Чарльз отговорил своих родителей устраивать прощальный вечер, серьезность его намерений обрадовала Джессику.
— Он наконец повзрослел, — сказала она сэру Алану. — Джонатан оказывает хорошее влияние на него, независимо от того, совершит ли корабль чудо.
— Только не удивляйся, — ответил ее муж в своей обычной сдержанной манере, — если Чарльз сумеет испортить Джонатана, прежде чем их союзу придет конец.
После того как к удовлетворению Джонатана произошла погрузка, в Атлантике разыгрался весенний шторм, и плавание было отложено до установления хорошей погоды. Джонатан, воспитанный на принципах, что судовладелец всегда должен расплачиваться наличными и никогда не брать в кредит, был более обеспокоен из-за пари кузена, чем старался сам себе признаться в этом. Если Чарльз проиграет, у партнеров будет долг, они не только должны будут переслать тысячу долларов изготовителям в Шеффилд, но и найти еще двести фунтов для сэра Алана. Желание установить трансатлантический рекорд стало финансовой необходимостью.
В свой последний день в Лондоне Джонатан нашел время пройтись по магазинам. Помня свои обязательства, он купил в ювелирном магазине золотой медальон для Луизы Грейвс. Истратив на него меньше, чем он предполагал, он поддался порыву и купил похожий медальон меньшего размера для Элизабет Бойнтон. Подарок, подумал он, явится своего рода благодарностью его тете и дяде за их гостеприимство.
В последний вечер перед отплытием кузены перенесли все свои личные вещи на «Летучий дракон» и ночевали на борту. Основные запасы были доставлены на корабль заранее, а свежие продукты и домашний скот доставили на рассвете. Деревянные ящики и коробки с фруктами и овощами, которые можно будет использовать только несколько дней, были привязаны к кормовой части палубы, и потом Джонатан и Чарльз пошли в особняк Бойнтонов, чтобы последний раз позавтракать на берегу.
Джессика и сэр Алан были в состоянии думать только о грустном, они не увидят своего сына почти два года. Но как члены семьи, имеющей отношение к морскому торговому флоту, они скрывали чувство утраты. Джессика почтительно улыбалась, а ее муж проявил неожиданное чувство юмора, рассказав несколько шуток, одна или две из которых заставили Элизабет улыбнуться.
Семья собиралась проводить двух молодых людей на верфь, и пока они ждали, когда подадут самую большую карету Бойнтонов к парадному подъезду, Джонатан тихо передал Элизабет маленькую коробочку.
— Для меня? — Волнуясь, она разорвала оберточную бумагу и с трудом перевела дыхание, увидев медальон и цепочку в коробочке, обшитой атласом. — Это самый замечательный подарок, который я когда-либо получила, — сказал приведенный в восторг ребенок. — Я буду носить это всегда, пока живу.
Взрослые снисходительно улыбнулись.
Элизабет настояла, чтобы надеть медальон сразу же, и молча поклялась, что через несколько лет они узнают, что она имела в виду. Джонатан не собирался жениться почти в течение года, это казалось для нее вечностью, поэтому она не волновалась о его помолвке. Она уже наколдовала, как ее научила школьная подруга с Ямайки, и была убеждена, что Джонатан останется холостым, пока она не вырастет, чтобы стать его женой.
Начиная с морских испытаний судна в Северном море, слухи о замечательном американском клипере распространились в лондонских морских кругах, поэтому здесь было несколько представителей прессы и два художника, делавших эскизы стройного корабля с возвышающимися мачтами.
Джонатан скромно отказался дать предварительные данные о скорости, которую может развить его корабль.
— Сэр Алан выдаст нам сертификат с указанием даты и времени нашего отплытия, — сказал он. — После этого я предпочитаю, чтобы «Летучий дракон» говорил сам за себя.
Представители прессы вынуждены были принять его ответ. В любом случае они сами будут судить о клипере, так как они наняли рыбацкие смэки в Грейвсенде, чтобы наблюдать судно в море.
Джонатан хотел предоставить Чарльзу несколько минут, чтобы проститься с семьей, он поцеловал на прощание неожиданно смутившуюся Элизабет, потом обнял и поцеловал свою тетю.
— Счастливого пути, — сказала Джессика. — Ты — истинный Рейкхелл, и рост шесть футов, и ты весь!
Сэр Алан был добр.
— Если вы докажете, что я неправ, — сказал он, — я не только с удовольствием отдам Чарльзу четыреста футов, но и напомню тебе о своей просьбе. Я хочу столько клиперов, сколько ты сможешь для меня построить!
Помощник боцмана просвистел, что Джонатан на борту, — в первый раз ему была оказана такая честь. Он быстро прошел в свою каюту, где оставил письма, написанные тетей Джессикой и дядей Аланом его отцу, потом поднялся на шканцы, где Эдмунд официально его приветствовал и пожал руку.
— Боцман, все наверх. — Джонатан удивился, его голос звучал хрипло.
— Есть, есть, сэр.
Нетерпеливые матросы быстро занимали свои места.
Джонатан посмотрел на берег и увидел сэра Алана, который подписывал сертификат с указанием даты и времени отплытия. Чарльз взял документ, они пожали друг другу руки, и обменявшись прощальными поцелуями с мамой и сестрой, он поспешил на корабль.
Когда он ступил на борт, Джонатан отдавал распоряжения перед отплытием.
Как благоговейно отметит корреспондент лондонской «Таймс», после того как нанятое прессой в Грейвсенде рыбацкое судно проследует за «Летучим драконом» в Английский канал: «Клипер оставил наши берега с такой скоростью и поспешностью, как летящее пушечное ядро. Сможет ли он развить большую скорость, нам предстоит узнать, но те, кто видел, как он стремительно пошел на запад, в канал, никогда не забудут этого зрелища».
Эдмунд Баркер принял вахту, когда «Летучий дракон» проходил через Английский канал. Ветра в этом узком проливе были непредсказуемыми, постоянно меняющимися, и Джонатан, оставаясь на шканцах, тщательно наблюдал за каждым движением клипера. Способ обращения с ветрами, с которыми они скоро встретятся, уже сформировался у него в голове, и он горел желанием его испробовать.
Когда клипер миновал Лэндс Энд и вышел в открытые воды Атлантики, судно шло против ветра, который постоянно дул на протяжении всего плавания, Джонатан удивил своих помощников и команду, став к штурвалу. Приказав раскрыть все паруса, он экспериментировал несколько часов, никому не говоря точно, что он делает. В течение этого времени, однако, команда отметила, что клипер легко поддерживал скорость, по крайней мере, пятнадцать узлов в час, а иногда плыл еще быстрее.
Наконец удовлетворенный, Джонатан созвал всю команду на шканцы.
