Я позвонила ей на работу.
– Мисс Ричарде, пожалуйста.
– Минутку… Мисс Ричарде на совещании.
– Вызовите ее. Скажите, что звонит Джиллиан Форрестер. Она поймет.
– Сейчас узнаю. Не вешайте трубку. – Черта с два я ее повешу, корова. Пег придет! И она пришла.
– Джиллиан? Что случилось? У меня совещание.
– Я знаю, Пег… Он умер. – Тут я не выдержала и зарыдала в голос.
– Когда?
– Сегодня утром… Несчастный случай… Сломал шейный позвонок… Проклятый кран… – Я с трудом выдавливала из себя слова.
– Я вылетаю восьмичасовым рейсом. По крайней мере проведу с тобой уик-энд. Как ты?
– Плохо.
– Ладно, продержись чуть-чуть, а когда приедет тетя Пег, тебе сразу станет легче. Осталось немного. – Так, восемь часов плюс пять часов полета минус три часа разницы во времени. Пег прилетит в десять… – Слушай, не встречай меня. Я возьму такси. Адрес прежний?
– Да.
– Что-нибудь нужно?
– Нет, только ты. Ох, Пег, спасибо. Спасибо за все.
– Ладно. Держись, старушка, не отчаивайся. У тебя есть элениум или какое-нибудь другое успокоительное?
– Ага, но я не хочу…
– Выпей. Послушай тетю Пег, выпей. – Ни за что…
– О'кей. Еще раз спасибо… Пока.
– Пока. – И она повесила трубку. Том Барди начинал нервничать.
– Поехали, – с облегчением сказал он. Он, наверное, решил, что я стану обзванивать всех знакомых, а ему придется стоять и слушать.
Глава 33
Мы ехали в Окленд молча. Мне нечего было сказать. И я была благодарна Тому за то, что он не пытался начать разговор. Только вел машину. Очень быстро. А я глядела в окно, не плача, ни о чем не думая и ничего не чувствуя. Ехала и ехала в машине Криса с человеком по имени Том Барди, которого никогда доселе не видела. Как ни странно, но я действительно ни о чем не думала. Только сидела.
Машина внезапно свернула, и я поняла, что мы уже в Окленде, на стоянке у больницы Святой Марии. Мы вышли и направились в приемный покой.
Внутри стояла кучка длинноволосых парней в джинсах. Они были растерянны и жались друг к другу, словно пытаясь согреться. Съемочная бригада.
Том подвел меня к стойке и что-то сказал дежурной сестре. Она вопросительно посмотрела на меня:
– Миссис Мэтьюз?
– Да, – солгала я. Едва ли ей нужны объяснения, да у меня на них и сил бы не хватило. Какая теперь разница?
Пойдемте со мной, пожалуйста. – И она привела меня к двери с красной лампочкой и табличкой «Не входить». Там был Крис, одетый как утром. Он навзничь лежал на столе, словно безмятежно спящий. Щека испачкана в песке, но синяков не видно. Они ошиблись. Крис не мертв, он просто уснул. Я стерла песок с его лица, пригладила волосы и наклонилась, чтобы поцеловать, но тут словно что-то схватило меня за горло, из которого вырвались странные булькающие звуки. Я прижалась к его лицу и обняла. Но тело его казалось чужим, а кожа странной на ощупь. Криса больше не было. Передо мной лежали останки Кристофера Колдуэлла Мэтьюза.
Сестра, стоя в углу, следила за мной, но мне было все равно. Я напрочь забыла о ее существовании. Она медленно подошла, взяла меня за локоть и профессиональным жестом подтолкнула к дверям. Я обернулась через плечо, все еще втайне надеясь, что Крис пошевелится, встанет или хотя бы откроет один глаз и подмигнет. Это такая же дурацкая шутка, как и телефонный звонок Тома Барди. Да нет, сестра, он просто заморочил вам голову…
Так за локоть сестра и привела меня к стойке.
– Распишитесь, пожалуйста… Здесь и вот здесь, – сказала она и сунула мне шариковую ручку. Я дважды расписалась «Джиллиан Форрестер» и подняла голову, не зная, что делать дальше. – Вы звонили в похоронное бюро?
– Нет еще. – Он даже не успел остыть…
– Телефонная будка в вестибюле, номера похоронных бюро приведены в справочнике на страницах желтого цвета. Выбирайте сами. – Вот и все. Найди страницы желтого цвета, проведи по ним пальцем и… О господи.
Хобсон… Хобсон… Как там его? Ах да, Джордж Хобсон… «Поручите нам ваших любимых»… Я знала парня, который сделал им эту рекламу.
Я нашла в справочнике нужный номер и набрала его.
– Приют Хобсона, – ответил мне медоточивый голос. Боже мой…
– Это миссис Форрестер. Я бы хотела поговорить о…
– Минутку, пожалуйста.
– Да? – Голос был грудной, мелодичный, но он громом отдавался у меня в ушах. Должно быть, этот гробовщик – гомик. Позднее я убедилась, что была права, когда навстречу вышел томно улыбающийся жеманный человечек в черном костюме в обтяжку.
Я рассказала ему, что случилось. Он поспешил заверить, что никаких трудностей не будет. В три часа подъедет катафалк и заберет мистера Мэтьюза. Устроит ли это меня?
– Да, – сказала я, – устроит.
– А в три тридцать он уже будет у нас в бюро. Там и договоримся об условиях. Вы согласны, миссис Форрестер?
– Да, согласна.
– Вы сестра покойного?
– Нет, я его жена.
– Ох, простите, мне послышалось «Форрестер»… – Он начал рассыпаться в извинениях.
– Все правильно, Форрестер. Я предупрежу врачей, что вы подъедете к трем. – Наплевать, что он подумает. Законная или гражданская, но я Крису жена.
Я сказала сестре, что катафалк придет в три, и вернулась к Тому.
– Джиллиан, может, вернемся в город? Я отвезу вас, а мою машину отгонит кто-нибудь из ребят.
– Нет. Я подожду. Но вы поезжайте, если хотите. Нам незачем сидеть здесь вдвоем.
– Я остаюсь. – Это прозвучало очень решительно. Я была ему так благодарна, что не стала возражать.
– Может, вы приляжете?
– Нет, со мной все в порядке.
– Вы уверены?
– Да. Спасибо. – Я попыталась улыбнуться, чтобы успокоить Тома. Не ответив на мою улыбку, он отошел к группе людей, видевших Криса последними, и что-то вполголоса сказал им. Они по очереди оборачивались, смотрели на меня, быстро отводили глаза, пожимали Тому руку и уходили. Один из них забрал ключи от машины Барди. Безмолвные плакальщики исчезли.
– Том, я могу вернуться с катафалком Хобсона. Так даже лучше.
– Нет, это невозможно. Как вы думаете, что бы сказал об этом Крис? – Удар пришелся ниже пояса, и я отступила.
– О'кей.
– Давайте поедим. Тут, через дорогу, закусочная. Я возьму вам гамбургер.
– Я не могу… – При одной мысли о еде к горлу подступила тошнота.
– Тогда выпьем кофе. Пойдемте.
Мы сидели, пили кофе, курили, а минуты ползли. За это время мы не произнесли и десятка слов. Рядом сидел неведомый друг Криса, единственный близкий человек, способный разделить мое горе. Я нуждалась в нем, цеплялась за него, но не могла заставить себя заговорить.
Наконец подъехал катафалк от Хобсона – длинная машина коричневого цвета, которой управлял человек типично шоферского вида. Похоронная колесница. Дроги для Криса.
