В самом центре озерца, наполненного жидким льдом, - Милав был сейчас в этом абсолютно уверен - сидел кудесник. Его тело по шею погрузилось в воду, а голова с закрытыми глазами была поднята кверху. Целую минуту пораженный Милав следил за Ярилом и не заметил ни малейшего движения!
"А что, если он уже умер?" - испугался кузнец.
Однако окликнуть кудесника не решился. Подождав еще некоторое время, Милав стал размышлять о том, что, возможно, его чувства сыграли с ним злую шутку и вода вовсе не такая холодная, как ему показалось. Он решительно направился к озеру. Что я, слабее Ярила, что ли?! Оказалось - слабее. Повторное бегство заставило Милава - в который раз - пересмотреть свое отношение к кудеснику.
Кузнец еще трижды пытался побороть страх перед обжигающим холодом воды, но каждый раз стихия одерживала победу. Это несколько ущемляло самолюбие Милава, однако не настолько, чтобы превратиться в сосульку в угоду своему упрямству. Кузнец дождался, когда кудесник в медленном дрейфе по совершенно спокойной воде приблизится к берегу, и задал давно мучавший вопрос:
- Как вам это удается?!
Ярил открыл глаза, посмотрел на Милава, как надите малое и неразумное, и спокойно ответил:
- На самом деле все просто - нужно брать тепло из холода!
Милав крякнул от досады, что такое "простое" объяснение до него не доходит, и прекратил временно попытки выяснить истину. Нет, конечно, его способность к распознаванию любых предметов и сущностей мира что-то такое подбросила - о единстве двух противоположностей и скрытой энергии - но это было не слишком ему знакомо. Пришлось ограничиться осознанием своей ущербности в области закаливания. А еще он твердо решил брать тепло от тепла - чего над природой издеваться? Вон как траву припекает - зачем лезть в ледяную воду, чтобы там теплотворные молекулы от живого холода отделять!
Милав со спокойной совестью растянулся на траве, подставив спину благодатному солнышку. Сон подкрался незаметно - словно сам от холода решил с кузнецом укрыться. И привиделось Милаву, что плещется он в том же самом озерце в виде животного странного, именем... жорж... корж... а может морж. И что плавает он в водах прозрачных, и что тело его, как труба длинная, - с одной стороны холод в него втекает, а с другой жар течет, словно из драконьей пасти. И так хорошо было, что и просыпаться не хотелось. Но кто-то назойливо стал елозить по его спине травинкой, а потом и вовсе принялся щекотать голые пятки.
- Отстань, Ухоня, - пробормотал Милав - ему очень хотелось досмотреть, чем же все закончится в приятном сне? Но ухоноид не отставал, видимо, решив отыграться за недавнее.
Пришлось Милаву распрощаться с чудесным видением и открыть глаза. Солнце почти закатилось за высокие сосны, последние лучи падали прямо в лицо. Кузнец прищурился, пытаясь разобрать в радужном ореоле Ухонину фигуру.
- Как-то странно ты сегодня выглядишь, - сказал он, заметив белое одеяние и... козлиные ноги! Милава как кипятком обдало:
"Вила-Самовила, женский дух, обладающий способностью "запирать" воду; чертовски привлекательна, хозяйка ледяного озера и всех колодцев в округе. К людям, особенно к мужчинам, относится дружелюбно, помогает обиженным и сиротам. В гневе может жестоко наказать и даже убить одним своим взглядом; умеет лечить, предсказывать смерть, и сама не бессмертна".
Кузнец вскочил на ноги, в одно мгновение оценив красоту девушки, чьи рассыпанные по плечам волосы покрывали тонкие перепончатые крылья. Переступая козьими ногами, почти скрытыми длинной белой одеждой, она внимательно смотрела на Милава. Кузнец, осознав, что стоит совершенно нагой, хотел броситься к одежде, но она находилась позади девушки, поэтому Милав самоотверженно кинулся в воду. За те пару часов, что он спал, вода теплее не стала. Однако чувство стыда не позволяло ему вернуться на берег. И, чувствуя, как амплитуда дрожи его тела нарастает, он стал искать глазами Ярила. Кудесник спокойно сидел на берегу, облаченный в свой балахон, и невозмутимо наблюдал за Милавом. Кузнец почувствовал, что еще минута-другая и влага в его теле превратится в лед, поэтому попросил кудесника:
- Од-д-дежд-д-ду... б-б-бр-р-росьте...
Кудесник не тронулся с места. Вместо него Вила-Самовила подняла с песка рубаху и бросила ее Милаву, которого дрожь буквально выбрасывала из воды. Прикрывшись материей, кузнец рванулся в кусты, не обращая внимания на колючий шиповник, избороздивший его тело, словно радивый пахарь. Облачившись в рубаху, он принял из рук девушки свои штаны и торопливо стал их натягивать. Естественно, в этот самый ответственный момент наиболее острые колючки решили пощекотать его... ну, в общем, ниже спины и выше колен. Сжав зубы, Милав стерпел и эту пытку - чистый, васильковый взгляд Вилы-Самовилы по-прежнему следил за ним. Когда кузнец добрался до своей обуви, тело его горело ничуть не меньше, чем уши. "Бальзамом" на душевные раны пролились слова Ухони:
- Как уморительно ты от барышни улепетывал!
Милав захрустел кулаками, размером с пудовую гирю, и сказал как ни в чем не бывало:
- А вода ничего... теплая...
Невидимый Ухоня даже хрюкнул, подавляя смех. Кудесник поднялся, подошел к девушке и низко поклонился.
- Благодарим тебя, Вила-Самовила, за лечение доброе и за воду хрустальную! - И, подобрав из-под ног два небольших камешка, бросил их в озерцо. Вода приняла их без всплеска. Милав видел, как медленно опускаются невзрачные камешки на дно, приобретая по мере погружения все более яркую окраску. Коснувшись дна, они вдруг вспыхнули, словно редкие драгоценности, и Милав мгновенно почувствовал в теле невероятную легкость.
- Вода-целительница приняла ваши хвори. Идите с миром! - Голос девушки прозвучал как колокольчик. Кудесник вежливо подтолкнул остолбеневшего Милава.
- Идем, солнце почти село.
Кузнец последовал за ним, поминутно оглядываясь. Он делал это до тех пор, пока звериная тропа, по которой они удалялись от целебного озера, не запетляла в бузине, окончательно скрывшей воздушную фигуру Вилы-Самовилы. Тогда он тяжело вздохнул.
- Видать, сразила тебя девица-красавица наповал! - сказал Ухоня, впрочем, без тени иронии.
- Ярил, а кто она, Вила-Самовила? - спросил кузнец. - Я что-то про нее ничего не слышал.
Кудесник отозвался не сразу.
- Мало таких осталось на земле нашей, потому как души у них почти что ангельские - каждый обидеть может. Видел ее белую одежду? Кто отнимет у нее платье это волшебное, тому она и подчинится безропотно. А народишко по здешним лесам всякий бродит, и разбойник, и лихоимец какой, им-то ее душу хрустальную не жаль, отнимут платье - она в полонянках и окажется. А если у нее и крылья отнять - она простой женщиной становится. Вот так и поредел род хранительниц озер хрустальных. Некоторые в горы ушли, некоторые людьми стали. Вила-Самовила - последняя хранительница лечебного озера в нашей округе...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
