И он залпом, прежде, чем Танмор успел вернуть себе кубок, выпил кровь некромантов. Растянул губы в окрашенной алым улыбке. Пошатнулся.
— И всё же, — прошептал Мартен, — я верю, что он мой сын. Порой вера значит даже больше, чем генетика…
И рухнул наземь.
Кубок выпал из его рук и покатился по полу, разбрызгивая алые капельки некромантской крови.
Зар даже не сразу понял, что тот крик, который он услышал, был его криком. Колдовская стена, до сих пор сдерживавшая его, треснула и разлетелась на мелкие осколки, и он метнулся к Танмору.
Не успел.
— Сынок! — Танмор повернулся к нему. — Ну-ну… Не надо так быстро, — он сжал руку в кулак, и магия вновь оплела Зардана. — Ты был свидетелем этого неприятного разговора? Мне жаль. Наверное, следовало проявить чуть больше благодарности к Его покойному Величеству, — он кивнул на лежавшего на полу Мартена, — за то, что он воспитал мне такого сильного, упорного, могущественного сына. Это дорогого стоит. Я могу тобой гордиться, мой мальчик. Если б не Мартен, возможно, твоя бабушка так и не смогла бы сделать из тебя ничего толкового… Но, впрочем, забудем об этих глупостях и о наших раздорах. Теперь, когда у тебя уже нет между кем выбирать, ты наконец-то сможешь встать на сторону родного отца и поступить так, как того требует твой дар.
Зардан застыл. Магия в его теле жила собственной жизнью. Она желала присоединиться ко всей этой дикой, безумной пляске чар, которую устроил Танмор, желала потерять всякие границы и расцвести новой силой, приобрести прежде невиданные краски. Зардан чувствовал в себе силу раскинуть руки в сторону и выпустить чары на свободу, дать им возможность смешаться с творившимся вокруг хаосом.
Но не позволял дару сорваться с цепи.
Напротив, он смотрел на лежавшего на земле Мартена, с трудом дышавшего и уже отходившего в мир иной, и терзал себя. Почему он не целитель? Почему не простой маг, который мог бы сейчас попытаться воспользоваться даром, чтобы спасти родного человека? Почему он некромант, который не поможет, а только приблизит смерть того, кого всю жизнь считал своим отцом?
Осознание этого будто молнией прошило Зардана. Он поднял взгляд на Танмора и с удивлением обнаружил, что тот улыбается.
— Я вижу, — протянул Ренард, — ты пришел с этой девочкой… Она неплохой источник. Ты можешь выпить её до дна, и приобретешь могущество, почти равное моему. Какая разница, что этот дурак наговорил о нашем происхождении? Никто не узнает эту правду. Ты можешь встать со мной плечом к плечу и будешь наследным принцем Рангорна. Я тебе обещаю.
Зар вздрогнул. Власть? Престол? Это было совсем не то, чего он хотел от жизни.
Он оглянулся на Марту, скованную некромантией.
— Это так просто, — уговаривал его Танмор. — Просто попробуй вытянуть из неё магию! Она не будет сопротивляться. Расширь канал… Умеешь?
— Умею, — будто заколдованный, отозвался Зар.
— А потом мы найдем тебе некромантку, — голос Танмора звучал откуда-то издалека, проникал в сознание Зардана, словно ядовитая змея, и тот был готов подчиниться, поступать так, как велит ему кровный отец. Однако что-то всё ещё сдерживало Зара.
— Зачем некромантку? — Зар повернулся к Ренарду. — Зачем тебе вообще всё это? Зачем тебе я? Ты же решил, что имеешь право править. Ну так правь! Или не хватает раба, который собирал бы для тебя капельки крови?
— Ну, это пустое, Зар. Капли крови нам отдадут добровольно. Мы будем править ими, мы будем их предводителями! — довольно проронил Танмор. — Разве этого недостаточно для того, чтобы завоевать весь мир? Да этого хватит с головой!
Зар удивленно изогнул брови, будто любопытствуя, что ещё скажет отец.
— Они и так слушаются меня, — прошипел Танмор. — Мартен — дурак. Он не понимал, что делает! Они вот где у меня! — Ренард встряхнул рукой. — Все нити тянутся от меня. Чтобы остановить эту армию, надо быть обладателем страшной силы. Моей силы! Ну, чего же ты стоишь?
Парень всё ещё не сдвинулся с места, только повернулся к Марте, будто пытаясь отыскать какую-нибудь поддержку в её лице. Девушка стояла, так и не сдвинувшись с места, и едва заметно улыбалась, будто бы пыталась подбодрить его. Не проронила ни единого слова, впрочем, прекрасно понимая, что никакие речи ей сейчас не помогут. Может быть, пожалела о том, что сделала. Что вообще пришла сюда.
— Выпей её одним глотком, — уговаривал Танмор. — И ты обретешь могущество, о котором даже не подозревал. Ты даже не представляешь, какая её сила на вкус! Я с трудом решился оставить её тебе, когда ты решил перенести метку на себя. Вспомни, чей ты сын. Вспомни!
Зар почти поддался. Он даже почувствовал несколько капелек дара Марты в своей крови… И заглянул в её глаза.
Марта не умоляла о пощаде. Она просто спокойно смотрела на Зардана, кажется, даже не сомневаясь в том, какой он сделает выбор. Девушка не боялась. Она доверяла ему, знала, что не может произойти ничего такого, что заставило бы парня просто убить её.
Её магия был потрясающей на вкус. Разбавляла некромантию, всю ту тьму, которая скопилась внутри него. Такой себе глоток свежего воздуха, необходимый каждому, кто стоит на распутье и не знает, какое решение ему принять. И Зару было достаточно этого одного глотка.
Повторишь судьбу своего отца, звенело у него в ушах. Старуха улыбалась и смотрела на него так, как будто заранее знала, чем всё закончится. Она с такой легкостью смотрела в будущее…
Такой же, как и твой отец, говорила её тень, остановившись у Зара за спиной. Шептала на ухо, уговаривая его поступить так, как велела кровь.
Его кровь… Та же самая, что текла в жилах Танмора Ренарда?
Зар вспомнил о том, как совсем еще ребенком называл отцом короля Мартена. Тот смеялся, так легко, весело, словно ему было приятно это обращение маленького ребенка, держал его за руку на прогулках, помогал сделать первые шаги. Обучал магии, рассказывал истории. Зар помнил, как однажды его папа привел Беллу и знакомил их, трехлетнего юного некроманта и халлайнийскую ведьму, называл их самыми родными для него любви. А когда королева Белла наконец-то родила своего первого сына — Зару тогда уже было лет десять, взрослый же мальчик, — и сиделав постели, держа младенца на руках, смеялась: посмотри на своего маленького брата.
Брата.
Танмор стоял, протянув руку для рукопожатия. Ждал, пока его кровный сын наконец-то преодолеет разделявшие их несколько метров, сожмет эту руку и произнесет слова согласия. Когда наконец-то признает, что он — некромант, такой же, как и его отец. Вылитый. Совсем скоро…
И отражения будет не различить.
Королева — мама Белла, — смеялась, что у советника Шантьи были такие же синие-синие глаза. Фамильная черта, хохотала она. Разве могут чужие люди быть настолько похожими друг на друга? А ведь когда Зар родился, его глаза были черны, как ночь. Как у Танмора. У его кровного отца.
Повторишь судьбу своего отца.
— Ну же, — подогнал его Танмор. — Не заставляй меня причинять тебе вред. Я хочу, чтобы мой сын стоял рядом со мной в этом сражении.
Зар сделал шаг вперед.
Такой же…
И сжал протянутую ладонь Танмора в ответном рукопожатии.
*Описываемые события в деталях освещены в книгах "Золото и бронза" и "Долг Веры"
Глава тридцатая
Рукопожатие Танмора было крепким, уверенным. Зар бы даже сказал, самоуверенным — некроманту очень подходило это слово. Но Ренард уже разжал пальцы, собираясь высвободить руку, а Зардан ещё крепче стиснул его ладонь в своей, не позволяя освободиться.
— Когда мы с Мартой, — медленно произнес Зар, с трудом выталкивая из себя слова, — забирали артефакт, который помог бы определить преступника, старуха, которая его отдавала, сказала, что я повторю судьбу своего отца. Что я точно такой же, как и он.
Губы Танмора тронула едва ощутимая улыбка. Несколько несмелая, как будто он сомневался в искренности Зардана, но в тот же момент самодовольная, словно мужчина испытывал удовольствие от того, что сын пойдет по его стопам.
