– Ты отсюда? – спросил лейтенант, кивком указав на дом.
Валентин кивнул, подался к нему и, восстанавливая равновесие, прижался плечом к заборному столбу. И уже с нормальным выражением лица представился:
– Майор полиции Бордов! Областное управление уголовного розыска!
– Ты еще и больной! – Лейтенант крутанул пальцем у виска.
– А мы его сейчас вылечим! – Прапорщик наставил на него автомат.
Валентин сунул руку в карман, чтобы вынуть удостоверение, но при этом обнажил рукоять пистолета. И прапорщик едва не нажал на спусковой крючок.
– Руки в гору! – как резаный заорал он.
– Киллеры там! – зашипел Бордов. – Нельзя вам здесь!
– На землю! Мордой вниз!
В этот момент к дому на скорости подъехал бронированный «Тигр» с надписью «Полиция». На крыше добрая полдюжина спецназовцев, бронежилеты, автоматы, боевое фугасно-осколочное настроение. Машина резко затормозила, но ни один боец не слетел по инерции с брони. С крыши «Тигра» они посыпались – через забор прямо во двор. Возможно, сценарий штурма подкорректировал Ярыгин: нельзя было медлить после появления местной полиции.
Прапорщик открыл рот, наблюдая за происходящим, он даже думать забыл о Бордове. Но тот о себе напомнил. Одной рукой он заблокировал ему предплечье, а другой – вырвал у него автомат.
– Да мы по жалобе, люди жалуются, музыка!
– Музыка будет, если бандиты ушли! Похоронная!
Спецназ ураганом промел двор, ворвался в дом, но, увы, бандитов там не оказалось. Один музыкальный центр изрыгал музыку, а другой – шум застолья. Пир в доме оказался бутафорией.
Стол в гостиной стоял, накрытый чистой скатертью, ни единой вилки на нем, ни единой крошки. А за столом на стуле сидел Ахтарцев с ножом в груди. Кровь свернулась, тело остыло. Глядя на труп, Бордов понял, что бандиты ушли еще задолго до того, как появилась патрульно-постовая служба. Но похоронная музыка в душе зазвучала только сейчас. И кто кого посадил на задницу?
Глава 15
Засветился Ахтарцев, подельники забрали его из города, повезли в Локтево, но по пути, видимо, учуяли слежку и приняли хитрое решение. И ведь обвели они Бордова и Ярыгина вокруг пальца, не дались им в руки. Судя по всему, бандитов было немало, и Прокофьев правильно сделал, что запросил серьезную группу захвата. И Луковых отправил, на всякий случай усилив их двумя автоматчиками из свой личной, можно сказать, охраны. Ночью Прокофьев действительно ожидал нападения, но днем ему охрана у палаты вовсе не нужна, только медицинский персонал ею смущать и смешить. Тем более что табельное оружие у него под рукой.
Одного сотрудника он все же при себе оставил, на него и натолкнулась Вика. Марину сержант Сазонов пропустил без проблем, как законную жену подполковника Прокофьева. А любовница в графе «Семейное положение» не прописана. Да и начальник Управления не жаловал Вику – из-за того, что с Карамболем она как-то завязана. Но Егору плевать на Ковелева, когда дело касалось личной жизни. Так что женщину к нему пропустили.
– Охраняют тебя, – с едва уловимым чувством вины улыбнулась Вика.
– Да вот, стреляли. – Он обнял ее за талию, закрыв дверь изнутри.
Марина уже приходила, навещала, но если вдруг она вернется и застанет их вместе с Викой, он скажет все как есть. Так уж случилось, тянет его к Вике, и ничего он с собой поделать не может.
– А мне снилось.
– Да, ты звонила.
– Сарычев стрелял.
– Сарычев?! – всколыхнулся Прокофьев.
– Мне приснилось, что стрелял Сарычев. – Вика не мигая смотрела Егору в глаза.
– Ты его знаешь?
– Я не скажу, что он был моим любовником… Но был. – Она хотела отвести взгляд в сторону, но заставляла себя смотреть прямо. – Прошел сквозняком через мою жизнь, только его и видели.
– Что значит сквозняком?
– Почти ничего и не было. – Все-таки не хватило ей сил смотреть в глаза Егору, и она отвела взгляд в сторону.
– Почти ничего… – готов был согласиться Прокофьев.
Они ведь отрабатывали Сарычева, не постеснялись залезть в личную жизнь и до его любовницы добрались. Зоя ее звали, в телефоне она проходила под именем «Зайка». А до Вики не дошли, видимо, она просто не успела оставить след в жизни Сарычева.
– Прошел сквозняком, а потом вдруг появился. А у меня уже Леша, – вздохнула Вика.
– Та-ак!
Сарычев утверждал, что знать не знал Сигайлова до того, как увидел его в момент ограбления.
– Сарычев пришел, подрался с Лешей. А потом произошло ограбление. Я не знаю, договаривались они или нет. Но ограбление произошло. – Вика опустила голову.
– И Сарычев мог быть организатором ограбления и убийства.
– Я не знаю. Я знаю только, что Сарычев знал Алексея. Дрались они, мне потом убираться после них пришлось.
– На самом деле все, что ты мне сказала, очень серьезно.
– Я понимаю. Сарычев приходил, деньги искал. Он думал, что Леша оставил мне свои деньги. А он действительно мог их мне оставить. Он был ранен, позвонил мне, я забрала его, повезла в Пушное, дальше он сам… Сарычев приходил ко мне, спрашивал, где Леша. Он хотел меня убить. – Вика ненадолго замолчала, потом продолжила: – Я сказала, что Леша погиб. Сказала, чтобы он успокоился. А ему не только Леша был нужен, ему и деньги были нужны. Он действительно пытался меня убить.
– Когда это было?
– Когда банк ограбили. А недавно он приходил снова.
– Что ему было нужно? – От волнения у Прокофьева дрожал голос.
Вика утаила от него очень важную информацию, фактически она скрыла истинную роль Сарычева в нападении на инкассаторов. Скорее всего, он организовал преступление и мог загреметь на срок вплоть до пожизненного, но отделался легким испугом. Но проблема даже не в этом. Вика сама впуталась в это дело, возможно, она даже соучастница преступления. И все равно Прокофьеву стало больно
