Форма входа
Читем онлайн Наш общий друг. Часть 2 - Чарльз Диккенс
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Вы нынче что-то не очень проворны, мама, — отвѣчала храбрая Лавинія.
— Проворны? — повторила родительница. — Проворны? Откуда у тебя такое вульгарное выраженіе, Лавинія? Если я не жалуюсь, если я молча мирюсь съ своей судьбой, то пусть и семья моя помирится на этомъ.
— Хорошо же, мама! — вдругъ разразилась Лавви. — Ужъ если вы меня къ этому вынуждаете, то позвольте мнѣ съ должнымъ уваженіемъ вамъ сказать, что семья ваша крайне признательна вамъ за вашу ежегодную зубную боль въ день вашей свадьбы и что ваша зубная боль — истинная благодать для семьи. Впрочемъ бываетъ дѣйствительно, что и такой благодати обрадуешься.
— Ахъ ты, воплощенная дерзость! — сказала мистрисъ Вильферъ. — Какъ ты смѣешь такъ со мной говорить, да еще въ самый важный изъ всѣхъ дней въ году! Скажи мнѣ, сдѣлай милость, знаешь ли ты, что было бы съ тобой, если бъ я въ этотъ день не отдала своей руки твоему отцу?
— Нѣтъ, мама, — право не знаю, — отрѣзала Лавви, — и при всемъ моемъ уваженіи къ вашимъ способностямъ и познаніямъ, сомнѣваюсь, можете ли знать это даже вы.
Могла или не могла отчаянная отвага этой вылазки на слабый пунктъ окоповъ мистрисъ Вильферъ устрашить на время сію героиню, остается покрытымъ мракомъ неизвѣстности по причинѣ прибытія нейтральнаго флага въ лицѣ Джорджа Сампсона. Онъ былъ приглашенъ на банкетъ, какъ другъ дома, и въ настоящее время былъ занятъ тѣмъ, что переносилъ свои нѣжныя чувства съ Беллы на Лавинію, причемъ содержался со стороны послѣдней въ строжайшей дисциплинѣ, вѣроятно въ наказаніе за дурной вкусъ, такъ какъ онъ удостоилъ ее вниманіемъ не въ первой инстанціи.
— Поздравляю васъ съ торжественнымъ днемъ, мистрисъ Вильферъ, — сказалъ мистеръ Джорджъ Сампсонъ, обдумавшій это изысканное привѣтствіе на пути.
Мистрисъ Вильферъ поблагодарила его благосклоннымъ вздохомъ и снова покорно отдалась своей непостижимой зубной боли.
— Удивляюсь, какъ это миссъ Белла рѣшилась приняться за стряпню, — проговорилъ чуть слышно мистеръ Сампсонъ.
Тутъ миссъ Лавинія накинулась на родившагося подъ несчастной звѣздой молодого джентльмена съ сокрушительнымъ замѣчаніемъ, что ему «во всякомъ случаѣ нѣтъ до этого никакого дѣла». Это заставило мистера Сампсона съ прискорбіемъ сосредоточиться въ себѣ, пока не прибылъ Херувимчикъ, который крайне изумился, увидѣвъ, чѣмъ занимается «прелестнѣйшая женщина».
Какъ бы то ни было, она сама разложила кушанья по блюдамъ и потомъ, снявъ нагрудникъ и фартукъ, усѣлась за столъ, какъ почетная гостья, послѣ того, какъ мистрисъ Вильферъ на радостныя слова молитвы: «За все, что мы готовимся принять», откликнулась замогильнымъ голосомъ «Аминь», разсчитаннымъ такимъ образомъ, чтобъ отбить аппетитъ у всѣхъ и каждаго.
— Отчего онѣ такъ красны внутри? — спросила Белла, наблюдавшая за разрѣзываніемъ пулярокъ. — Это меня удивляетъ, папа. Вѣрно порода такая?
— Нѣтъ я, не думаю, милочка, чтобъ это отъ породы, — отозвался папа. — Я думаю, скорѣе оттого, что онѣ не дожарились.
— Имъ слѣдовало бы дожариться, — замѣтила Белла.
— Да милочка, я знаю, что слѣдовало бы, только онѣ не дожарились.
По этой причинѣ потребовалась рѣшетка, и добродушный Херувимчикъ, часто отправлявшій въ семействѣ обязанности, несвойственныя херувимчикамъ, взялся дожарить пулярокъ. Вообще этотъ домашній геній, какъ и его прототипъ, отправлялъ много странныхъ обязанностей, съ тою, разумѣется, разницей, что онъ не упражнялся на духовыхъ инструментахъ, а развѣ на сапожной щеткѣ, чистя ботинки всѣмъ домочадцамъ, причемъ исполнялъ это полезное дѣло съ веселой расторопностью, а не выставлялся, безъ всякой цѣли нагишомъ всѣмъ на показъ.
Белла помогала ему въ этой дополнительной стряпнѣ, что сдѣлало его совершенно счастливымъ, но зато, когда снова сѣли за столъ, она навела на него смертельный ужасъ вопросомъ, какимъ способомъ, по его мнѣнію, жарятся пулярки въ Гринвичѣ, и дѣйствительно ли тамошніе обѣды такъ хороши, какъ разсказываютъ. Укоризненные кивки и подмигиванья, которыми онъ ей отвѣтилъ на этотъ вопросъ, такъ ее разсмѣшили, что она поперхнулась, а потомъ, когда Лавинія поколотила его по спинѣ, опять расхохоталась отъ души.
Но мать ея, сидѣвшая на противоположномъ концѣ стола, была отличнымъ холодильникомъ для неумѣстнаго веселья, и къ ея матери отецъ ея, въ своемъ невинномъ благодушіи, обращался по временамъ со словами: «Душа моя, мнѣ кажется, тебѣ невесело сегодня».
— Почему же тебѣ это кажется, Р. Вильферъ, — вопрошала она въ такихъ случаяхъ звучнымъ голосомъ.
— Потому, мой другъ, что ты какъ будто не въ своей тарелкѣ.
— Нисколько, — говорила она тѣмъ же тономъ.
— Не хочешь ли крылышка, моя милая?
— Благодарю. Я буду ѣсть все, что тебѣ угодно, Р. Вильферъ.
— Хорошо. Но все-таки скажи, мой другъ, любишь ты крылышко?
— Люблю, какъ и все другое, Р. Вильферъ.
Послѣ чего эта величавая женщина продолжала кушать съ такимъ видомъ, точно готовилась посвятить себя общему благу или кормила толпы народа на площадяхъ.
Белла привезла съ собою дессертъ и двѣ бутылки вина, озаривъ такимъ образомъ празднество небывалымъ дотолѣ блескомъ. Мистрисъ Вильферъ приняла на себя честь провозгласить первый тостъ и сказала:
— Р. Вильферъ, пью за твое здоровье!
— Благодарю, моя милая. А я за твое!
— Здоровье папа и мама, — сказала Белла.
— Позволь, совсѣмъ не то, — вмѣшалась мистрисъ Вильферъ, распяливая одну изъ своихъ перчатокъ. — Я пила за здоровье твоего папа. Если же ты непремѣнно желаешь включить въ этотъ тостъ и меня, то я изъ чувства благодарности не буду препятствовать.
— Господи! Да какъ же иначе, мама? — заговорила храбрая Лавинія. — Развѣ нынѣшній день не тотъ самый день, когда вы и папа сдѣлались однимъ существомъ. Я наконецъ всякое терпѣніе теряю.
— Какимъ бы обстоятельствомъ ни ознаменовался этотъ день, но онъ во всякомъ случаѣ не тотъ день, Лавинія, въ который я позволю дѣтямъ мнѣ грубить. Прошу тебя, приказываю тебѣ быть скромнѣе… Р. Вильферъ, здѣсь кстати будетъ напомнить, что приказывать слѣдуетъ вамъ, а мнѣ только повиноваться. Это вашъ домъ, и вы хозяинъ за вашимъ столомъ. За здоровье насъ обоихъ! — И она выпила тостъ съ ужасающей чопорностью.
— Я, право, побаиваюсь, душа моя, что тебѣ несовсѣмъ весело сегодня, — замѣтилъ Херувимчикъ кротко.
— Напротивъ, очень весело, — отвѣтила мистрисъ Вильферъ. — И отчего мнѣ можетъ быть невесело, хотѣла бы я знать?
— Мнѣ показалось, что лицо твое…
— Лицо мое можетъ быть страдальческимъ лицомъ, но какое вамъ до этого дѣло и кто можетъ это знать, когда я улыбаюсь?
Она дѣйствительно улыбалась, и этой улыбкой, очевидно, заморозила всю кровь въ Джорджѣ Сампсонѣ, ибо, уловивъ ея улыбающійся взглядъ, сей молодой джентльменъ до того ужаснулся его выраженія, что совершенно растерялъ всѣ мысли, не понимая, чѣмъ онъ могъ навлечь на себя ея гнѣвъ.
— Въ этотъ день моя душа естественно впадаетъ въ задумчивость и обращается къ прошлому, — сказала мистрисъ Вильферъ.
Миссъ Лавинія, сидѣвшая наискосокъ, презрительно скрестивъ руки, отвѣтила на это (не вслухъ, однакоже):
— Ради Бога скажите, мама, какой кусокъ вамъ больше по вкусу, и кончите скорѣе эту канитель.
— Душа моя, — продолжала мистрисъ Вильферъ ораторскимъ тономъ, — естественно возвращается къ папа и мама (я разумѣю здѣсь моихъ родителей). Къ періоду одного изъ раннихъ разсвѣтовъ этого дня. Я считалась высокою ростомъ (можетъ статься, я и была такова). Папа и мама были несомнѣнно высокаго роста. Мнѣ рѣдко приходилось встрѣчать женщинъ красивѣе моей матери, и я никого не встрѣчала красивѣе отца.
На это неукротимая Лавви замѣтила вслухъ:
— Каковъ бы ни былъ дѣдушка по наружности, но онъ во всякомъ случаѣ не былъ женщиной.
— Твой дѣдушка, — возразила мистрисъ Вильферъ грознымъ голосомъ, сопровождая свои слова грознымъ взглядомъ, — твой дѣдушка былъ именно такимъ, какъ я его описываю, и онъ хватилъ бы о земь любого изъ своихъ внучатъ, который осмѣлился бы усумниться въ этомъ. Одною изъ завѣтнѣйшихъ надеждъ моей мама была надежда, что мужъ мой будетъ мнѣ подъ ростъ. Можетъ быть, это была слабость, но если такъ, то этой слабостью, мнѣ помнится, грѣшилъ и король Фридрихъ Прусскій.
Всѣ эти изреченія обращались къ мистеру Джорджу Сампсону, у котораго, однако, не хватило смѣлости выйти на единоборство. Прижавшись грудью къ столу, онъ ничего не отвѣтилъ и сидѣлъ, не поднимая глазъ. Но мистрисъ Вильферъ продолжала съ возрастающей суровостью въ голосѣ, пока не принудила сдаться этого труса.
— Мама, повидимому, имѣла неопредѣленное предчувствіе того, что случилось впослѣдствіи, потому что она часто говорила мнѣ: «Не выходи за малорослаго. Обѣщай мнѣ, дитя мое, что ты никогда, никогда, никогда не выйдешь за малорослаго.» Папа не разъ говорилъ (онъ обладалъ необыкновеннымъ юморомъ), что семейство китовъ не должно родниться съ сельдями. Обществомъ папа дорожили (чему нетрудно повѣрить) современные ему умные люди, и нашъ домъ былъ для нихъ любимымъ мѣстомъ отдохновенія отъ трудовъ. Я помню трехъ граверовъ, которые часто бывали у насъ и блистали другъ передъ другомъ самыми тонкими шутками и остротами. (Тутъ мистеръ Сампсонъ смиренно сдался въ плѣнъ и, безпокойно ерзая на своемъ стулѣ, сказалъ, что «три» — число большое и что остроты были, вѣроятно, въ высшей степени занимательны.) Въ числѣ наиболѣе замѣчательныхъ членовъ этого кружка былъ одинъ джентльменъ въ шесть футовъ и четыре дюйма ростомъ. Онъ былъ не граверъ. (На это мистеръ Сампсонъ замѣтилъ безъ всякой причины: «Само собой разумѣется, — нѣтъ».) Этотъ джентльменъ оказывалъ мнѣ честь своимъ особеннымъ вниманіемъ, чего я, конечно, не могла не понять. (Тутъ мистеръ Сампсонъ пробормоталъ, что «ужъ если до этого дошло, то отгадать нетрудно».) Я немедленно объявила моимъ родителямъ, что я не могу позволить ему питать надежду. Они спросили меня, не слишкомъ ли онъ высокъ? Я отвѣчала, что дѣло не въ ростѣ, а въ томъ, что умъ его слишкомъ высокъ для меня. Въ нашемъ домѣ, сказала я имъ, тонъ слишкомъ блестящій, давленіе слишкомъ высокое, и простой, скромной женщинѣ трудно поддерживать ихъ въ будничной, домашней жизни. Я очень хорошо помню, какъ мама всплеснула руками и воскликнула: «Я вижу, это кончится маленькимъ человѣчкомъ!» (Тутъ мистеръ Сампсонъ взглянулъ на хозяина и печально покачалъ головой.) Впослѣдствіи она предсказала даже, что кончится это маленькимъ человѣчкомъ съ умомъ ниже посредственности, но это было сказано въ пароксизмѣ, если можно такъ выразиться, обманувшихся материнскихъ надеждъ. Черезъ мѣсяцъ, — продолжала мистрисъ Вильферъ, понижая голосъ, какъ будто она разсказывала страшную повѣсть о привидѣніяхъ, — черезъ мѣсяцъ я въ первый разъ увидѣла Р. Вильфера, моего мужа. Черезъ годъ я вышла за него. Душа моя въ нынѣшній день естественно вспоминаетъ это роковое стеченіе обстоятельствъ.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Наш общий друг. Часть 2 - Чарльз Диккенс бесплатно.
Похожие на Наш общий друг. Часть 2 - Чарльз Диккенс книги
- Наш почтенный друг - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Лавка древностей. Томъ 1 - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Роман, сочиненный на каникулах - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Три рассказа о сыщиках - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Колокола - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Сев - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- С отливом вниз по реке - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Рождественские истории (сборник) - Чарльз Диккенс - Классическая проза / Разное
- Рождественские повести - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Рассказ бедного родственника - Чарльз Диккенс - Классическая проза