И вдруг окончательно проснулся и понял, что стучат в дверь. Незнакомый голос выкрикивал его имя. Он вскочил, подбежал к двери и, приоткрыв ее, увидел молодого констебля, на его щеке и плече была видна кровь, лицо бледное. Ратлидж вспомнил его имя — Франклин.
— Инспектор Блевинс спрашивает, сэр, не могли бы вы срочно прийти в участок.
Ратлидж распахнул дверь шире.
— Да, сейчас. Расскажите пока, что случилось.
Он подошел к стулу, где висела его одежда, и начал одеваться, потом дополнительно надел под пальто свитер. Констебль тем временем рассказывал:
— Черти вырвались на свободу, сэр. — Голос его еще был возбужденным. — Этот Уолш убежал. Ударил меня по голове и удрал, прежде чем я опомнился. Когда я очнулся и увидел, что его нет, то побежал к инспектору Блевинсу и разбудил его. На обратном пути в участок мы увидели мистера Симса, который шел от своего дома. К нему кто-то пытался вломиться. Это, конечно, был Уолш, сэр!
Ратлидж торопливо надел носки, ботинки, пригладил рукой встрепанные после сна волосы.
— Я готов, пошли.
Хэмиш пробормотал: «Я не верю, что он сбежал. Это же против него».
В коридор выглянула мисс Трент. Она была в халате, волосы темной волной падали на одно плечо, и, когда Ратлидж пробегал мимо, невольно сквозь путаницу мыслей промелькнула одна о том, что она чертовски привлекательная женщина.
— Что за шум? — спросила мисс Трент. — Что случилось?
Констебль открыл рот, чтобы ей ответить, но Ратлидж его опередил:
— Проблемы в участке, не здесь. За мной послали констебля. Возвращайтесь в постель и ни о чем не тревожьтесь.
На ее лице отразилось сомнение, но она, кивнув в ответ, закрыла дверь, и он услышал, как щелкнул замок, она заперлась изнутри. И прекрасно сделала, хотя вряд ли Уолш явится сюда.
Миссис Барнет, в халате и шлепанцах, выпустила их в ночь и тоже сразу заперла за ними двери. Пока они шагали быстрым шагом вверх по Уотер-стрит, Ратлидж продолжил задавать вопросы:
— Значит, это вы дежурили сегодня?
— Да. Уолш спал, когда я делал обход в полночь, и храпел так, что тряслись стены. Он всегда храпит так, что невозможно ни о чем думать, когда слышишь эту иерихонскую трубу.
— И?
— Где-то к двум часам ночи я услышал странные звуки, которые доносились оттуда, как будто он чем-то давится, ну я пошел снова в камеру, взглянуть, в чем дело. Я был осторожен, потому что инспектор Блевинс меня предупредил, что он способен на всякое. Но он висел в камере в петле, накинутой на трубу, и лягал ногами как лошадь. Я открыл дверь и хотел его снять, петля была из свернутой рубашки, и было довольно трудно освободить его. Я все-таки смог его опустить на пол, и вдруг его кулак обрушился мне на голову. Я ударился спиной о дверь и отключился. Вот и все, что я помню.
— И он убежал. Что было дальше?
— Не понимаю, почему он не убил меня. Ведь ему это было легко сделать, и тогда некому было бы поднять тревогу. А так уже через минуту я пришел в себя, хотя меня подташнивало и кружилась голова. Но я побежал за ним. Выбежав из участка, посмотрел по обеим сторонам улицы. Вряд ли он побежал на набережную, там негде укрыться. Я направился по Уотер-стрит и, добежав до главной дороги, осмотрелся, но тоже ничего не увидел и не услышал. Тогда я побежал к инспектору Блевинсу, постучал в дверь, он спустился только минут через пять и еще обругал меня, что я разбудил своим стуком детей!
Констебль споткнулся, и Ратлидж поддержал его.
— Вам надо потом обратиться к доктору.
В участке во всех окнах горел свет, там был второй констебль.
— Ты оставайся здесь, Гарри, и жди, — сказал он Франклину, — а вы, сэр, идемте со мной в дом викария.
— Дайте мне две минуты, — сказал Ратлидж и прошел в камеру.
Он увидел, что с таким ростом, как у Уолша, не стоило труда дотянуться до трубы — она проходила от одной стены до другой под самым потолком. Уолш, использовав рубашку, скрученную жгутом, устроил представление, сделав вид, что повесился.
Хэмиш напомнил, что Уолш привык развлекать толпу различными трюками на балаганах и ярмарках и мог изобразить все достоверно.
Ратлидж вернулся в дежурное помещение, и они со вторым констеблем, Тейлором, вышли на улицу.
В доме викария во всех окнах горел свет, как будто у Симса был прием гостей.
Входная дверь была открыта. Ратлидж увидел мелькавшее в саду пятно света — это сержант с фонариком прочесывал кусты. Викарий и Блевинс сидели в кабинете с настороженным видом, как два недоверчивых бульдога.
Блевинс ворчливо спросил:
— Где вы так долго были?
Зато Симс, кажется, был рад появлению Ратлиджа. Он кивнул ему и оглянулся на темные окна, как будто надеясь что-то увидеть в непроглядной темноте тенистого сада.
— Я зашел в участок. Взглянуть, как Уолш проделал свой трюк. Очень толково.
— Он дьявольски ловок. Но и шестилетний ребенок мог разгадать, что это трюк. — Блевинс выругался. — Хотя, может, это и несправедливо по отношению к Франклину. Главное теперь, что Уолш сбежал.
— К вам в дом кто-то пытался вломиться? — спросил Ратлидж у викария.
— Мне так показалось, — ответил тот напряженно, — я как от толчка проснулся и услышал внизу шум. Как будто стучали в дверь. Я подумал, что пришли меня звать к постели умирающего. Надел шлепанцы и спустился быстро вниз. Но у двери никого не было. Я окликнул, думая, что человек устал стучать и ушел, но могу поклясться, что в ответ услышал издалека чей-то смех. — Викарий вздрогнул. — Я вернулся в гостиную, взял кочергу и снова вышел, решил, что малолетние хулиганы вздумали меня разыграть. Но там никого не оказалось. Никого! — Его голос звучал неуверенно, как будто он сомневался в собственных словах. — Тогда я решил пойти к Блевинсу и с ним вместе взглянуть, не забрался ли вор в церковь. Она слишком темная и огромная, чтобы идти туда в одиночку.
Хэмиш сказал: «Он боится не юнцов…»
— У вас часто бывают случаи вандализма? — спросил Ратлидж.
— Нет, но мы иногда застаем мальчишек на церковном кладбище, они пугают друг друга и пытаются вызвать духов. Но я не дошел до дома инспектора, потому что встретил его самого на дороге.
Ратлидж повернулся к Блевинсу:
— Как думаете, это Уолш приходил сюда?
— Не знаю. Он мог понадеяться найти в церкви что-нибудь для продажи, ведь надо иметь деньги, чтобы вырваться из Норфолка и как можно быстрее исчезнуть. Кажется, дверь одного из сараев открыта. Он мог искать подходящий инструмент, чтобы снять с себя кандалы.
— Это вполне вероятно, — согласился Ратлидж. — Вы обыскали церковь?
— Пока нет. У вас есть еще фонарь, викарий?
— Есть на кухне. — Викарий пошел за фонарем.
— Храбрый человек, — заметил Ратлидж. — Жить здесь одному да еще среди ночи выйти, чтобы задержать злоумышленников…
— Он напуган до смерти, я так думаю, — с кислой улыбкой сказал Блевинс, — но и я бы на его месте испугался.
— Но Симс не знал о побеге Уолша. А Уолшу незачем было убивать Симса.
— Кто знает, на что он способен.
Симс вернулся с фонарем, и Ратлидж последовал за Блевинсом по дороге, поднимавшейся на холм, к церкви. Они шли молча, их путь освещал месяц. Церковный двор был пуст, прямоугольники надгробий призрачно белели в лунном свете на фоне темных, заросших травой холмиков.
— Если здесь кто-то и был, он давно ушел, — сказал Блевинс тихо.
Они подошли к входу с северной стороны. Блевинс толкнул дверь, и заржавевшие петли так резко скрипнули, что он выругался от неожиданности.
«По крайней мере услышите, если он будет выходить отсюда», — заметил Хэмиш.
— Уолш? Ты здесь? — крикнул инспектор. — Церковь окружена, ты не сможешь отсюда уйти. Лучше сдавайся. Это тебя убережет от неприятностей, которые тебя ждут, если задумаешь бежать.
Голос инспектора гулким эхом отозвался от стен и купола. Ответом была тишина.
— Уолш? Послушай, констебль серьезно не пострадал, и ты можешь вернуться в камеру, тебе ничего за это не будет. Ты слышишь меня?
Тишина. Лунный свет вливался сквозь высокие окна над хорами и освещал ряды скамей.
— Если он здесь, до утра его не найти, — сделал заключение Ратлидж.
Блевинс включил фонарь и стал водить лучом по хорам.
— У него перед нами преимущество, — сказал Ратлидж, — надо поставить у дверей до утра охрану.
— Нет, я собираюсь сейчас покончить с ним. Вы идите к башне, я поднимусь на хоры. — Инспектор решительно двинулся к лестнице.
Когда глаза привыкли к темноте, Ратлидж пошел в сторону звонницы.
Хэмиш, чей слух был обострен ночными разведывательными рейдами, сказал с уверенностью: «Никого здесь нет».
Ратлидж осторожно двигался вдоль стены. Он услышал, как споткнулся обо что-то Блевинс и, выругавшись, крикнул, что с ним все в порядке.
Ратлидж наступил на что-то в темноте. Звякнул металл. От неожиданности он отпрянул в сторону, но потом опустился на колени и стал шарить руками по полу. Ничего. Он немного передвинулся в сторону и снова пошарил. На этот раз нащупал толстые звенья цепи.
