— Сколько стоит груз пил из Шеффилда? — спросил Чарльз.
Джонатан произвел расчеты на бумаге, прежде чем ответить.
— Нам потребовалось бы четыреста фунтов, забудь об этом.
— Не так быстро. Мы могли бы расплатиться наличными, которые у меня остались на счете — двести фунтов.
— Я боюсь, что нет, — сказал Джонатан. — Производители будут ждать оплату почти сразу же, как мы приплывем в Соединенные Штаты. А пройдет несколько месяцев, прежде чем мы начнем получать прибыли от продажи пил.
— Предоставь это мне, — сказал Чарльз. — Я почти могу гарантировать, что мы не поплывем в Новую Англию с пустыми трюмами.
«Летучий дракон» вернулся в Лондон глубокой ночью, после того как судно стало у причала верфи Бойнтона и было надежно укреплено. Джонатан предоставил экипажу несколько дней отдыха. Потом он и Чарльз побрились, переоделись и прибыли в дом на Белгрейв-сквере как раз к завтраку.
Они взяли из буфета чашки с дымящейся шотландской овсяной кашей, копченую селедку, вареные яйца и тонкие ломтики бекона, потом вернулись за пшеничными лепешками, полностью пропитанными маслом.
Сэр Алан подождал, пока они присоединятся к семье за столом, потом спросил:
— Как прошли пробные плавания?
— Я удовлетворен «Летучим драконом», — сказал Джонатан.
— На семи океанах и морях нет корабля, подобного этому, — заявил Чарльз. — Папа, пусть сегодня утром извозчик вместо тебя отвезет Элизабет в школу. Я хочу кое-что обсудить с тобой и мамой.
— Я полагаю, что я слишком мала, чтобы слушать ваш разговор, — сказала Элизабет, она начала сердиться.
Джонатан усмехнулся и посочувствовал ей.
— Не будет вреда, если рассказать сейчас, — предложил он.
— Я полагаю. — Чарльз посмотрел на каждого родителя, потом вздохнул: — Я выкупил свою долю в «Летучем драконе», которая составляет одну треть, за пятьсот фунтов.
— Не причинило ли это слишком большого ущерба твоему банковскому счету? — спросил сухо сэр Алан.
Джессика взглядом заставила замолчать своего мужа.
— В конечном счете это не имеет значения. Ничто не может меня обрадовать больше всего, чем новость, что мой сын и сын Джеримайи становятся партнерами. Подумай о семейных традициях, которые продолжает эта молодежь, Алан.
— Я думаю, — ответил он. — Хотя они стали бы партнерами вскоре после того, как Джеримайя и я отойдем от дел. Или умрем. Но молодежь слишком нетерпелива, чтобы дать естественным процессам идти своим путем.
— Но есть еще кое-что, отец, — сказал Чарльз, добавляя масла на лепешку. — «Летучий дракон» — необычный корабль, и я упущу возможность, которая предоставляется один раз в жизни, если не разделю с ним его успех.
Сэр Алан положил ложку сахара в чай.
— Я надеюсь, что ты не совершаешь необдуманного поступка, — сказал он. — Я слышал, почему Джонатан не выиграл в гонках на получение почтового контракта, и причины кажутся обоснованными. Но я понимаю, что Джеримайя был бы больше заинтересован в клиперах, если бы у них было будущее, о котором вы говорите.
Джонатан не хотел вмешиваться в семейный разговор Бойнтонов, но он не мог не сказать:
— У отца есть наготове кое-что неожиданное для меня, сэр Алан.
— Я уверен, что мы оба не хотим ничего большего, чем быть приятно удивленными.
Чарльз ожесточился:
— Мое партнерство возлагает на меня обязательства. Я хотел бы попросить двухгодичный отпуск в компании Бойнтона, отец. Я хочу плыть в Америку в качестве первого помощника на клипере и потом плыть в Китай.
Наступило полное молчание, и даже Элизабет моргнула.
Джессика заговорила первой.
— Я поддерживаю, — сказала она живо.
Сэр Алан откашлялся:
— Не следует ли нам обсудить это сначала в узком кругу, моя дорогая?
— Здесь нечего обсуждать на самом деле, — ответила она с присущей семейству Рейкхеллов прямотой. — Чарльз узнает во время плавания на Восток гораздо больше, чем сидя за столом в твоей конторе. И он готов для своего собственного плавания. Не забывай, Алан, ты провел три года на шканцах, прежде чем мы поженились, и ты часто говорил, что это было самое лучшее образование, которое ты получил, занимаясь морскими перевозками.
— Но…
— У Чарльза здесь нет обязательств. Он ни с кем не помолвлен, и опыт пойдет ему только на пользу. Это самый лучший опыт, какой он мог бы получить.
Сэр Алан всегда подчинялся ее желаниям, когда она занимала непреклонную позицию.
— Ты слышал свою мать, Чарльз. Кажется, вопрос решен.
— Спасибо, папа. — Чарльз и Джонатан улыбнулись друг другу быстро и восторженно.
Элизабет, которая ела бекон руками, потому что на нее никто не смотрел, предусмотрительно вытерла жир вокруг рта, прежде чем заговорить.
— Джонатан, — сказала она осторожно, — ты женишься на Луизе до своего плавания в Китай?
Он покачал головой:
— Нет, предполагается, что помолвка продлится год. Я вернусь домой из Китая задолго до того, как пройдет этот год.
Сэр Алан засмеялся:
— Только в том случае, если у твоего корабля отрастут крылья.
Это был момент, которого ждал Чарльз, и он ухватился за него.
— Отец, — сказал он, — ты просто не представляешь возможности этого корабля. Я говорил тебе, что брошу играть в карты, и я бросил. Но это чрезвычайное дело, поэтому я хочу держать с тобой пари. Я ставлю двести фунтов, что «Летучий дракон» поставит рекорд скорости пересечения Атлантики с востока на запад во время своего обратного плавания из Лондона в Нью-Лондон в Америке.
Джессика начала протестовать.
Однако на этот раз ее муж настоял на своем:
— Успокойся, моя дорогая. У молодежи существует больше чем один путь познания мира. Чарльз, я принимаю пари и опустошу твой счет в банке. На самом деле, я уверен, что ты проиграешь, поэтому я ставлю четыреста фунтов против твоих двухсот, что этот сказочный корабль не поставит рекорда!
— Принято, сэр! — Чарльз наклонился и пожал отцу руку, скрепляя сделку.
Джонатан был ошеломлен. Так вот как Чарльз собирался достать деньги, чтобы купить пилы в Шеффилде! Он был отчаянным, но и расчетливым плутом. Джонатан даже не сомневался, как и Чарльз, что в ближайшее время «Летучий дракон» войдет в историю.
Следующие десять дней были особенно напряженными. Пока Джонатан и Эдмунд с особой тщательностью проверяли корабль, Чарльз съездил в Шеффилд и вернулся оттуда с грузом стальных пил.
Джонатан сам руководил погрузкой не только для того, чтобы все было сделано надежно, но и чтобы вес груза располагался в трюме равномерно. Нельзя было допустить, чтобы какой-нибудь груз, пусть даже самый ценный, помешал выполнению задуманной операции.
