет к нему благосклонность, Селим ввел специально для него должность шестого визиря в правящем совете империи. Руководство ведением военной кампании перешло к Кодже Синану, но трудности со снабжением войск, сражавшихся в Йемене, заставили его прийти к соглашению с родом Зайди. Две йеменские провинции были снова объединены, и к 1571 году Коджа Синан уже мог возвращаться в Каир. Нестабильность в этом регионе привела к тому, что турки снова стали рассматривать возможность строительства канала, соединяющего Средиземное и Красное моря. Вот что имперский указ предписывал осуществить губернатору Египта:
…поскольку вследствие своих враждебных действий против Индии, проклятые португальцы теперь повсюду, а маршруты, по которым мусульмане прибывали в Священные Места, перекрыты, и к тому же для мусульман считается неправомерным жить под властью жалких неверных… вам надлежит собрать всех опытных зодчих и инженеров той местности… и провести исследование территории между Средиземным и Красным морями и… сообщить, где в этой пустынной местности можно прорыть канал и сколько времени это потребует, а также какое количество судов могло бы пройти по нему борт к борту.
Но и на этот раз дальше предложений дело не пошло.
Предпринятая Московией в 50-е годы XVI века аннексия Казанского и Астраханского ханств, населенных исповедовавшими ислам татарами, неблагоприятным образом повлияла на ее прежде сердечные отношения с османами и привела к нарушению стратегического равновесия. Постепенное проникновение Московии на Кавказ привело к появлению в этом регионе третьей державы, которой в принципе могли присягнуть в верности местные правители, до этого выбиравшие только между Османской империей и державой Сафавидов. Это обстоятельство еще больше обострило традиционное соперничество на Кавказе. Давление со стороны степных татар способствовало тому, что местные народы стали искать защиты у Московии, что еще больше осложнило положение Дел. В 1567 году, когда помощи у московитов попросил один из местных вождей, Иван IV сделал ему одолжение, построив форт на реке Терек, которая берет начало в горах центрального Кавказа и впадает в Каспийское море. В ответ на это хан узбеков и Хивинский хан обратились к туркам с жалобой на то, что, взяв под контроль Астрахань, московиты закрыли путь на юг как для купцов, так и для тех, кто совершал паломничество в Мекку.
Султан Сулейман и его визири не проявили почти никакого интереса к тому, чтобы начать военные действия, которые заставили бы их воевать на территории еще более недружелюбной, чем земли на границах с державой Сафавидов, но с вступлением на престол Селима политика империи изменилась. При поддержке мусульманских правителей региона Соколлу Мехмед-паша пытался получить консультацию у местных специалистов относительно того, можно ли прорыть канал между реками Дон и Волга, и его убедили в том, что это возможно. Еще во времена Сулеймана в Москву поступали сообщения о том, что в Стамбуле идут разговоры о строительстве речного пути между Азовским морем и Каспием, но никаких шагов по реализации этого проекта не было предпринято. Во второй год правления Селима (на следующий год после того, как московиты построили форт на Тереке) шла подготовка к отправке военной экспедиции, целью которой было овладеть Астраханью. На верфях Феодосии строились речные суда, способные плавать по Дону, а из Стамбула в Азов морем доставлялись необходимые запасы и материалы. В Румелии и северной Малой Азии были мобилизованы войска. Сомневаясь в целесообразности такого канала и опасаясь османского присутствия в непосредственной близости от его владений, Крымский хан не испытывал желания стать участником этой экспедиции, но отказаться он не мог. Московия предложила Сафавидам артиллерию и ружья, чтобы те переключили внимание турок на Кавказ, но это предложение не было принято.
Командующим войсками, принимавшими участие в Астраханской военной кампании 1569 года, был губернатор провинции Кафа, Касим-паша. Летом Дон оказался настолько мелким, что даже для специально построенных в Феодосии судов переход из Азовского моря вверх по реке оказался трудным. Выбранная для строительства канала местность лежала к югу от современного Волгограда, там, где Дон и Волгу разделяют всего 65 километров суши. Земля между ними оказалась холмистой, и стало ясно, что через такую местность канал нельзя будет прорыть. Поэтому было принято решение, используя опыт донских казаков, волоком перетащить суда речной флотилии и все снаряжение через участок суши между двумя реками. Но только для того чтобы выровнять грунт, потребовались бы невероятные усилия, и поэтому Касим-паша решил отправить свое тяжелое снаряжение вниз по Дону в Азов, после чего подразделения, доставившие его туда, должны были, совершив переход через степь, подойти к Астрахани и соединиться с его войсками, которым предстояло добраться до города, следуя на юг по берегу Волги. Испытывая нехватку снаряжения и продовольствия, османские войска оказались не в состоянии нанести серьезный удар по Астрахани. Они отступили в сентябре и понесли еще большие потери в людях и снаряжении, когда возвращались в Азов, а потом во время плавания в Стамбул, по причине обычных для этого времени года штормов.
План строительства канала, соединяющего эти две большие реки, постоянно стоял на повестке дня по причине характерной для Соколлу Мехмеда склонности к амбициозным инженерным проектам и его интереса к проблемам снабжения войск. В лице Касим-паши он нашел исполнительного и настойчивого помощника, но Стамбул отклонил намерения Касима продолжить кампанию в следующем году. Хотя смелый проект строительства канала провалился, тем не менее он имел значительные последствия. Подобно туркам, царь Иван IV совершенно не желал вести войну в степи, и, когда в 1569 году военная экспедиция в Астрахань завершилась, он отправил посланника в Стамбул, поручив ему поздравить Селима с вступлением на престол. Русские ушли из своего форта на Тереке, но сдавать Астрахань Иван отказался.
Это полюбовное соглашение между царем и султаном оставило без внимания намерения крымских татар. В 1571 году татары потребовали сдать Казань и Астрахань и, совершив набег, сожгли столицу Ивана, город Москву. Воспользовавшись тем, что ситуация изменилась, Селим направил царю Ивану послание, в котором повторил требование татар и заявил о своем согласии оказать поддержку татарскому хану в проведении новой экспедиции с целью захвата этих двух городов. Летом 1572 года татарская армия снова двинулась в поход на Москву, но на этот раз она потерпела жестокое поражение неподалеку от города. Поэтому и крымские татары, и турки отказались от идеи завоевания территорий в низовьях Волги.[23]
