Рейтинговые книги
Читем онлайн Афинские убийства, или Пещера идей - Хосе Карлос Сомоса

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 61

– Именно желание удалиться от цивилизации, – добавил он, – и привело к его смерти… Ведь так же?

– Что?

– А, я думал, ты знаешь. Разве Элий ничего не сказал тебе?

– Сказал просто, что он скончался, – припомнил я тогда слова Элия, – и что «об этом везде писали». Но я не понимаю, в чем дело.

– Потому что он погиб ужасной смертью, – ответил Гектор. Я сглотнул слюну. Гектор продолжал:

– Его тело нашли в лесу, поблизости от его дома. Оно было все истерзано. Власти сказали, что, вероятно, на него напала стая волков…

32

Вчера вечером, прежде чем взяться за перевод этой главы, я заснул и видел сон, но в нем не было вырванного сердца: мне снился главный герой, Гераклес Понтор, и в моем сне он лежал на кровати и спал. Вдруг Гераклес проснулся с криком, будто ему приснился кошмар. Тогда я тоже проснулся и закричал. Теперь, приступив к переводу пятой главы, это совпадение с текстом потрясло меня. Монтал пишет о папирусе: «На ощупь мягкий, очень тонкий, как будто при изготовлении листа не хватило нескольких слоев стеблей или будто со временем папирус стал хрупким, пористым, слабым, как крыло бабочки или маленькой птички».

33

Меня совесть совсем не мучает, потому что вчера я рассказал Елене о том совпадении, которое меня больше всего беспокоит. «Да откуда у тебя столько фантазии? – возразила она. – Какая может быть связь между смертью Монтала и гибелью героя тысячелетнего текста? Ну же! Ты что, с ума сходишь? Смерть Монтала – реальный факт, трагическое происшествие. Смерть героя из книги, которую ты переводишь, – сплошная выдумка. Может быть, это опять эйдетический прием, тайный символ, откуда мне знать…» Как всегда, Елена права. Ее потрясающая практичность разбила бы в пух и прах самые логичные доводы Гераклеса Понтора, который, несмотря на свою вымышленность, с каждым днем все больше становится моим любимым героем, единственным голосом, привносящим смысл в весь этот хаос. Но что сказать тебе, удивленный читатель: мне вдруг показалось крайне важным побольше узнать о Монтале и его затворничестве. Я уже написал письмо Аристиду, одному из самых близких к нему академиков. Он быстро ответил мне: он примет меня у себя. А иногда я спрашиваю себя: не пытаюсь ли я подражать Гераклесу Понтору, затевая свое собственное расследование?

34

Это абсурдное (нет никакого исторического свидетельства о том, что в жертву Афине Нике приносили бабочек) нашествие скорее всего является эйдетическим: идеи «полета» и «крыльев», присутствующие с самого начала главы, нарушают реалистичность повествования. На мой взгляд, конечный образ – это подвиг, связанный со Стимфальскими птицами, когда Геракл получает приказ прогнать мириады птиц, осаждающих Стимфальское озеро, и делает это, гремя бронзовыми цимбалами. Все это так, но не заметил ли читатель искусно скрытого присутствия девы с лилией? Пожалуйста, читатель, признайся в этом, или ты, может, думаешь, что это мои выдумки? Ведь вот они, «белые цветы» и «девы» (кариатиды Эрехтейона), и важнейшие слова: «помощь» («без чьей-либо помощи») и «опасность» («без опаски»), тесно связанные с этим образом!

35

Птицы в этой главе так же эйдетичны, как бабочки, и поэтому теперь превращаются в солнечные лучи. Пойми, о читатель, что это – не чудо, не волшебство, а просто литературный прием, как изменение метрики в стихотворении.

36

Здесь происходит обратная метаморфоза: из света появляется птица. Эти фразы могут несколько запутать читателя, впервые столкнувшегося с эйдетическим текстом, но, повторюсь, это никакое не чудо, а чистая Филология.

37

Присутствие этой птицы отнюдь не бессмысленно, как уже должен был догадаться читатель. Напротив, вместе с бабочками и эйдетическими садовыми птицами оно подчеркивает скрытый образ Стимфальских птиц. Этой же цели служит заметное повторение слов «острый», «выгнутый», «остроклювый», которые мастерски намекают на птичий клюв.

38

Новая игра хитрого автора с читателями! Герои, не подозревая о правде – конечно, ведь они просто герои текста, в котором скрыт тайный ключ, – насмехаются над эйдетическим присутствием птицы.

39

У меня только что чуть закружилась голова, и мне пришлось отложить работу. Ничего страшного: просто глупое совпадение. Дело в том, что мой уже покойный отец был писателем. Не могу передать вам чувство, испытанное мною при переводе слов этого персонажа, Крантора, написанных тысячи лет назад на ветхом папирусе неизвестным автором. «Он говорит обо мне!» – на ошеломляющее мгновение подумал я. Дойдя до фразы: «Он смотрел на тебя» – тут снова идет переход на второе лицо, как в предыдущей главе, – я отпрянул от бумаги, как от огня, и мне пришлось оставить перевод. Потом я перечитал уже написанное, перечитал несколько раз, пока наконец не заметил, что мой бессмысленный страх унялся. Теперь я могу продолжить.

40

Как Монтала?

41

Гераклес не замечает, что Крантор вырвал птице глаза. Значит, следует заключить, что эта зверская пытка происходила только в эйдетическом плане, так же, как атаки «зверя» в предыдущей главе или змеиное гнездо во второй. Все это так, но здесь впервые герой книги производит это чисто литературное действие. И это меня интригует, поскольку обычно литературные действия производит только автор, тогда как герои должны всегда стараться, чтобы их действия как можно лучше подражали действительности. Однако, кажется, анонимному создателю Крантора безразлично, что его герой неправдоподобен.

42

К чему эта эйдетическая жестокость с птицей, чье присутствие – не забывайте об этом – тоже эйдетично? Что хочет сказать нам автор? Крантор говорит, что это «предупреждение», но чье и кому? Если Крантор – часть сюжета, куда ни шло; но если он – всего лишь голос автора, то предупреждение приобретают жуткую окраску проклятия: «Осторожнее, переводчик или читатель, не раскрывай тайны, скрытой на этих страницах… ибо с тобой может случиться нечто неприятное». Может быть, Монтал раскрыл ее и?… Какой бред! Эта книга написана тысячи лет назад. Какая угроза может выдержать столько времени? В голове у меня только ветер (эйдетический). Ответ наверняка проще: Крантор – всего лишь один из героев, просто он плохо создан. Крантор – ошибка автора. Может быть, он вообще никак не связан с главной темой.

43

Да, мученья. Неужели перед нами послание автора своим возможным переводчикам? Неужели тайна, скрытая в «Пещере идей», такова, что ее анонимный создатель решил предпринять все меры предосторожности, чтобы отбить охоту у всякого, кто возьмется ее разгадать?

44

Возможно, это покажется смешным, и, конечно, так оно и есть, но сидя здесь, дома, ночью, склонившись над бумагами, дойдя до этих слов, я отложил перевод и беспокойно оглянулся. Конечно, я увидел только темноту (обычно я работаю только с настольной лампой). Я вынужден приписать мое поведение таинственным чарам литературы, которая, как сказал бы Гомер, в столь поздний час умы смущает.

45

«Большая часть этого фрагмента, который, несомненно, описывает подсмотренную Эвмархом пирушку Менехма с подростками, утеряна. Слова были написаны более жидкими чернилами, и многие из них со временем испарились. Пустые пробелы похожи на голые ветки, где раньше сидели птицы слов», – пишет об этом испорченном отрывке Монтал. А затем спрашивает: «Как создаст читатель из оставшихся слов свою собственную оргию?»

46

В этой последней части постоянно повторяются слова «глаза» и «следить», которые соотносятся со стихами, которые автор вкладывает в уста Хора: «За тобой следят». Таким образом, эйдезис в этой главе двойной: с одной стороны, продолжаются подвиги Геракла и образ стимфальских птиц; с другой – речь идет о «Переводчике» и «следящих глазах». Что это значит? «Переводчик» должен за чем-то «следить»? Кто-то «следит» за «Переводчиком»? Завтра меня примет у себя Аристид, эрудированный товарищ Монтала.

47

На этом кончается пятая глава. Я закончил переводить се после разговора с профессором Аристидом. Аристид – добродушный, сердечный человек с широкими жестами и скупой улыбкой. Так же, как Понсика из книги, он, кажется, больше говорит руками, чем лицом, наложив на его черты железную маску дисциплины. Пожалуй, его глаза… чуть не сказал: «следящие глаза»… (эйдезис уже проник и в мои мысли)… так вот, его глаза, пожалуй, были единственным подвижным и человеческим элементом на пустоши полных черт лица и черной, по-восточному заостренной бородки. Он принял меня в просторной гостиной. Улыбнувшись, он произнес: «Добро пожаловать», – и указал на один из стоявших перед столом стульев. Я начал с рассказа о книге. Аристид слыхом не слыхал ни о какой «Пещере идей» анонимного автора, написанной в конце Пелопоннесской войны. Тема его также заинтересовала. Но он покончил с обоими вопросами расплывчатым жестом, как бы показывая мне, что, если этой книгой заинтересовался Монтал, она «стоящая».

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 61
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Афинские убийства, или Пещера идей - Хосе Карлос Сомоса бесплатно.
Похожие на Афинские убийства, или Пещера идей - Хосе Карлос Сомоса книги

Оставить комментарий