— Позволю себе с вами не согласиться, сударь, — покачал головой карлик. И, покряхтывая, стал слезать с высокого стула. — Развеять сено в поисках иголки, или запустить в него дюжину огненных саламандр, чтоб они спалили всё лишнее — моей госпоже раз плюнуть. А вот найти стог, в который упала иголка, да еще выяснить, в стог ли ее угораздило, или в какое-нибудь болото, северный айсберг или горный ледник — вот это действительно работенка…
— Эй, — вдруг осенило приказчика. — Господин хороший! А колечко, которое вы ищите, случайно, не волшебное? Тогда спросите мэтра Иллариана! Он живет на улице Гортензий и торгует артефактами! Может, он что-то слышал о вашей пропаже…
— Благодарю, — проворчал карлик. Доковылял до двери, сухо попрощался, звякнул колокольчиком и скрылся из виду.
— Эй, сударь, а может, вашу госпожу заинтересуют какие-нибудь ожерелья? Или диадемы? Мастер Томазо прекрасно их делает! — закричал Осиновик, выскакивая следом.
Увы, улица была пуста — странный посетитель просто растворился в воздухе. Пожав плечами, приказчик вернулся к своему чтению. Самая полезная, с его точки зрения, информация оказалась на последней странице "Талерина сегодня".
РАЗЫСКИВАЕТСЯ!
Министерство Спокойствия королевства Кавладор разыскивает по подозрению в организации побега опасного преступника, Хрумпа из Пелаверино, свершившегося в четвертый день месяца Барса в окрестностях Тьюсса:
1. Любомарту из деревни Нижняя Исподвысковочка. Приметы: девица пяти локтей шести дюймов роста, волосы светлые, цвета соломы, замаскированы фальшивой косой того же колера. Глаза светлые. Лицо красит. Рот большой, голос громкий.
Особые приметы: путешествует вместе с матерью, Ханной.
2. Ханну из деревни Нижняя Исподвысковочка. Вдову Афеногона из Чудур, Жерома Толстого из Тьюсса, Буньиго-Пьяницы (место рождения неизвестно), Семеона из Водеяр, Людовика из Анжери, Людвига из Талерина, Самуэля из Литтл-Джока, Нестора Подушки из Флосвилля, немного свинопаса из Верхней Исподвысковочки, брата Трудолюбие из Ордена Мегантира Степенного, Ваньки Вяленого из Охохо и Казимира Тощего из Тьюсса.
Приметы: возраста обманчивого, росту четыре с половиной локтя, спина постоянно сутулая, голова маленькая, прическа темная, всклокоченная. Рот маленький, но болтливый. Лицо старушечье.
Особые приметы: при виде Ханны очень хочется плюнуть и сбежать подальше. Говорит много, но без толку.
Помимо указанного обвинения от Министерства Спокойствия, Ханна разыскивается Министерством Чудес по поводу ее не лицензированной ведьмовской практики.
Дамы и господа! Будьте бдительны! При появлении поблизости этих опасных преступниц (смотри картинки) зовите на помощь полицию (смотри инструкцию в картинках, как это делать правильно и научно обоснованно)!
Так как других посетителей, помимо странного карлика, в лавке не наблюдалось, Осиновик сложил газету и занял наблюдательный пост в дверях, готовый звать полицию при первом же удобном случае.
Судьба любит пошутить. Поэтому ни в этот день, ни в следующие пятьдесят лет, с господином Осиновиком больше ничего странного не случалось.
Талерин, ресторация "Алая роза"
Пробуждение было кошмарным.
Нет, всё понятно — и похмелье, и муки совести, связанные с тем, что он, Ньюфун из клана Кордсдейл, дошел в своем стремлении к наживе до того, что, как какой-нибудь человек, обманывает посетителей ресторации собственной сестры… И похмелье… Оно было столь значительным, что заслуживало многократного упоминания.
Но больше всего проснувшийся Ньюфун страдал от женщины.
Красавица Изольда разбудила его, если выражаться по факту, а не по степени цинизма действия, поцелуем. Гном пытался отмахнуться, тем более, что ему снилось, будто он заночевал в лесу, и, как персонаж какого-нибудь слезливого романчика, стал объектом поклонения лесных обитателей. Но Изольда лишь крепче приложилась сначала к щеке почивающего в полуразрушенной кухне гнома, потом добралась до его кончика носа, потом принялась что-то такое делать с бородой…
— Ты чего? — проснулся Ньюфун и отодвинулся как можно дальше от навязчивой пробудительницы.
— Ах, Ньюфун! Доброго тебе утра! — закатив глазки, ответила Изольда. Она сидела рядом и маньячески настойчиво тянула к нему, славному гному из орбурнского клана Кордсдейл, свои жадные ручки. — Приветствую тебя и сердечно поздравляю с началом новой жизни!
Ньюфун задумался.
— Чьей жизни? — уточнил он.
— Нашей, разумеется, нашей! — прочирикала Изольда и снова сделала попытку поцеловать Ньюфуна. Попала куда-то в шлем. — Ах, дорогой, как я счастлива!
— С чего это? У тебя что, канарейка сдохла? — поинтересовался гном. Утрата канарейки, или другой маленькой птички, которую удобно носить с собой в небольшой клетке, была единственным событием, которые суровые жители гор считали оправданием странностей в поведении своего собрата (или сосестры). Обычно птички дохли, если гном путешествовал по отдаленным шахтам и вновь пробитым подземным ходам, что, как правило, сопровождалось вдыханием выделяющихся из стен и штолен странных газов, или даже взрывами, пожарами и сотрясением. Как повезет — мозгов или земли, но обычно и того, и другого. Ничего удивительного, что многие гномы начинали вести себя странно при смерти любой комнатной пичуги, даже если находились в сотне лиг от потенциальной опасности.
Изольда, разумеется, о гномьих традициях, комплексах и приметах понятия не имела, поэтому, не тратя силы на размышления, продолжила атаку. Она обняла Ньюфуна за широкие плечи, пристроила голову ему куда-то между кольчужным плечом и шлемом, и прошептала:
— Ах, дорогой, теперь нас ждет райская жизнь!
— И не такое уж страшное у меня похмелье, — осторожно, стараясь не двигаться, ответил гном, отстраняя от себя странную девушку, — И хуже бывало.
Изольда нежно улыбнулась, посмотрела Ньюфуну в лицо, легонько чмокнула его в кончик носа.
— Мои родители согласны. Я их вчера уговорила. И они подсказали мне, что твоим родителям лучше сделать сюрприз. Они любят приятные неожиданности?
— Маменька — да, — Ньюфун сделал еще одну попытку отодвинуться от девушки. Да человеков с такими странностями поведения связывать надо! А может, это у нее сезон такой? Или действительно, канарейка сдохла? Ньюфун из клана Кордсдейл был воспитанным гномом, хоть и умело скрывал этот факт грубоватой манерой поведения, а потому знал: если на вас вешается женщина, ни в коем случае не роняйте ее на пол. По крайней мере, оглядитесь, вдруг рядом с вами возведена виселица, и немедленно перевесьте даму как-нибудь понадёжнее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
