— Мы не за тем пришли! — вклинилась Марта прежде, чем Зар успел сказать старухе, что в делах любовных как-то и без неё разберется.
— А зачем же? — усмехнулась Ингред.
Она смерила Зардана взглядом ещё раз и язвительно протянула:
— В ученики ко мне набиться нельзя, я высокое дворянство у себя не принимаю. Магией не торгую, коль нужно…
— Нам не нужно.
— Вот как, — Ингред покачала головой. — А чего ж тебе, милок, нужно? Вижу, красота есть, сила есть, если захочешь, — хитрый взгляд скользнул по Зардану, — королем станешь!
— О, — кашлянул Зар. — Нет, спасибо, я как-то лучше…
— Оно и правильно, — поддержала Ингред. — Знавала я одного молодца, который королем становиться не хотел! На тебя чем-то похожий был… — ведьма сделала шаг вперед, и Зар невольно попятился. — Да-а-авно захаживал! Отец у него, конечно, больной на всю голову. За зельем уверенности ко мне приходил! Да разве ж ведьма может помочь, коль тут боги не в силах ничего поделать? И тебе, парень, не помогу. На тебе печать стоит. Ты мне недоступен. И на тебе, — она повернулась к Марте, — тоже стоит печать! У них знаешь какая порода? Нельзя в неё бездумно входить!..
Зар мотнул головой. Он никак не мог избавиться от ощущения, что ведьма просто заговаривала ему и Марте зубы, пытаясь таким образом отвлечь от себя внимание. И позволить ей это сделать означало так и не достигнуть поставленной цели.
Может быть, Зар бы уже и сдался, если б это было лично его дело. Но почему-то он никак не мог избавиться от мысли, что так просто всё не закончится.
— Этот самый отец, который к тебе приходил за зельем уверенности, он ведь заплатил? — спросил Зардан. — Он отдал тебе артефакт, не так ли?
Ингред хмыкнула.
— Отдал, — кивнула она. — Отдал, да только зелье не смог своему сыну подлить, недолугий дурак. Всё пролил, всё! Сам бы лучше уверенности себе прибавил… — она прищурилась. — Да только в конце концов и не нужно оно оказалось, правда? Король-то на троне?
Зар скривился. Последнее, о чем он сейчас хотел говорить — это о методах покойного отца короля Мартена. Тот, конечно, не был лучшим человеком на свете, но обсуждать его как-то некрасиво. И несвоевременно.
— Да, король на троне, — вмешалась Марта. — Но мы пришли за тем артефактом. Просто, понимаете, без него невозможно определить, кто преступник… И, возможно, погибнут люди!
Реакция ведьмы была довольно неоднозначной. Она так взглянула на Марту, будто спрашивала, почему это ей, старой колдунье, вообще должно быть интересно, что там случится с людьми, да хоть со всем миром? Ей-то умирать скоро…
— Артефакт? — беззубо улыбнулась ведьма. — Нет у меня никакого артефакта, милые. Уничтожила я его давным-давно, чтобы секреты ведьмины не разбалтывал… Ишь чего удумал, спустя сто лет бы ещё пришел и ждал, что я ценности короны берегу! Нет артефакта, нет…
— Как нет? — охнула Марта. — Но…
— Так что нужно-то? — поинтересовалась Ингред. — Что вы с тем артефактом делать собирались, дети? Это не игрушка!
Зар сжал зубы, сомневаясь, стоит ли вообще заговаривать об этом, а потом нехотя, понимая, что у них всё равно нет выхода, произнес:
— Нам надо узнать, кто именно первым поставил на Марту метку. Не посредник, через которого он это сделал, а первоисточник колдовства. И от этого зависит судьба королевства.
Ингред покачала головой.
— Вот как… — она зажмурилась. — Заходи, милок… А ты, девочка, здесь постой. Не надо тебе слушать эти разговоры. Не надо! Не бойся, не украду твоего красавца. Старая я уже для этого, чтобы у таких ведьмочек красивых да женихов уводить!
Марта замялась. Было видно, что она не имеет ни малейшего желания оставаться снаружи, но Зар уже сделал шаг вперед, ступая к ведьме. Ингред усмехнулась, подмигнула напоследок, а потом захлопнула дверь.
Свеча погасла, стоило только оказаться в крохотном домике, и Зар почувствовал себя ужасно беспомощным.
— В будущее загляну твоё, — прошептала ведьма, и парень стремительно обернулся, пытаясь определить, где же она — но так и не смог найти. — Всё проведаю! Ты не бойся… Не бойся, старая Ингред никогда лжи не говорила… Ох!
Зар почувствовал, как что-то коснулось его магии, почти неощутимое, но горячее, напоминавшее собственную магию, а потом отпустило.
— Такой же! — прошептала Ингред. — Ты такой же!
— О чём вы?
Голос ведьмы переменился. Старушечье шамканье вытеснил молодой, звонкий голос колдуньи-провидицы, которой, очевидно, была когда-то Ингред. Её слова звенели у Зардана в ушах, отпечатываясь в памяти, и, как бы он ни пытался укрыться от них, никуда деться не мог.
— Ты такой же, как и твой отец! Его судьбу повторишь! Будешь идти с ним по одной дороге, — хриплый шепот забирался под кожу, растворялся в крови, и Зару казалось, будто его этим пророчеством пронзает, словно стрелами. — Такой же! И никуда ты от этого, милок, не сбежишь! Не может человек изменить свою природу, не может… Не веришь?
Зар хотел ответить, но не мог. В горле пересохло, и он чувствовал, как его оплетали слова пророчества. Голос ведьмы куда-то отдалялся, терялся, и Зару чудилось, будто он проваливается в тревожный, кровавый сон, из которого и выхода-то не найти.
А потом всё вдруг прекратилось. Непроглядный мрак сменился просто темным помещением, дрожал огонек свечи у окна, ведьма стояла совсем близко, держа его за руки, и Зардан видел, как его запястья опутывают некромантские нити.
— Ты не можешь этого почувствовать, — прошептала Ингред, — потому что в твоих жилах пока что течет кровь убийцы! Это он поставил метку на теле твоей невесты. Он! Некромант, с которым твоя мать тебя зачала! Он слишком много взвалил на свои плечи и хочет тебя вернуть.
Зар вздрогнул.
Если верить пророчеству, то его отцу это удастся.
— Он думает, что ты его ключ! — продолжила ведьма, крепко сжимая руки Зардана. — Потому что никогда не видел такой силы, как у тебя. Он уверен в том, что это он породил твою магию! Он понял, что не может с тобой сражаться, потому не пошел в бой, когда ты забрал у него девчонку. Только он их всех, всех держит! У него десятки, сотни пленников, добровольных рабов, которые дали ему свою силу в надежде, что обретут могущество. И если ты его не остановишь, то никто не остановит!
Такой же, как и твой отец.
От этих слов Зара будто молнией прошило.
— Я и без всякого артефакта вижу, — прошептала ведьма. — Потому что я умираю. Вижу, что он решил довести дело до конца. Он уверен, что будет править. Иди! Если ты с этим не покончишь, то уже поздно будет!
Зар попятился, не до конца понимая, что делает. Слова ведьмы звенели у него в ушах, и единственное, чего ему на самом деле хотелось — это сбежать поскорее, вновь вдохнуть свежий воздух. Зар не хотел признавать, но он в самом деле чувствовал испуг. Боялся того, что сказала ему ведьма. Этих коварных, страшных слов…
Такой же, как и отец.
Всю жизнь Зар делал всё, чтобы не быть похожим на Танмора Ренарда. Он выбирал себе другие ориентиры, другие идеалы, и всё чтобы теперь услышать от какой-то ведьмы, что его судьба предопределена?
Но Ингред не желала ничего слушать. Она не оставила Зардану времени на возражения, а просто распахнула дверь, выталкивая его наружу, и сама вихрем вылетела на поляну, на которую уже медленно опускались зимние сумерки. Теперь уже серым казался лежавший под покосившимся забором снег, померк, перестав сверкать… И ведьмин дом выглядел ещё страшнее.
— Ты свой ответ услышал, — прошамкала Ингред, взмахивая рукой. — А теперь иди! Всё закончится сегодня ночью.
За спиной у Зара и Марты вспыхнул портал.
— Что она сказала? — бросилась к Зардану девушка.
Что он будет таким же, как и его отец. Что пойдет по той же дороге, и нет ни единого шанса спастись. Вот что сказала ведьма. Слова врезались в тело Зардана, терзали его, разрывали на части, и он никак не мог избавиться от звеневшего в ушах голоса, пророчившего ему такой бесславный, мерзкий конец. И Марта, должно быть, будет такой же жертвой… Она ведь ни в чём не виновна!
