class="p1">«В ту ночь я не решилась последовать за странным голосом. Мне стало страшно, как будто это сам дьявол заманивает меня.
Я заперла дверь, затушила свечу и спряталась под одеяло. А стенания, от которых кровь стыла в жилах, ещё долго разносились по коридору.
Весь день я ходила сама не своя, не могла ни есть, ни пить. Жиль был где-то далеко, не мог меня успокоить и даже не знал, что здесь происходит. А на следующую ночь кошмар повторился!»
У Валери возникло ощущение, что она читает готический роман, написанный в позапрошлом веке. Ей всегда казалось, что прочувствовать подобную литературу можно лишь в определённой обстановке. Валери читала дневник баронессы де Рэ в самолёте, под гул моторов, а не при свечах, под шелест дождя и треск поленьев в камине. И всё же от истории шестнадцатилетней девушки, жившей много веков назад, веяло жутью.
«Или я стала слишком впечатлительной», — подумала Валери, возвращаясь к чтению.
«Я лежала без сна и снова слушала чьи-то рыдания. Сколько это могло продолжаться? Что, если призрак будет приходить снова и снова, из ночи в ночь? Я, наверное, сойду с ума и выброшусь из окна Башни дьявола! В склепе появится ещё один саркофаг, а Жиль рано или поздно найдёт новую, восьмую жену. Нет! Я хозяйка замка Ле-Люд, баронесса де Рэ, так почему же я веду себя как испуганная девчонка? Если это чей-то розыгрыш, шутнику придётся несладко, а если плачет призрак замка Ле-Люд, мне поможет молитва!»
Скользя взглядом по строчкам, Валери узнала, что Анна де Рэ собралась с духом, покинула спальню и двинулась за призрачным голосом. Вскоре баронесса увидела полупрозрачную фигуру, словно сотканную из тумана. Силуэт то исчезал, то появлялся, но звуки рыданий становились всё отчётливее. Следуя за привидением, девушка спустилась в подвал и в конце концов оказалась у запретной двери. Теперь стенания доносились из-за железной створки, и, слушая их, Анна поняла, что за дверью — мёртвые жёны барона де Рэ.
— Наш полёт подходит к концу, — раздалось прямо над головой. — Пристегните ремни, пожалуйста. Начинаем снижаться.
Когда главный пилот заговорил, Валери вздрогнула и чуть не рассыпала распечатки. Кое-как сложив их в папку, застегнула ремень.
— Всё в порядке? — спросил Этьен.
Он весь полёт не отрывался от ноутбука и, кажется, впервые поднял взгляд на жену. Валери это показалось немного странным — ведь они только что поженились. Полёт могло бы скрасить шампанское и романтическая беседа…
— Всё нормально, — отозвалась Валери. — Я всегда немного нервничаю в самолётах.
— Глупости, — буркнул Этьен. — Самолёт — самый безопасный вид транспорта.
У трапа мадам и месье Моро поджидал чёрный лимузин. На нём молодожёны вернулись в Сен-Себастьен-де-Альп. Этьен всё ещё был погружён в себя, и Валери молча смотрела в окно, на мерцающие витрины и золотистые огоньки гирлянд. Не хватало только вертепов с фигурками Святого семейства и колядующих детей в костюмах эльфов. Занесённый снегом, Сен-Себастьен-де-Альп напоминал деревушку из рождественских фильмов. Голливуд постарался на славу, пропагандируя образ Санта-Клауса, но, к сожалению, первой кинолентой, которая вспомнилась Валери, оказался «Гринч — похититель Рождества». Странное зелёное существо обитало на заснеженной горе, предпочитало одиночество и отличалось неуживчивым характером. Совсем как месье Моро. Валери тут же стало неловко за подобные мысли.
«Этьен больше не отшельник и не холостяк, — подумала она, исподтишка глядя на супруга. — У него есть я…»
Лимузин остановился у нижней станции канатной дороги. Дворецкий, наблюдавший за центральной площадью через камеру над входом, включил в помещении свет (стеклянный куб, зажатый между ирландским пабом и магазином спортивных товаров, вспыхнул изнутри) и распахнул двери.
— Месье Моро, мадам Моро, — произнёс Бертран, когда они вошли в кабинку фуникулёра. — Поздравляю с бракосочетанием!
Ещё недавно Валери представить себе не могла, что когда-нибудь услышит от виртуального дворецкого подобное обращение. Она улыбнулась в потолок, где, скорее всего, располагалась одна из четырёх скрытых камер, и произнесла:
— Спасибо, Бертран! Очень приятно.
Этьен пробурчал что-то неразборчивое. По мере приближения к особняку его настроение ухудшалось.
«Может, он пожалел о том, что так поспешно женился на мне?» — с тревогой подумала девушка и тут же мысленно отвесила себе оплеуху.
Нет! Будучи бизнесменом, Этьен руководствовался логикой, а не эмоциями. Если он решил связать себя узами супружества, это было взвешенное, обдуманное решение. Как, впрочем, и его внезапный отказ от брачного договора. Этьен точно знал, что Валери скорее покончит с собой, чем вонзит нож ему в спину, но это доверие строилось на логических выкладках. Каролина Дюран, разумеется, решила, что её зять, ослеплённый чувствами, сделал красивый — и довольно глупый для миллиардера — жест. Валери же видела происходящее под иным углом. Она не сомневалась, что Моро был неплохим психологом, легко считывал людей, видел их сильные и слабые стороны. Он точно знал, что Валери от него никуда не денется и, даже если он сам её прогонит, не станет подавать в суд и требовать раздела имущества.
Но если причина не в Валери, тогда в чём? В пресловутых эмоциональных качелях? Или, может… в особняке? Девушка посмотрела вперёд, туда, где на заснеженном плато возвышалась трёхэтажная громада. В обитом кожей и бархатом салоне горели лампы, и в лобовом стекле играли блики. Но Валери всё равно разглядела портал — чёрную квадратную пасть, куда уходили стальные тросы. Казалось, особняк готовится проглотить стеклянную кабинку, как жуткая глубоководная рыба — маленькую неосторожную креветку. От этого зрелища Валери сделалось неуютно.
Чтобы заполучить в собственность один из пиков Гран-Себастьена и выстроить на нём высокотехнологичную пещеру отшельника, Этьен потратил немало сил, ресурсов и времени. Он гордился своим творением, как, возможно, барон де Рэ гордился замком Ле-Люд, полученным в дар от самого короля. Вполне вероятно, Этьен воспринимал эту постройку как некий символ, олицетворение собственного успеха, но Валери казалось, что в глубине души он не хочет сюда возвращаться. В отеле, где они впервые стали близки, не имелось виртуального дворецкого, и свет в номере приходилось гасить нажатием выключателя на стене. Но Валери точно знала — там Этьен был счастлив, а здесь — не особо.
Рыба с квадратной пастью проглотила-таки свою добычу. Каменную глотку осветили настенные панели, дававшие матовый рассеянный свет. Кабинка, слегка качнувшись, остановилась, и Бертран произнёс:
— Добро пожаловать домой!
Моро не подал Валери руку, просто вышел из кабинки и направился к двери, ведущей в вестибюль. Девушка в который раз напомнила себе, что такое поведение для её мужа — это норма, а всё остальное — редкое исключение. Глупо сердиться на него за подобное.
— Милый, — Валери догнала Этьена у двери, — а какие у
