Сложно, но не невозможно, подумала я, когда закрыла глаза и подняла свое второе зрение. Вздох облегчения прошел по мне, когда я увидела линию. Но трава двигалась вопреки ветру. Тулпа тоже это заметил, и конь фыркнул, его ноги стали подниматься немного выше. Если мы могли бы просто перебраться, церковь была всего в нескольких кварталах от нас.
— Э, Трент? — сказала я.
— Я вижу… — он сказал лаконично. — Ты уверена, что сможешь сделать это набегу?
— Нет? — пропищала, сердце бешено колотилось, когда линия взяла нас. Поверхностные демоны завыли, и я закрыла глаза, отчаянно перемещая все три наши ауры к резонансу линии. Тулпа заржал, и дрожь прокатилась по мне. Ужасный ветер исчез, и я вздохнула, мои веки открылись, когда Тулпа остановился. Вой поверхностных демонов звучал приглушенно, притупленно, а затем возобновился в более приземленную сирену полицейской машины. Мы были дома.
— Спасибо, — выдохнул Трент, и подковы звякнули, когда конь опустил голову, обнюхивая скошенную траву, как будто желая съесть ее. Мы вернулись, но потеряли Ред.
Мы были на чьем-то заднем дворе, огражденном с двух сторон низкими кустами, отделяющими его от двора. Там был вырытый бассейн, мягкие огни делали задумчивые структуры на стволах деревьев. Этот дом принадлежал ведьме, предположила я из-за цветов, расположенных в круге против ведьм у черного входа.
— Хороший мальчик, — сказал Трент, когда Тулпа топал к настилу, чтобы попить. — Ты сегодня заслужил угощение.
Чувствуя себя неприятно, я посмотрела на небо. Оно было так же красно как небо в безвременье, низкие облака скрывали луну и отражали аварийные лампы и огни в Низинах. Запах горящей мебели сменил кислый укус жженого янтаря. Тут было тихо, но по улице, я могла услышать, как кто-то с портативным мегафоном кричал полуслышные требования, и уныло били барабаны. Весь ад вырвался на свободу. Внутриземельцы не справлялись и были оцепеневшими.
— Давай-ка направимся в церковь, — сказала я, неохотно спешиваясь, и в доме включился свет. Тулпа поднял голову, вода капала с губ. Дверь хлопнула, открываясь, показался темный силуэт с палкой наготове. Включился внешний свет, я прищурилась на яркий белый свет, мое ночное зрение полностью разрушилось.
— Что, черт возьми, вы делаете на моем заднем дворе? — спросил мужчина, его гнев был вызван нелепостью лошади, несомненно.
— Уходим… — подсказала я.
— Спасибо за воду, — сказал Трент. — Прошу прощения за кустарники.
— Мои кустарники? — спросил мужчина, но Трент подхватил меня, взял узды и двинул пятками Тулпу. Я вытаращила глаза, когда он послал лошадь к кустам в тупике. Они были все три фута высотой, легкий скачок, но Тулпа нес двоих и был истощен.
— О-о-о, не-е-ет, — взвыла я, острые ощущения прошлись по мне, когда Тулпа вылетел через них.
Подняв голову, Тулпа прогарцевал на улицу… его копыта звонко цокали по асфальту, когда мужчина кричал на нас. Я не понимала настроение Трента. Он только что потерял конечную точку десяти лет тщательной селекции, фонда для следующего поколения, и он смеялся, когда прожектор полицейской машины повернулся, чтобы найти нас.
— Вы! — раздался магически усиленный голос, и мир внезапно озарился ярко-белым светом. — Да, вы на лошади, — прокричал полицейский, когда Трент указал на нас. — Вы нарушаете комендантский час. Поднимите руки. Вы оба!
— Э, если я отпущу уздечку, лошадь побежит! — Трент сказал из-за меня, а затем более мягко мне, — Я особенно не хочу тратиться на объяснения ночью, а ты?
— Нет. Церковь — в той стороне. — Я указала подбородком, и когда полицейский потребовал, чтобы мы спешились, Трент дернул Тулпу и прокричал что-то на эльфийском.
Тулпа с рывком понесся. Я ахнула и упала к Тренту. Его рука обняла меня и, усмехнувшись, я медленно снова выпрямилась.
— Ах, дерьмо! Они убегают. Эй! Вернитесь! — прокричал полицейский, и Трент дернул Тулпу в более быстрый темп, перемещая его на газоны, чтобы избежать детских бассейнов и велосипедов, когда мы неслись через Низины, а полицейская машина с ревом сирены следовала за нами.
— Мисс Рейчел! — раздалось откуда-то сверху, и Тулпа щелкнул ушами, когда Бис пролетел через деревья. — Я видел, что произошло, — сказал он, его кожа была темно-черной, когда он летел рядом. — Благодарите свитки, что вы добрались до линии.
— Стойте! Или я буду стрелять! — прокричал полицейский, и негодование накрыло меня, когда пуля рассекла воздух. Они стреляют в нас? Это шутка?
— Черт побери, — сказал Трент, посылая Тулпу через боковой двор, чтобы выйти на следующую улицу. — Тут безопаснее.
Но он странно улыбался, эту улыбку я не могла понять, когда наклонилась, чтобы посмотреть.
— Туда! — сказала я, и Тулпа сместился на десять центов. — Вперед! — крикнула я, когда полицейская машина проскользила за углом, выбирая полностью неправильное направление.
Мы были всего за два квартала, и Тулпа взял низкий забор, когда мы пересекли другой ряд зданий. На улице, с которой мы только что ушли, газанула полицейская машина и проехала обратно с воющей сиреной.
— Мы не перемахнем через забор церкви, — сказал Трент, его слова покалывающе чувствовались на моей щеке. — Я скачусь, чтобы открыть его. Просто направь его.
— Ты — лучший наездник. Я открою забор! — сказала я, а затем мы наклонились, когда Бис пролетел над нами.
— Я открою ворота, — сказал он, затем унесся.
Ноги Тулпы скользили на твердом тротуаре, когда мы нашли следующую улицу, и я вдохнула аромат вина, когда мы неслись по кварталу… пока снова не появился тот полицейский, светя прожектором.
— Быстрее! — прокричала я. Я видела церковный шпиль. Мы были почти дома.
— Что за Тинкин взорванный ад, вы делаете? — прорычал Дженкс, сыпля пыльцой, когда та полицейская машина с сиреной искала нас. — Вы на лошади? Серьезно?
— Дженкс, помоги Бису с воротами, а? — сказала я, смеясь, когда Трент направил Тулпу в мягкий легкий галоп, оставаясь на тротуаре, чтобы скрыть следы. Бис открыл ворота, и Тулпа фыркнул от внезапной вспышки пыльцы пикси, когда дети Дженкса нашли нас. Я отослала их, говоря им не трясти пыльцу, когда Тулпа вошел в сад, подняв голову и раздувая ноздри. Мы были дома.
— Вы, ребята, воняете, — сказал Дженкс, когда я соскользнула с Тулпы, прямо после Трента. Колени болели, и я похромала к воротам, закрывая их и вставая на цыпочки, чтобы просмотреть, как полицейская машина проедет мимо. Полицейское радио громко трещало, и я быстро нагнулась, когда прожектор прошелся по навесу для машины, а потом по церкви. Часть его задела забор, и я хотела прошептать, чтобы все молчали, но остановилась, когда увидела Трента.
Он стоял около Тулпы, держа руками голову большого животного, чтобы тот молчал, любовно потирая пушистые уши. Его одежда была покрыта пылью безвременья, мятая и грязная. Он не был похож на себя и смотрел на меня, когда я смотрела на него, он снял черную шапочку, оставляя свои волосы в полном беспорядке. Его глаза тлели воспоминанием о нашей гонке. Я вздохнула, чтобы сказать что-то, но не нашла слов.
А затем прожектор переместился, и Трент оказался в тени.
— Хорошо. Очень здорово, — сказал Дженкс, когда Бис сел на забор, явно взволнованный, когда его лапы делали новые вмятины. — На моем заднем дворе лошадь. Айви офигеет.
— Э, Бэнкрофт и Лэндон находятся в камере, — сказал Бис, в его глазах читалось извинение. — Это задержало меня. Я скажу им, что вы в порядке.
— Бис, подожди, — сказала я, но он уже ушел. Дженкс хмурился, когда он висел перед очарованным Тулпой, но он, вероятно, больше сердился, что я попала в беду, что расстраивался из-за лошади на его заднем дворе.
— Наверное, ты должен остаться на ночь, — сказала я Тренту. — Если они закрыли Бэнкрофта в камере, то, вероятно, они запрут и тебя тоже только ради забавы.
— Согласен. — Его голос был мягким, он смотрел на небо. — Э, я уверен, что диван будет более, чем подходящим.
Моя кровать мягче, подумала я, затем отбросила эту мысль.
Дженкс смотрел между мной и Трентом, его пыльца становилась странного серебристо-розового цвета.
— Мы можем сделать лучше. Раскладушка Вейда все еще находится на колокольне.
— На колокольне? — Трент ослабил подпругу и снял седло с Тулпы, потом подкладку и так далее.
— Там удивительно хорошо, — сказал я. — Он обустроил ее. Реальные окна… замок на двери. — Замок на двери? Я действительно сказала замок на двери?
Трент повернулся с седлом.
— Хорошо. Спасибо, Дженкс. Я могу воспользоваться твоим телефоном? Я должен сказать Квену, где я, и будь, что будет.
Снова? Разбитая, я потянулась к уздечке Тулпы.
— Я освежу его, — предложила я, не желая идти внутрь. Мои мысли крутились. Я не имела никакого права так смотреть на Трента. Абсолютно никакого.
