— Я… Я… Я погуби-и-и-ла.
— Кого ты погубила? Ты не могла никого погубить, — Лавр крепко прижал девушку к себе. — Тихо, ну тихо ты, что ж ты так плачешь? Успокойся и объясни все толком.
— Любава права, я бездарь, я пустышка, — всхлипывала девушка. — Я даже этого не смогла.
— Любаве этой я язык оторву за такие слова, — зарычал кентавр. — А ты не реви, ну не реви же, — но ругаться было бесполезно, и кентавру оставалось только ждать, когда ведунья выплачется сама.
— Варвара, вот ты где, — обрадовался Стоян, найдя девушку с Лавром. — А чего плачешь? От радости?
— Стоян, хоть ты мне объясни, в чем ее обвиняют?
— Обвиняют? — удивился колдун.
— Она все твердит: "Любава права, я погубила".
— Варенька, — колдун повернул девушку к себе лицом. — Да ты что? Ты никак в представление Втора поверила? Так он паникер просто, все с ними в порядке, все здоровы, все целы.
— То есть как? Но он же кричал… Он же….
— По лбу он получил, и сразу все у него прошло, — усмехнулся колдун. — Не плачь, глупенькая, ты у меня умница, ты все как надо сделала.
— А отец Любавы?
— А что отец? Как и все, цел и здоров, с дочкой обнимается.
— Хвала небесам, — Варвара без сил опустилась на землю.
— Я же говорил, ничего натворить ты не могла, — улыбнулся Лавр. — Сама на спине удержаться сможешь, или тебя на руках отнести?
— Удержусь, — прошептала девушка.
— Двоих вести придется, — Стоян решительно посадил Варвару на спину кентавру и запрыгнул следом.
— Двоих так двоих, — Лавр осторожно развернулся и быстро поскакал к дому ведуньи.
На небе пронзительно сияла полная луна, а в лесу было поразительно тихо. Из своих нор не казали носа ни зайцы, ни волки. А в городе шумела гулянка, народ праздновал освобождение от волкодлаков и спасение своих сограждан от ужасной участи.
— Уснула? — шепотом спросил Лавр, когда Стоян вышел на крылечко Вариного домика. Колдун утвердительно кивнул и присел на нижнюю ступеньку.
— Стоян, ты Любаву обратно отослать не хочешь? — после долгого молчания спросил Лавр.
— Не хочу, — вздохнув, покачал головой колдун. — Я знаю почему ты это спрашиваешь, мне самому эта их вражда не нравится, но Любава толковая девушка, а город растет и один я уже не справляюсь.
— Но есть же Варвара.
— Варенька замечательная ведунья, но иногда мне нужно гораздо больше, чем то, на что она способна.
— Значит, ты выбрал Любаву, — Лавр медленно поднялся с земли.
— Значит, они останутся обе, — улыбнулся Стоян. — Ты сейчас к себе, Лавр?
— Нет, я тут посижу, а то вдруг проснется, испугается чего, — Лавр улыбнулся в темноте и улегся обратно на травку у крылечка. — Спокойной ночи, Стоян.
— Спокойной ночи, — улыбнулся колдун.
***************************8часть 14*************************
В лесу было хорошо, но как-то подозрительно тихо. Варвара вышла на полянку и замерла. Подношение лешему, оставленное тут второго дня осталось не тронутым. В крынке с квасом плавали непонятно что искавшие там мухи и мошки, а пряник, успев зачерстветь, лежал рядом.
— Ох, мать Земля, — прошептала ведунья. — Да что же это? Чем не угодила? Чем обидела, хозяин лесной? — спросила она громко, оглядываясь по сторонам, но ответом ей было молчание. Девушка опустилась на старый, заросший пень и задумалась. Она ни разу не слышала о чем-то подобном. Известны случаи, когда лешего чем-то обижали, но тогда он явно давал это понять, теряли дорогу в лесу люди, пропадали дети, страдали дровосеки.
— Дровосеки, — подскочила Варвара и побежала туда, где работали лесорубы.
— Только тебя помянули, — обрадовался ей старший из мужиков, здоровый, бородатый Еремей. — Здравствуй, Варвара.
— И вам всем здравствовать, — немного задыхаясь, кивнула ведунья. — А чего поминали? По добру или осерчали на что?
— Да ни то ни другое, — рассмеялись мужики.
— Не ладное что-то в лесу твориться, — серьезно сказал Еремей. — День второй, наверное.
— Второй, — тихонько кивнула Варвара.
— Но до сегодняшнего дня просто странно как-то было, а вот сегодня….
— Что? — спросила Варвара, потому что Еремей сильно мялся, не зная как сказать.
— Скажи мне, краса моя, деревья для сруба кто помечал?
— Я, — удивилась девушка. — Моя то работа деревья выбирать. Да что случилось?
— Понимаешь, мы сегодня дриаду чуть не сгубили, — Еремей замолчал, остальные лесорубы молчали тоже. Кто-то смотрел на Варвару укоризненно, мол, что же ты, ведунья, такие ошибки допускаешь, а кто-то наоборот, с жалостью и пониманием, мол со всяким бывает, поди отличи тех дриад.
— Этого не может быть, — Варвара ждала чего угодно, но не этого. — Я не могла ошибиться. Не могла, — повторила она почти с вызовом.
— Дак мы не обвиняем, — поторопился успокоить ее Еремей. — Просто Чудила чуть без глаза не остался, так ему дриада эта по лицу веткой въехала.
— Не может быть, — покачала головой Варвара. — Я же деревья почти месяц назад помечала, даже если бы я ошиблась, дриады бы ленточку сняли. Но не могла я так ошибиться, дядька Еремей. Не могла. Сколько уж леса повалено, разве хоть раз накладки были?
— Да вот ведь только просто деревья по мордам не лупят, — буркнул мужик с синяком на пол лица.
— Может, из шалости кто ленточку перевязал, — пожал плечами Еремей.
— Покажи то дерево, — потребовала девушка. — Попробуем на месте понять, что произошло.
— Пошли, — Еремей, — закинул на плечо свой здоровенный топор. — А вы что расселись, а ну за работу.
— Нет, погоди, Еремей, — остановилась Варвара. — Не надо пока за работу. Мне все перепроверить теперь надо. Посидите пока, а как вернемся, я покажу то, что рубить точно можно.
Дойдя до нужного места Варвара поняла, что догадка дровосеков была верной, ленточка действительно была на дриаде. Но девушка могла поклясться, что этого дерева месяц назад тут в помине не было. На стволе ели истекал смолой след от топора.
— Хороший мой, да как же так? — опустилась рядом с елкой на колени Варвара. — Дай знак какой, сильно ли ранило?
Еловые лапы слегка закачались, а потом оттолкнули.
— Не обижайся, милый, он не со зла. Кто-то ленточку перекинул. Я помогу, подскажи только чем? — но елка снова оттолкнула, на этот раз сильнее.
— Я к Дубу пойду, — поднялась Варвара. — Я у него узнаю. Ты не оборачивайся, побудь елочкой. Я узнаю, как тебе помочь и вернусь. Ты прости нас, не со зла так вышло.
— Сердится, — вздохнул Еремей. — А чего сердишься? Какой-то недоумок подшутить решил, ленту перевязал, а тебе снять тяжело было?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
