тело будто враз окаменело. Она резко отвернулась. «Уж лучше буду смотреть на образы святых старцев, у них глаза добрее», – подумала девушка и принялась разглядывать икону Николая Угодника, не переставая всей кожей ощущать на себе строгий, пристальный взгляд Матери Божьей. Небольшая группа туристов-паломников закрывала ей вид на нижнюю часть иконостаса. Среди самых разных иностранцев Сапфо заметила знакомого невысокого мужчину, заставшего её сегодня утром в задней части церкви. Девушка стала разглядывать его профиль: грустные светлые глаза, курносый нос, полукруглый, завёрнутый внутрь подбородок. Светлые волосы, спадавшие редкой соломой, скрывали истинный возраст их хозяина. Мужественно выстаивая долгую службу на непонятном ему языке, он, в отличие от своих сотоварищей, каждую минуту переминавшихся с ноги на ногу, стоял не шевелясь, глядя прямо перед собой. Наконец литургия закончилась, и гости выстроились в ряд перед алтарём, где находилась серебряная шкатулка с чудодейственным поясом Пресвятой Богородицы. Сапфо содрогнулась от одной мысли о том, что ей предстоит выстоять ещё и эту очередь.
Ставрос тут же подтвердил её опасения словами:
– Жди меня тут, мне нужно решить некоторые вопросы с настоятелем от имени моего покойного отца. Лучше присядь в тёмном углу и не маячь среди мужчин – вдруг кто-нибудь из этих русских что-то заподозрит?
– Откуда ты знаешь, что они русские?
– У них это на лицах написано. Светловолосые, с мышиными глазами и короткими носами. Видишь? Всё, давай иди в угол! – скомандовал Ставрос, неожиданно напомнив девушке своим приказным тоном её мать.
Что ж, по крайней мере, она будет сидеть. Ноги уже подкашивались от долгого стояния в позе оловянного солдатика. Сапфо поплелась в указанное место и почти исчезла в темноте. Получив любопытную информацию об иностранных паломниках, она стала следить за группой, к которой принадлежал курносый турист, уже с бóльшим интересом. Спрятавшись под козырьком кепки, Сапфо тщетно силилась разобрать доносившиеся до неё знакомые с детства слова. Как будто почувствовав на себе пристальный взгляд, мужчина повернулся и стал всматриваться в то место, где притаилась Сапфо. Пару минут они смотрели друг другу в глаза. Девушке даже показалось, что он ей подмигнул, хотя она не была в этом уверена. Потом мужчина отвернулся, а Сапфо, воспользовавшись моментом, встала и выскользнула из церкви. Оказавшись на улице, она быстрым шагом свернула за угол и вдруг… встала как вкопанная. Перед ней нараспашку были открыты двери, которые ещё два часа назад казались крепко запертыми амбарным замком. Девушка, не оглядываясь, поспешила внутрь и, как хорёк в норе, скрылась под землёй. Сердце бешено колотилось от волнения, радости и предвкушения. «Артемида, милая, кажется, я уже очень близка!» – прошептала Сапфо и стала спускаться по каменной лестнице. Сначала она попала в небольшую комнату, где располагалось две гробницы. На одной было написано: «Мощи святого Ефрема Сирина», а на другой: «Мощи святого Михаила Синадского». Сапфо задержалась лишь на минуту, чтобы прочитать надписи, а потом поспешила дальше, в глубь подземелья. Ступеньки становились всё более пологими. Света было уже недостаточно, и Сапфо пришлось включить фонарик мобильного телефона. Когда же она его в последний раз заряжала? Батарейка показывала десять процентов. Надо бы поэкономить, да и поспешить.
Судя по её расчётам, если земля в среднем вырастает в год на два сантиметра, то храм Богини Артемиды должен был быть погребённым на глубину около тридцати метров. Это примерно, как если бы она спускалась пешком с девятого этажа. «Желательно поторопиться, наверх будет идти намного трудней»,– подумала Сапфо и ускорила шаг. Но не успела она пробежать и пяти ступенек, как тут же поскользнулась и упала, больно ударившись пятой точкой о каменную породу. Телефон выпал из рук и поскакал вниз. Она громко вскрикнула, из глаз тут же брызнули слезы. Зажимая ладонью рот, девушка прислушалась. Да кто её здесь услышит?! Разве что Харон из преисподней! Хотя кто-то же открыл сюда дверь? Да мало ли зачем её открыли! Сапфо наконец дала себе волю и горько заплакала, облокотившись о холодную влажную стену. Наплакавшись вдоволь, она успокоилась и попыталась взять себя в руки. «Ни шагу назад!» – приказала себе девушка и решительно встала. Глаза стали привыкать к темноте. На потолке вырисовались очертания сталактитов. Стало быть, она в пещере. Странно, христианские катакомбы представлялись ей иначе, более цивилизованными, что ли. Солнечные лучи ещё проникали через открытый люк и давали слабый свет. Держась за стены, мелкими шажками Сапфо продолжила спускаться. К счастью, через несколько ступенек она оказалась на ровной поверхности. Рядом с ней фонариком кверху лежал телефон. Восемь процентов батарейки осветили под собой часть помещения, в котором находилось ещё две гробницы. Разглядывать, кому принадлежали мощи, не было ни времени, ни желания, и девушка, подняв телефон, двинулась дальше. Проход стал сужаться, и вот она уже не могла развести в стороны руки. Становилось всё холоднее и темнее. Абсолютную тишину прерывали лишь звук её шагов и удары громко бьющегося сердца, готового выпрыгнуть наружу. Сапфо старалась не думать о том, насколько глубоко она находится под землёй. Паника здесь была бы совсем некстати, хотя девушка уже приближалась к грани отчаяния – ей хотелось развернуться и побежать назад на свет божий. «Ни за что, только вперёд! Вернее, вниз!» – снова приказала себе Сапфо, упрямо продолжая спускаться. Показалась ещё одна небольшая площадка, на этот раз пустая, а за ней – огромная черная дыра. Девушка направила туда телефон, в котором оставалось три процента зарядки, и заглянула внутрь. Ничего, кроме бездонной бездны, не было видно. Где-то высоко над головой раздался металлический грохот закрывающейся двери. Сапфо вздрогнула и прижалась к стене. Телефон потух. Паника наконец-то охватила девушку, и она забилась в истерике, как загнанный зверь. Крупная дрожь колотила Сапфо. Мысль о погребении живьём на глубине нескольких метров и с четырьмя склепами над головой росла и подпитывалась богатым воображением с буйной фантазией. Что делать? Куда бежать? Или кому молиться и кого просить о помощи?
Сапфо крикнула во всё горло:
– Помогите!
Звук глухо ударился о стены, не создав даже эха.
Сапфо медленно сползла на пол. Слегка поколебавшись, она со всей силы, какая только у неё осталась, три раза стукнула ладонями о пол и громко произнесла:
–
Духом великий, о, Ты, обитатель подземного дома,
В Тартара мрачных лугах, лишённых сияния света… Аид! Аид! Аид!
Ответом ей была лишь могильная тишина…
Глава 28.
Потерянный храм
Персефона почти никогда не появлялась на Олимпе. Ей нечего было там делать. Царство, которым она правила вместе со своим супругом Аидом, находилось под землёй, а её дом был на земле, рядом с матерью Деметрой. Богиня давно уже привыкла к своим обязанностям: удобрение почвы и тщательный контроль за её гниением в недрах земли – процесс, необходимый для поддержания жизни всех живых организмов. На Небе у Персефоны не было ни дел, ни интересов. Распри Олимпийских родственников её не касались и не волновали. Поэтому, когда её отец Зевс созывал Божественный Совет, она предпочитала заниматься делами в Адисе, Царстве Мёртвых. Жизнь людей Персефону так же мало занимала, как и жизнь Богов. Разве только то, что касалось процесса гниения.
Пришла весна, а значит, она могла вернуться на землю. Деметра уже заждалась дочь, а мир с нетерпением предвкушал появление
