знала, что может означать сделать это с Джоном во второй раз.
Я вырвалась, тяжело дыша.
— Все в порядке, — сказал он, покрыв поцелуями мою щеку. — Нам не обязательно идти дальше.
— Как ты узнал?
— Ты напряглась. — Он заправил волосы за ухо. — Все в порядке. Меня устраивает и это.
— Да?
— Да.
Я нахмурилась, смутившись.
— Но ты привык заниматься сексом.
— Это не убьет меня, Иди, — мягко сказал он. — Расслабься.
Робкая запутавшаяся девица — такой я была. Я просунула руку под рукав его рубашки, обхватив пальцами его неповрежденное плечо. Прикосновение к нему было естественным, я не смогла бы остановить свои пальцы, даже если бы попыталась. Не то, чтобы мне было интересно пробовать.
— Еще один неудобный вопрос: что это значит?
— Это значит, что мне нравится быть здесь и целовать тебя.
Я испустила долгий вздох.
— Хорошо.
— Этого достаточно?
— Да, — сказала я, потому что так оно и было. На данный момент. — В следующий раз не прячься в темноте. Просто заходи, ладно?
Его взгляд смягчился.
— Спасибо. Не знаю, почему я это сделал, почему не мог просто принять решение. Может быть, я действительно схожу с ума.
— Ты не сходишь с ума.
— Уверена в этом? — спросил он.
— Да. Ну, в основном. — Лучше всего быть честной. — Я думаю, что любой, кто прошел через то, что прошли мы, обязательно выпадет немного из состояния равновесия.
— Да. — Он рассмеялся. — Понятия не имею, когда я спал в последний раз. Типа, действительно выспался.
— Тогда ложись. — Я перекатилась на бок, лицом к нему, когда он положил голову на подушку рядом с моей. — Закрой глаза.
Примерно секунду он делал, как сказано.
— Всегда чувствую, что я на взводе. Как будто что-то должно произойти, я просто не знаю, что.
— Понимаю, — согласилась я. — Вроде как я нахожусь на грани панической атаки. Просто жду.
— Травка иногда помогает. Не всегда.
— Мистер Соломон научил меня технике дыхания. Ляг на спину, — приказала я, сделав то же самое. — Положи одну руку на живот, а другую на грудь.
— Я бы предпочел положить руку на твою грудь. Хотя, вероятно, это меня бы не успокоило.
— Вероятно, нет. Одна у тебя на животе и одна на груди. Твоей груди. — Я подождала, пока он подчинится, наблюдая за ним краем глаза. — Теперь вдохни в течение трех секунд через нос. Затем задержи дыхание на десять секунд, прежде чем выдыхать через рот.
Вместе мы с ним делали вдох. Воздух врывается внутрь, задерживается, затем выталкивается наружу.
— Предполагается, что движется только рука на твоей груди. О, и ты должен думать о расслаблении на выдохе, — сказала я. — Давай еще раз.
— Это то, за что твоя мама платит тому психиатру целое состояние?
— Заткнись и дыши. — Я вдохнула, задержав дыхание, и попыталась думать о чем-то мирном. Затем выпустила все это наружу.
— Как долго мы будем этим заниматься? — спросил он, глубоко вдохнув.
— Столько, сколько потребуется. Продолжай.
Я выключила лампу, наблюдая за его очертаниями в темноте, ожидая, когда заработает мое ночное зрение. В нужном ритме его грудь поднималась и опускалась. Потом я поняла, что он все еще был в ботинках. Не так уж и удобно. Возня со шнурками усложняла дело, и он, возможно, немного посмеялся бы надо мной за то, что я суечусь в темноте. Но какая разница.
— Закрой глаза и сосредоточься, — сказала я.
— Они закрыты. — Несколько минут спустя он зевнул и прошептал. — Я пойду, пока твоя мама не вернулась домой.
— Хорошо.
Я легла рядом с ним, прислушиваясь к его дыханию, и почувствовала, как прохладный ветерок врывался в открытое окно. Все было идеально.
Мы оба прекрасно уснули.
Глава 38
— Эдит Роуз Миллен!
— Что… — пробормотала я, изо всех сил стараясь проснуться.
Свет ослепил меня, длинное тело Джона шевельнулось у меня за спиной. А в дверном проеме стояла мама с раскрасневшимися щеками и яростью, пылающей в ее глазах. И, как ни странно, Мэтт, ее бывший парень, тоже стоял в моей комнате.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — завопила мама, возвышаясь над нами двумя.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
— Мама. Я могу…
— Что ты можешь? — ее взгляд метался между мной и Джоном, наконец остановившись на нем. — О, Боже мой, это тот парень из «Дроп-стоп»? Боже, так и есть.
— Мэм. Я… — Джон поспешно убрал руку, которой он обнимал меня за талию, и ногу, которую перекинул через одну из моих. Я не могла смотреть на него. Смущение поглотило меня целиком и выплюнуло обратно просто ради забавы.
— Он мой друг, — я села, потерев глаза.
— Он твой друг? — как попугай повторила мама, гнев наполнял каждое слово.
— Да.
Мэтт шагнул вперед, положив руку маме на поясницу.
— Полегче.
Она бросила на него злобный взгляд, прежде чем вернуться к насущной проблеме. Ко мне.
— Иди, у тебя есть ровно десять секунд, чтобы объяснить это, прежде чем ты будешь наказана пожизненно. Черт возьми, ты все равно наказана пожизненно.
И… я не знаю, мне просто… на самом деле было все равно. Теперь, когда мой разум в основном бодрствовал, драма не казалась такой сокрушительно огромной.
— Он мой друг, мама, и он важен для меня. Очень важен. Я понимаю, что это выглядит плохо, и я не должна приглашать к себе парней, не говоря уже о том, чтобы приглашать парня к себе в постель. Но его штаны надеты, как и мои. Так что, пожалуйста, успокойся.
— Успокоиться? — мама снова повторила за мной, недоверие отразилось на ее лице.
— Насчет штанов она права, — сказал Мэтт.
Мама не ответила.
Тем временем Джон украдкой искал свою рубашку среди постельного белья. Ну и дела. Я чувствовала, как в ней нарастает гнев, праведная родительская ярость. Из всех ночей она решила ворваться в мою спальню сегодня в… Боже, четыре утра. Мама слегка покачнулась на ногах, скрестив руки на груди и нахмурившись. Мэтт немедленно придвинулся ближе, обхватив ее рукой за талию и прижав к себе. Мамино платье было облегающим, а каблуки высокими. Вся эта сцена вызвала у меня подозрения. Этот мужчина всегда был моим любимым из немногих маминых бойфрендов, но мама не оставляла мужчин на ночь.
— Что вообще здесь происходит? — спросила я. — Почему Мэтт здесь? Не то, чтобы я не рада тебя видеть, Мэтт.
Он кивнул.
— Мы сейчас не об этом говорим, — сказала мама сквозь стиснутые зубы. — Ты беременна?
— Нет! — воскликнула я.
— Ты занимаешься с ним сексом? — отполированный красный ноготь нацелился прямо в сердце Джона.
— Боже, мам. Ничего не произошло. Мы просто лежали здесь
