«Он прав, — подумала Изабель. — Даже то, как он двигается…»
Но страх перед мраком, который обступал ее по мере отдаления Мора и, следовательно, света, превозмог сомнения, и она крадучись двинулась за юношей. Еще один поворот — и ее взору открылось помещение, в судорожном сиянии меча выглядевшее чемто средним между сокровищницей и до предела забитым чердаком.
— Что это за место? — прошептала она. — Я никогда не видела такого количества предметов!
— КОРОЛЬ ЗАБИРАЕТ ИХ С СОБОЙ В СЛЕДУЮЩИЙ МИР.
— Уж конечно, а в передвижение по световому лучу он не верит? Смотри, здесь целая лодка! И золотая ванна!
— ПРИБЫВ ТУДА, ОН НАВЕРНЯКА ЗАХОЧЕТ ПОМЫТЬСЯ.
— И все эти статуи!
— ЭТИ СТАТУИ, ВЫНУЖДЕН СООБЩИТЬ, КОГДА-ТО БЫЛИ ЛЮДЬМИ. СЛУГАМИ КОРОЛЯ, КАК ТЫ ПОНИМАЕШЬ.
Лицо Изабель приняло мрачное выражение.
— ЖРЕЦЫ ДАЮТ ИМ ЯД.
Из угла забитой предметами комнаты снова донесся стон. Мор проследовал к его источнику, неуклюже перешагивая через скатанные ковры, связки фиников, кратеры посуды и груды драгоценных камней. Король, очевидно, никак не мог решить, что брать, а что оставлять, так что решил сыграть в беспроигрышную игру и взять все.
— ТОЛЬКО ОН НЕ ВСЕГДА ДЕЙСТВУЕТ БЫСТРО, — с печальной торжественностью добавил Мор.
Проворно вскарабкавшись вслед за ним, Изабель перегнулась через каноэ.
Она увидела совсем юную девушку, распростертую на груде тряпья. Одежду девушки составляли шаровары из дымчатого газа, жилет, скроенный так, как будто материю экономили, и браслеты в количестве достаточном, чтобы слегка притопить приличного размера судно. Вокруг рта девушки расползлось зеленое пятно.
— Это больно? — спросила Изабель.
— НЕТ. ОНИ ДУМАЮТ, ЭТО ПРИВОДИТ ИХ В РАЙ.
— Правда?
— МОЖЕТ БЫТЬ. КТО ЗНАЕТ?
Из внутреннего кармана Мор извлек часы и в бледном поблескивании меча принялся рассматривать их. Казалось, он считает про себя. Затем резким движением он швырнул часы за плечо, а другой рукой занес меч.
Тень девушки села и потянулась. Раздался легкий звон призрачных украшений. Заметив Мора, она склонила голову.
— Мой господин!
— НИКАКОЙ Я НЕ ГОСПОДИН, — буркнул Мор. — А ТЕПЕРЬ БЕГИ ТУДА, КУДА, КАК СЧИТАЕШЬ, ДОЛЖНА ОТПРАВИТЬСЯ.
— Я стану наложницей при небесном дворе короля Зитесфута, который будет вечно обитать среди звезд, — твердо произнесла девушка.
— Ты вовсе не обязана ею становиться, — встряла Изабель.
Девушка повернулась к ней. Ее глаза широко раскрылись.
— О, но я должна. Меня обучали этому, — пояснила она, при этом словно тая. — До сих пор мне удалось подняться только до служанки.
Она исчезла. Изабель с мрачным неодобрением воззрилась на место, которое та только что занимала.
— Так! — наконец выговорила она. — Ты обратил внимание, как она одета?
— ПОЙДЕМ ОТСЮДА.
— Враки это все про короля Кто-он-там-озиса, обитающего среди звезд, бурчала она себе под нос, пока они выбирались из забитого вещами помещения.
— Нет там ничего, кроме пустого пространства.
— ЭТО ТРУДНО ОБЪЯСНИТЬ. В СОБСТВЕННОМ СОЗНАНИИ ОН БУДЕТ ОБИТАТЬ СРЕДИ ЗВЕЗД.
— В окружении рабов?
— ЕСЛИ ОНИ СЧИТАЮТ СЕБЯ ТАКОВЫМИ.
— Но это несправедливо.
— СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ, — парировал Мор. — ЕСТЬ ТОЛЬКО МЫ.
— Но я думала, ты хочешь спасти принцессу!
— У МЕНЯ НЕТ ВЫБОРА. ВЫБОРА ВООБЩЕ НЕТ.
Он двинулся по направлению к ожидающей его Бинки. Бросившись вперед, Изабель схватила его за руку. Он мягко высвободился.
— МОЕ УЧЕНИЧЕСТВО ЗАКОНЧИЛОСЬ.
— Это все в твоем собственном сознании! — закричала Изабель. — Ты тот, кем себя считаешь!
Ее голос внезапно пресекся. Песок вокруг ног Мора начал вздыматься маленькими струйками и завиваться злыми воронками.
Воздух затрещал и стал маслянистым. Мор выглядел смущенным.
— КТО-ТО ОСУЩЕСТВЛЯЕТ ОБРЯД АШКЭНТЕ…
Неведомая сила ударила с неба, словно молотом, и вырыла в песке кратер.
Затем раздался низкий жужжащий звук. Запахло плавящимся оловом.
Мор оглянулся на бурю взбесившегося песка. Он поворачивался, словно во сне, один в неподвижном центре водоворота. В крутящемся облаке полыхнула молния. Где-то в глубине своего сознания он силился освободиться, но что-то ухватило его мертвой хваткой, и теперь в нем осталось не больше сил, чем в стрелке компаса, всегда показывающей на Пуп.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Наконец он нашел, что искал. В октариновом свете вырисовывался вход в короткий туннель. На другом конце мелькали фигуры, делающие ему знаки.
— Я ИДУ, — изрек он.
Неожиданный вскрик у него за спиной заставил его повернуться. Семьдесят килограммов юной женственности ударили ему прямо в грудь, оторвав от земли.
Когда Мор приземлился, на нем, обхватив его коленями, сидела Изабель.
Она крепко сжимала его руки в своих.
— ОТПУСТИ МЕНЯ, — знакомыми свинцовыми интонациями проговорил он. МЕНЯ ПРИЗВАЛИ.
— Не тебя, идиот!
Она заглянула в синие, беззрачковые водоемы его глаз. Это было все равно, что заглянуть в несущийся навстречу туннель.
Выгнув спину, Мор исторг ругательство столь древнее и исполненное такой злобы, что в сильном магическом поле Диска оно обрело физическую форму, взмахнуло кожистыми крыльями и незаметно улетело прочь. Вокруг, на песочных дюнах, бушевала небольшая буря.
Его глаза опять втянули в себя ее взгляд. Она посмотрела в сторону ровно за секунду до того, как упасть камнем в сделанный из синего света колодец.
— Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ. — Голос Мора мог буравить дырки в скалах.
— Отец пробовал разговаривать со мной таким тоном, — спокойно ответствовала она. — Когда хотел, чтобы я убралась у себя в спальне. У него тоже ничего не получалось.
Мор издал еще одно ругательство. Оно появилось из воздуха, хлопая крыльями, и сделало попытку зарыться в песок.
— ЭТА БОЛЬ…
— Все это только у тебя в голове, — сказала Изабель, всем телом сопротивляясь той силе, которая хотела затянуть их в мерцающий вход. — Ты не Смерть. Ты всего-навсего Мор. Ты тот, кем себя считаешь.
В центре затуманенных синих глаз образовались и со скоростью света начали расти две крошечные коричневые точки.
Буря вокруг взвыла еще раз и затихла. Мор пронзительно закричал.
* * *
Обряд АшкЭнте, попросту говоря, призывает и связывает Смерть. Изучающие оккультные науки скажут вам, что для его проведения достаточно немудрящего заклинания, трех кусочков дерева и четырех унции мышиной крови. Но ни одному достойному остроконечной шляпы волшебнику и в голову не придет ограничиться чем-то столь маловнушительным; в глубине души он знает, что если заклинание не сопровождается зажиганием желтых свечей и курением большого количества редкостных фимиамов, если во время Обряда на полу не рисуются круги мелками восьми различных цветов, а в районе священнодействия не бурлят варевом парочка-троечка зловещего вида котлов, то о таком заклинании просто не стоит задумываться.
Восемь волшебников, каждый на своем боевом посту на одной из восьми вершин огромной церемониальной октограммы, раскачивались и монотонно распевали, раскинув руки и касаясь кончиками пальцев магов по обеим сторонам от себя.
Но что-то не клеилось. Правда, в самом центре живой октограммы образовался сгусток тумана, но он извивался и крутился вокруг своей оси, отказываясь фокусироваться.
— Еще энергии! — воззвал Альберт. — Подбавьте еще энергии!
На какое-то мгновение в дыму появилась фигура, одетая в черное и сжимающая в руке посверкивающий меч. Альберт выругался, вглядевшись в бледное лицо под капюшоном: оно было недостаточно бледно.
— Нет! — возопил Альберт, ныряя внутрь октограммы и ощупывая цепкими руками мерцающую фигуру. — Не ты, не ты…
А в это самое время, в далеком-далеком Цорте, Изабель забыла, что она дама, сжала кулак, разъяренно прищурилась и врезала Мору в челюсть. Мир вокруг нее взорвался…
А на кухне «Реберного Дома Харги», брызгая шипящим маслом и распугивая котов, с оглушительным грохотом полетела на пол раскаленная сковородка…
