— Когда-нибудь слышала про Радужного пони?
— А какое он имеет отношение к бабочкам?
— Самое прямое, чудовище, — ухмыльнулся кобелюка, отгоняя от себя
сиреневую крылатку. — Этот милый со всех сторон зверь больше всего любит
питаться радугами, уничтожая основу спектральных мостов. А кто много
ест, то что….? Пра-а-авильно — много какает… О-о-очень много…
— Ты вот сейчас на что намекаешь? — спросила я, провожая
внимательным взглядом очередную красавицу, продефилировавшую мимо
лица.
— Именно на это, — усмехнулся враг народа. — Ты удостоена чести
лицезреть продукт жизнедеятельности радужной поняшки…
От очередной прелестницы, пролетевшей в непосредственной близости
от лица, я шарахнулась в сторону, чуть не свалившись. Спасибо блондинчику
— поймал и придержал, не давая почувствовать себя птичкой. Страусом, ага.
Правда, немного неуютно было оттого, что до конца путешествия он так и не
убрал свою конечность с талии, но я не особо и противилась. Все-таки хоть
какая-то подстраховка.
В общем и целом наш переход прошел плавно и почти незаметно.
Почти — потому, что опустившись на землю, я имела возможность
пронаблюдать, как четыре тела, не обращая ни на что внимания, продолжали
дальше ехать на эскалаторе, тогда как души, или что там еще,
«приземлились». Впрочем, пора бы уже привыкнуть к странностям и всякого
рода неожиданностям, наполнившим мою жизнь.
— Куда дальше?
— Судя по координатам, выданным Ангелиной, двое суток на юго-
восток.
— Это нам в смысле пешком придется идти?!
— А ты чего хотела? VIP-класса и коктейль в подарок? — насмешливо
поинтересовался кобелюка, оглядываясь по сторонам.
— Вообще предполагала, что нас доставят прямиком к горе. А тут
обманатушки вышли…
— Прости, Вредитель, но придется поработать ножками, — развернув
меня по направлению к вышеупомянутой горе, ухмыльнулся Валерьянка.
Хотела было возмутиться, и не смогла… Картинка перед глазами
затмила собой все крики оскорбленной лени, вызывая невольное
восхищение. Изнанка нашего мира, именуемая Пограничной зоной, была
прекрасна и удивительна.
По синему небу летали стайки разноцветных рыбок, иногда что-то
весело чирикая. А сквозь водную толщу раскинувшегося неподалеку озера,
виднелись разномастные птицы, работающие крыльями, как плавниками. На
Изнанке вместо ледяной толщи, горы покрывали огненные шлейфы, а
стекающая лава сверкала на солнце голубым инеем. Все здесь было другим…
Зеркальным. И каждый шаг наполнялся волшебством этого места,
пропитывая тело магией.
— Офигеть можно, — касаясь пальцами каменных цветков, прошептала
я, — какое тут все…
— Стремное? — подсказал Вель.
— Интересное! Никогда бы не подумала, что существует место,
полностью искажающее нашу реальность! Любопытно посмотреть на
живность, населяющую эту сторону мира!
— Поверь, будет лучше, если мы ни с кем не столкнемся! — Валерьян
любовно погладил охотничий нож, висящий на поясе, и быстро огляделся. –
В этой реальности существуют твари, встреча с которыми чревата летальным
исходом.
— А ты откуда знаешь такие подробности?
— Ангелина успела просветить, стервочка малолетняя!
— Валерьянка, друг мой сердечный, во всех проблемах виноват ты и
только ты! Нечего было такую роскошную девушку динамить!
— На момент наших отношений, она напоминала сушеную воблу!
— Зато сейчас стала красавицей. Вот ты и бесишься теперь, что она
прохладно отреагировала на твои подкатывания.
— Ты видела, как она за мной носилась?! И это называется «холодно»?!
— Данный факт еще ничего не доказывает. К тому же, она планировала
прибить тебя, а не задушить в любовных объятиях. Разницу чувствуешь?
— Машка, отстань уже, а? — вздохнул Валерьян, жалобно хлопая
глазками. — Я уже и так понял, что накосячил. А как все исправить — не знаю.
Даже не думал, что этот бесенок так изменится и… снова заденет за живое.
Мы ведь с ней почти два года не виделись. Я тогда её сильно обидел,
наговорил гадостей, а она… все простила и просила не уходить. И знаешь,
что я сделал? Рассмеялся и назвал её малолетней влюбленной дурочкой.
Веришь, это был первый и единственный раз, когда я так оплошал…
Блондинчик и Вель ушли вперед, позволяя нам с Валерьянкой побыть
наедине, а я смотрела им в спины и думала, как у парней получается быть
такими дебилами? Вот вроде смотришь — умный, образованный и
воспитанный мальчик, а иной раз сморозит такую глупость… прибить
хочется!
Но, надо отдать Валерьяну должное, он хотя бы в состоянии признать
свои ошибки. Только от этого не легче. Ангелина, если я правильно
определила её тип, прощает лишь единожды. И человека, предавшего её хоть
раз, больше никогда не подпустит близко. Так что, как бы друг не убивался, а
исправить ничего не получится. Жаль, конечно, очень жаль — из них вышла
бы прекрасная пара.
Чем ближе мы подходили к горе с «мертвым» вулканом, тем чаще на
пути попадались каменные цветы. Удивительной красоты творения, они
притягивали к себе взгляд, заставляя любоваться и восхищаться. Правда,
долго среди такой «растительности» я бы не смогла прожить. Все-таки
обыкновенная зеленая листва, колышущаяся на ветру, или яркий цветок,
источающий тонкий аромат, сердцу ближе.
А еще я наконец-то начала понимать, почему дитя природы, сумевшая
разговорить кактус и водоросли, не смогла высвободиться из плена –
невозможно воспользоваться своей силой там, где нет её источника. Хорошо
хоть Ярославе Егоровне удалось как-то связаться с кобелюкой, а то искали
бы мы её и искали…
— Привал! — сумерки опустились как-то неожиданно, застав нас в
глубине каменного леса.
Сбросив с плеч рюкзак, я зябко поежилась, растирая замерзшие руки.
Если в дневное время суток тут было довольно-таки жарко, то с
наступлением темноты температура начала резко падать. Складывалось такое
ощущение, что еще пара часов и все здесь покроется инеем. По крайней мере,
именно так было на острове Медуз. Интересно, а может такое быть, что он
тоже находился на Изнанке мира? Надо будет потом спросить девочек.
Потом… Ага, сразу, как только нас перестанут подозревать в ограблении
секс-шопа.
— Машка, ты так и будешь стоять столбом, или все-таки перестанешь
мешаться под ногами?
Посмотрев на Веля, разводящего костер, а потом на кобелюку и
Валерьяна, ставящих палатки, тяжело вздохнула. Нет, с одной стороны
здорово, что парни делают все сами — можно сесть в сторонке и помечтать о
чем-нибудь приятном. С другой — чувствуешь себя такой нену-у-ужной!
Хм… А вот сейчас как возьму и сделаю доброе дело!
Что там мальчики говорили на счет воды? Пригодная для питья
вытекает лишь из — под камней, на которых растет бирюзовый мох? Помнится,
нечто подобное я видела невдалеке. Вот как раз и пригожусь — наберу в
котелок для чая водички!
Как я брала вышеупомянутый предмет и удалялась вглубь леса,
видимо, никто так и не заметил. Слишком уж заняты были своими делами. А
я? А что сразу я? Ведь как лучше хотела, а получилось… через то самое
бездонное место все получилось!
Недолгая прогулка обещала быть такой приятной. Я всего-то и
удалилась на десяток метров, возвращаясь назад по протоптанному пути, а
потом чуть сворачивая в сторону, к булыжнику, сплошь покрытому
бирюзовой щетинистой растительностью. Еще на подходе услышала мерное
журчание воды, тут же почувствовав жуткую жажду. Не особо обращая
внимание на местные достопримечательности, я быстренько нашла
небольшой родничок, бьющий аккурат из-под камня, и, встав на колени,
жадно припала к ледяной водичке. И плевать на микробов и прочую гадость!
Домой вернусь, пропью курс от глистов, а сейчас… стучим зубами, но
продолжаем жадно пить! Наверное я минут пять не могла оторваться, пока
не почувствовала, что вот еще глоточек — и лопну. Вытерев тыльной
стороной руки рот, я аккуратно опустила котелок в ручей, стараясь набрать
чистой, без примеси песка, воды. И вот тут-то зазвучали первые тревожные
нотки…
Почувствовав на себе чей-то тяжелый, недобрый взгляд, я медленно
встала, не выпуская котелок из рук. Оборачивалась так же осторожно и
плавно, нижними округлостями предчувствуя, что резкие движения
чреваты…
Чем чреваты, я додумать так и не сумела, потому что увидела… это.
