— Да, я помню, — неосознанно погладила холодный камень чужого кольца, сидевшего на моем пальце, словно чужеродный элемент. Огненная суть моего дара с неохотой принимала чужую стихию. — Тем не менее, вопрос касается маркизы.
— Нет. Не думаю, что Беверли стер ее. Без международного скандала такое не провернуть, а он лишь на руку Ангариссии. Теоретически — это какой-никакой повод объявить ноту протеста, а затем развить скандал и даже напасть.
Мелькнула шальная мысль, что для развязывания войны им достаточно пожертвовать одним из своих людей. Убить его, подкинуть на территорию замка и обвинить одного из лордов в жестокой расправе по политическим мотивам. Пока разберутся, если вообще удастся разобраться, воины Ангариссии доберутся до дворца. Насколько мне известно, если ничего не поменялось, армия нашего королевства не так сильна, ведь король сконцентрировал усилия на внутренней политике и благоустройстве жизни подданных, а не на обороне от врагов. Да и мир давно не сотрясали войны. Наличие армии — больше пережиток прошлого, нежели необходимость. Впрочем, на нашей территории два из четырех стихийных источника, следовало полагать, что их рано или поздно захотят присвоить другие королевства. Быть может в этом дело? Потому враг ведет себя столь странно?
Я нахмурилась, потому что все сходилось. Чтобы завладеть источником — необходимо владеть территорией, на которой они располагаются. Источник признает нового владельца в одном случае: когда смена власти была мирной или обоснованной. Военная агрессия как таковая не подойдет. Но, если, скажем, королевство лишится короля и лордов…
У меня от ужаса расширились глаза. Тогда народ может сам попросить о заступничестве! И у кого? У полностихийцев Эндрога? Вряд ли, с ними у нас давнее соперничество! Южного королевства Лицпейг? Тоже нет. Их правитель слишком молод, сам правит через регента. Остается лишь Ангариссия, что с превеликим удовольствием «поможет» флоссианцам и приберет к рукам силу источников. Что они хотят с ними сделать? Почему источник огня просил уберечь его и не показал возможное будущее?
— Присцилла! — звонкий голос герцогини Эллехтойнер вывел меня из оцепенения. — Я не сомневаюсь, что ваша беседа весьма важна и занимательна, но у меня завтра свадьба, а я ее не вижу.
Я повернула голову, пытаясь вернуть мысли в рабочее русло, но все вдруг стало таким неважным. Какое дело кому-то до цветов и цвета каемки на тарелках, если завтра все это будет сожжено дотла врагом? Впрочем, этого не случится. Я сделаю все, чтобы не допустить! Пока король жив, пока жив хоть один лорд, этого не случится, ведь любой из них может возглавить страну до выбора нового правителя, который по циклу стихий состоится лишь через три года. Увы, процесс никак не ускорить. Не предусмотрительно со стороны духов, но как есть. Еще ни разу не возникала необходимость в досрочном выборе короля.
— При? — Марго мягко коснулась моей руки. — Все хорошо?
Помотала головой и натянула напряженную улыбку. Вряд ли пара часов что-то изменит. А потеряв заказ, я совершенно точно никому не сделаю лучше.
— Прошу прощения, герцогиня. В чем проблема?
— Я не вижу церемонию! С музыкой определились, — перевела взгляд на замученный оркестр и поняла, что процесс был не из легких, но Марго с девочками справились. — Но сама церемония! Встаньте с лордом Сазерлендом к арке.
Заметила, что из пяти цветочных арок осталась одна, украшенная глициниями и анемонами, кованая в форме сердца и усеянная мягко сияющими матовыми кристаллами. Именно такую арку я бы выбрала для себя. Вот только стоять под ней рядом с водником совершенно не хотелось. Но желание клиентки — закон. Потащила лорда за собой и улыбнулась заказчице.
— Так… Марго, фата! — она аккуратно отцепила от своих волос трехметровую роскошную фату и велела водрузить на мою голову. — В ней я буду вплоть до благословения духов. Когда оно снизойдет, хочу, чтобы фату сняли ветреные вестники, вознесли к потолку и покружили над гостями. При этом должны падать вниз лепестки гортензий… — она задумалась. — Нет, пожалуй, яблоневые лепестки и только после этого фату можно медленно унести.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я улыбнулась, вспомнив бал, который стал переломной точкой в отношениях Марго и Андреаса. Тогда я как раз использовала этот прием с лепестками, потому технически представляла, как быстро воплотить это в жизнь.
— Как пожелаете.
— Теперь отойдите к тайным дверям и прошествуйте к алтарю.
Бригитта и Лори помогли надеть фату, а детки, похожие на маленькие зефирки, подхватили ажурные края гипюра и понесли следом за мной. Мягко вступили скрипки, я подняла взгляд и едва не скривилась при виде лорда Сазерленда. Нет, как мужчина он был вполне хорош собой, даже неестественная бледность и синяки под глазами проходили, но воспринять его как чьего-либо мужа, не получалось. Не говоря уже о том, чтобы представить, что он мой жених.
— Присцилла, пожалуйста, улыбнитесь! Если все будет выглядеть именно так, гости подумают, что пришли на похороны. Стоп! Стоп, мы букет забыли. Букет тоже дайте!
Марго подала мне букет, меня развернули, что с трехметровой фатой было не так-то просто и заставили попробовать снова. Сначала я смотрела на ажурную арку, затем на парадные двери за ней, через которые в зал пройдут гости, а затем замерла, столкнувшись со взглядом, в котором плясал огонь. Видимо, на моем лице при виде лорда Беверли тоже что-то изменилось, поскольку герцогиня хлопнула в ладоши и радостно воскликнула:
— Отлично! Отлично! Так держать.
Лори и Бригитта подсказывали подружкам невесты, куда нужно встать и как кидать лепестки белых роз, чтобы случайно не засветить невесте в глаз.
А я шла вперед, уже без страха и отвращения, сжимала руками скромный букет анемонов и гортензий, и смотрела на лорда Беверли, пытаясь понять, что держит его здесь? Что не дает уйти? Ведь очевидно, он просто проходил мимо. Или не просто?
От водника не ускользнула натянувшаяся между мной и огневиком нить. Вот только он не видел настоящую нить. Ту, что шла из моего сердца и сейчас ожила, тянулась навстречу пылающему взгляду, яростно впилась в его грудь. Не может быть… Или все же может? Или дух огня связал нас ради спасения источника?
Когда холодные пальцы водника сомкнулись вокруг моей кисти, я уже стояла под аркой. Перевела недовольный взгляд на мужчину и выдернула руку:
— Перестань меня хватать. Я не твоя собственность, и ты делаешь мне больно.
— А ты выставляешь меня идиотом. Мы здесь вместе, а ты разве что не трахаешь взглядом Роберта.
— Ты, кажется, сам просил! И выбирай выражения.
— Великолепно, великолепно! — восхитилась герцогиня и похлопала в ладоши. — Теперь я вижу и могу сказать, что сестры де Ген знают свое дело! Повар уже на месте?
— Да, — Марго поняла, что мне не до подготовки и переняла инициативу на себя.
Лори и Бригитта помогли избавиться от фаты.
Подобрав подол платья, я вышла из зала. Понимаю, что мое поведение никак не вписывается в рамки морали, не поддается логике, но я пошла по огненной нити, которая стремительно таяла, чем больше расстояния ложилось между мной и лордом Беверли. Я разве что не побежала, когда нить стала отчетливей, но в одном из коридоров ударилась в невидимую стену. Вдалеке мелькнули черные тени. Высокие и хищные. Это не флоссианцы. Я приглядывалась, но все уже стихло. На душе стало тревожно. Происходило что-то нехорошее…
Попробовала обойти преграду, но стена стояла плотно и не пропускала меня. Сконцентрировалась и, направив в нее огненный шар, что разумеется запрещено во дворце, стремительно бросилась в образовавшийся разрыв. Кто-то скажет глупость, а Присцилла де Ген называет это повиновением интуиции. Вот только интуиция не спасает от удара по голове сзади, в отличие от невесть откуда взявшегося рыжеволосого мужчины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я даже вскрикнуть не успела, так быстро все произошло. Ветер шевельнул мои кудри, я развернулась и замерла. Над головой дрожала застывшая в воздухе бронзовая статуэтка, стиснутая сильной рукой ангариссца. Мужчина был мне незнаком, но отличить ангариссца от флоссианца сможет даже ребенок.
