— Тем временем черные мессы, кажется, больше не помогают? — продолжал Рик, вновь не дождавшись ответа. — Ты завалил вчерашнюю контрольную, не так ли?
— Слушай, это не твое дело, — не выдержал Малколм.
— Ах, ну конечно. Как «Рик, ты моя последняя надежда, если я не вернусь, поднимай на ноги полицию», так это мое дело. Получить от тебя письмо со ссылкой на чертову кучу взломанных файлов и гадать, то ли ждать до понедельника, то ли и правда звонить копам, то ли это все вообще идиотский розыгрыш — это мое дело. А когда я хочу получить хоть какие-то объяснения…
— Рик, большое спасибо тебе, что согласился помочь, и извини за беспокойство. Как я уже сказал, ты вообще не должен был получать то письмо. Я просто ткнулся мышкой не туда.
— И это все, что ты мне хочешь сказать?
— Остальное я уже сказал, — пожал плечами Малколм. — Каттеридж, к которому я ездил, оказался просто сумасшедшим, который покончил с собой в дурдоме еще три года назад. Так что лучше бы я и в самом деле готовился к контрольной вместо этой поездки. Но это уже мои проблемы. «Мои проблемы» звучит лучше, чем «не твое дело»? — хотя значит то же самое, добавил Малколм про себя.
— Но ты снова не ночевал дома. Уже после того, как вернулся.
«Я не ночевал дома с августа», — подумал Малколм, но вслух лишь произнес:
— И что? Это опять-таки… мои проблемы.
— Просто я думаю… что это и в самом деле может быть твоими проблемами, — пробурчал Рик. — Чем дальше, тем меньше мне нравится эта история. В конце концов, несколько человек, учившиеся здесь и так или иначе связанные друг с другом, действительно умерли… необычной смертью. Все, кем интересовался Карсон, а также и он сам. Теперь мне уже не кажется, что это просто совпадение.
— Не все, — машинально возразил Малколм. — Брант, вероятно, жив.
— Так ты не знаешь? Он тоже умер. Через несколько месяцев после выхода из тюрьмы.
— Откуда ты знаешь? — разговор с Риком впервые стал интересным. — Я не нашел в интернете никаких сведений о его дальнейшей судьбе.
— Ха! — Рик расплылся в самодовольной ухмылке. — Не все проблемы решаются через «Гугл», детектив Мартинсон. Основа полицейской работы — общение с живыми людьми. Вас разве не учили этому в академии?
— Ты можешь не паясничать, а ответить на вопрос?
— Когда я изучил то, что ты прислал, я подумал, что Брант либо причастен к смерти всех остальных, либо сам тоже мертв. Просто, ну, знаешь, из соображений законченности картины. А с чего полиция начинает поиски человека? С опроса его близких, разумеется. Ну или бывших близких. Свои аккаунты он, может, и удалил, но аккаунт его бывшей жены ищется за минуту. Я посмотрел ее фотки и записи, типичная самодовольная стерва. Из тех, что с легкостью подставляют других, но никогда не простят того, кто подставил их самих. Я понял, что она наверняка до сих пор ненавидит бывшего мужа и будет рада выдать любую инфу, способную ему повредить. Ну и написал ей е-мэйл, представившись нью-йоркским адвокатом — взял реальное имя из списка адвокатской ассоциации, кстати, в надежде, что она не станет перезванивать в офис, который вечером в воскресенье все равно закрыт — написал, что, мол, открылись новые обстоятельства, позволяющие предъявить ее бывшему мужу новый иск, и не знает ли она его нынешний адрес и телефон? Ну она и ответила, что он «к сожалению, умер». Уверен, что это «к сожалению» означало «как жаль, что не получится упечь его в тюрьму еще раз».
— И ты поверил ей на слово? А если ты ошибся в своем диагнозе по фотографии? Вдруг она, наоборот, попыталась его прикрыть?
— Она прислала мне скан газеты с некрологом. Представь, она эту газету до сих пор хранит. Это к вопросу о точности моего диагноза.
— Интересно, почему этот некролог не находится через интернет. Неужели у газеты нет своего сайта?
— Есть, но полная версия доступна только по подписке.
— Так и что в этом некрологе? Как он умер?
— Там сказано только «скоропостижно», без подробностей. И был пережит своей женой, которая, очевидно, и дала этот некролог. Нет, не Марджори, разумеется — некой Зельдой. Должно быть, изголодавшись по бабам в тюрьме, он подцепил ее сразу после освобождения — или, скорее, она его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Никогда не понимал, как можно назвать своего ребенка Зельдой, — пробормотал Малколм. — По-моему, более уродливое имя трудно представить.
— Может быть, она его и прикончила, — продолжал Рик.
— Тогда бы это было не в некрологе, а в криминальной хронике.
— Ну, есть разные способы спровадить супруга на тот свет, чтобы полиция не слишком докапывалась, — ухмыльнулся Рик. — Особенно в дыре вроде Южного Бронкса, где какая-нибудь смерть от передоза или падение по пьяни с лестницы не вызывает особенного удивления.
— Марджори с Мэнхэттэна читает газеты Южного Бронкса?
— Возможно, кому-то из ее знакомых попалось на глаза, и он переслал ей. Это я уже не уточнял.
— А если это однофамилец?
— Полное имя и дата рождения совпадают. Он мертв, Малколм. Как и остальные.
— И остальных, по-твоему, тоже прикончила Зельда? — усмехнулся Малколм.
— Нет, конечно. Но если предположить, что за всеми этими смертями действительно кто-то стоит… кто-то, каждый раз выбирающий разный способ… то он, допустим, мог предложить Зельде хорошие деньги за то, чтобы она это сделала. А может, и какой-нибудь препарат в придачу, делающий смерть похожей на естественную. Возможно, когда она его захомутала, это уже было частью плана.
«Выходит, травмой позвоночника Брант все-таки не отделался, — подумал Малколм. — Хотя никакой Зельде никто, конечно, денег не платил. Это произошло по-другому… Так или иначе, все убийцы Джессики получили по заслугам, и можно больше об этом не думать. Дело закрыто. Если только, конечно, к ритуальным убийствам не причастен кто-то еще из членов братства…»
— В общем, — резюмировал Рик, — даже то, что Каттеридж, как ты говоришь, оказался психом, не объясняет смерти остальных. Брант умер намного позже. И Карсон… до или после Каттериджа?
— После, — нехотя признал Малколм.
— Вот видишь.
— Теперь ты знаешь практически все то же самое, что и я, — сказал Малколм, надеясь избавиться от дальнейших расспросов. Но Рик все не отставал:
— А Кевин? Тебе удалось найти что-то про него?
— Если ты имеешь в виду компромат, то нет, — вновь нехотя признался Малколм. — Но, я надеюсь, ты не сообщал ему ничего про меня? И про то, что я не ночевал сегодня в общаге, тоже?
— Нет, — буркнул Рик.
— Вот и не надо. Я все еще не уверен насчет него, и рисковать незачем. А если он действительно ни при чем, так незачем втягивать еще и его.
— Он мог бы быть полезен. У секретаря «Фи Дельта Омега» довольно обширные связи.
— Ага, особенно полезные, если братство все-таки причастно к этим смертям.
— Думаю, что даже если в братстве действительно имеется какая-то… грязь, Кевин первый захочет ее вычистить.
— Его бы, наверное, порадовало, что ты так в него веришь, — усмехнулся Малколм, — но ты обещал мне ничего ему не говорить.
— Ладно, если ты настаиваешь… — пожал плечами Рик.
В этот вечер, вернувшись в общагу после ненавистной физкультуры, Малколм не пошел в парк, хотя погода вновь сделалась почти летней. Он решил вообще больше не ходить туда вечерами. Какой смысл общаться «в одни ворота», если можно делать это полноценно? На скамейке надо проводить не вечера, а ночи! А по вечерам все-таки действительно заняться учебой, которую он в последнее время запустил — проваленная контрольная уже не позволяла отмахиваться от этого факта. Рик, увидев обложившегося учебниками соседа, одобрительно хмыкнул и сострил про «скоро во всех кинотеатрах — новый блокбастер „Возвращение ботаника“!», но сам благому примеру следовать не стал и вскоре куда-то умотал — не то на очередную тусовку, не то на свидание. Чем, разумеется, только порадовал Малколма, который покинул общагу еще до возвращения Рика, избежав, таким образом, лишних вопросов.
