– Может, пообедаем здесь?
– Нет, поезжай, а то не успеешь посмотреть матч. Это уже будет чересчур. Но спасибо, что предложил. Я тронута.
– Да нет, я серьезно. Давай сегодня пообедаем пораньше.
– Нет, Крис, поехали. Пора домой.
– Спокойно… Сэм, что ты думаешь по этому поводу?
– Хочу обедать. Дядя Криц, правда, можно?!
– Да, мэм. – Тут мы оставили машину на стоянке и пешком отправились на многолюдную Грант-авеню.
Обед оказался очень вкусным, и я, конечно, объелась. Крис и Саманта вовсю орудовали палочками. Вернее, орудовал ими Крис, а Сэм предпочитала есть руками, используя палочки, чтобы сгрести еду в кучку. Я ела вилкой, за что оба облили меня презрением. Никогда я не умела управляться с палочками, а есть очень хотелось…
По пути домой мы проехали через тоннель, и Сэм была на седьмом небе. Тоннель!!! Я тоже была на седьмом небе. Мы с Крисом переглянулись, я послала ему воздушный поцелуй и одними губами произнесла:
– Спасибо. Я люблю тебя…
– Я тоже, – ответил он, и, видит бог, мы оба говорили правду. Что бы ни случилось за последние месяцы, что бы ни сделали Крис, Мэрлин или я, это больше не имело значения. Один взгляд похоронил все. Еще могли вернуться плохие времена, но пророчество исполнилось. «Приходит счастье», поется в песне. И оно пришло. Наконец-то, наконец-то, наконец-то пришло.
Глава 31
Утром во вторник я отвела Сэм в школу, в ее прежний класс, и мы с Крисом отправились в центр получать разрешение. Вокруг шатались толпы мексиканцев, ребятишек и сомнительного вида бродяг, которые были либо слишком стары для женитьбы, либо вовсе не имели такого намерения. Я заподозрила, что молодые люди вообще перестали вступать в брак, поскольку мы здесь оказались единственной подходящей для этого парой, но тут же спохватилась, что гордиться нечем: семимесячная беременность и пятна на лице меня отнюдь не украшали. На мне были джинсы и свитер Криса, обтягивавший объемистый живот. Клерк посмотрел на меня и покачал головой:
– Надеюсь, леди, роды пройдут благополучно… Затем он бросил на Криса осуждающий взгляд, отчего тот закрутился как ужаленный. Я чуть не прыснула.
– Ты видела этого старого ублюдка? Нет, ты его видела?
– Ага, ну и что? Нашел из-за чего расстраиваться… – Надо же, какой чувствительный. Бедный Крис.
Мы забрали Сэм, и Крис отвез нас домой.
– У меня дела. Увидимся позже.
– Какие дела?
– Неважно. Не задерживайте меня, вылезайте из машины. – Посещение брачной конторы явно выбило его из колеи. Глупо переживать из-за таких пустяков, но он был просто вне себя.
– Ладно, позже так позже…
Мы с Сэм пошли к дому, и тут мне взбрело в голову, что он отправился к Мэрлин. Для подозрений не было никаких оснований, последние два дня вообще прошли как в сказке, но эта мысль крепко засела в моем мозгу и не торопилась уходить. Я слишком привыкла не доверять Крису. За последние месяцы он многому научился, от его былой откровенности не осталось и следа. Где гарантия, что он в любой момент не выкинет какой-нибудь фортель? В общем, я промаялась весь день и чуть не сошла с ума от радости, когда Крис наконец вернулся домой. Меня охватило чувство такого облегчения, что я даже не поинтересовалась, где он пропадал. Честно говоря, мне и не хотелось этого знать. Так спокойнее.
– Почему ты не спрашиваешь, где я был?
– Нет. Хочешь, чтобы я спросила?
– Что это с тобой?
– Ничего, а что?
– У тебя странный вид. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Все в порядке. – Но в эту минуту я вновь подумала о Мэрлин.
– Приди в себя, глупышка. Ты думаешь, что?.. – Я отвела взгляд, словно воровка, пойманная с поличным.
Он обо всем догадался, и мне стало нестерпимо стыдно.
– Эй, Джиллиан… Господи, не плачь, ведь не о чем плакать, все о'кей… Эй… Ну-ну… Детка…
И тут я, здоровенная дура, заревела у него на плече, полностью признав свою вину.
– Я же говорил, все кончено. Тебе больше не из-за чего волноваться. А теперь пошли к машине. – Он взял меня за руку, помог спуститься по ступенькам, открыл дверцу и начал освобождать от газет какой-то предмет, стоявший на заднем сиденье. Это была… колыбель – прекрасная, просто великолепная старинная колыбель из темного полированного дерева, покрытого тонкой резьбой.
– Ох, Крис… – Тут я снова заревела.
– Ну а теперь из-за чего слезы?
– Ох, Крис…
– В Стоктоне сегодня был аукцион, и я захотел сделать тебе сюрприз. Нравится?
– Ох, Крис…
– Это я уже слышал. Перестань, дурочка. Улыбнись-ка! Ну вот. Так-то лучше.
– Давай помогу…
– Нет, мэм. Ваше дело носить то, что будет лежать в колыбели, а ее я сам отнесу. Лучше дверь придержи, – сказал он и стал карабкаться по ступенькам с колыбелью в руках.
– Смотри не сломай! – Я настежь распахнула дверь.
– А ты смотри не перестарайся, – улыбаясь, заметил он и опустил колыбель на пол.
– Крис… Знаешь что? Ты изменился.
– И ты тоже.
Мы посмотрели друг другу в глаза и поняли, что это правда.
Глава 32
Следующие два дня прошли спокойно. Сэм по утрам уходила в школу, а Крис запирался в студии наверху, заканчивая какое-то дело. К ленчу он спускался, и мы проводили вместе полчаса, а потом я отправляла Сэм в парк, где она играла с детьми под наблюдением воспитательницы. У нас начал складываться определенный распорядок дня, и это мне так нравилось, что о большем и мечтать не приходилось. В четверг во время ленча я сказала Крису, что хотела бы съездить в город за покупками.
– Что ты хочешь купить?
– Свадебное платье.
– Перестань дурачиться, Джиллиан. Ты серьезно?
– Серьезно. Хочу купить себе что-нибудь новенькое. Надоело ходить в старье.
– У тебя уже есть новенькое: ребенок… Разве в секциях для беременных стали торговать свадебными платьями?
– Крис, ну пожалуйста… Нужно же мне что-то надеть!
– Какой цвет ты предпочитаешь? Может быть, красный?
– Крис! Уж лучше бы я ничего не говорила!
– Нет, почему же. Пожалуйста. Это твое дело. И твоя свадьба.
– Ну, и твоя тоже. Но я хочу прилично выглядеть, а мне нечего надеть.
– Прилично выглядеть? Перед кем это? Ты что, гостей пригласила?
– Еще нет, но я как раз хотела поговорить с тобой об этом…
– Нет, Джиллиан, ни под каким видом. Мы сходим с тобой в магистрат и распишемся. Без всяких свидетелей. Черт побери, можешь надеть все, что хочешь, но никаких гостей. Я настаиваю. – Вид у него при этом был весьма решительный.
– О'кей, любимый, о'кей. Только не сердись.
– Я не сержусь… – Однако лицо Криса по-прежнему оставалось раздраженным. Он вернулся к себе на чердак, а я принялась мыть тарелки.
