Грязнов успокоился. Он понял, что никаких неожиданностей не будет.
– Ну а в чем я наврал? – спросил он весело.
– Видишь ли, друг, мы действительно продали одну машинку, но не Союзу ветеранов ЗГВ. Просто их фонд оплатил стоимость этой машины и заказал для той же фирмы большую партию грузовиков «ГАЗ-66».
– Да? А где они бабки нашли? Как разрешение получили? Эти ветераны вроде бы общественная организация, им коммерция запрещена, – засыпал Грязнов собеседника наивными вопросами. Он это делал в надежде, что, увидев перед собой такого наивняка, Павел проболтается. И он не ошибся. Павел стал объяснять:
– Нет, Слава, они далеко не дураки. С них спросу нет, а под крышей их фонда одна фирма шустрая работает, – поведал Павел. – Видимо, неплохо работает, раз способны караван машин купить. Даже разрешение на продажу лома цветных металлов за границу себе спроворили!
– Уж не «Каскад» ли? – перебил его Грязнов.
– Он самый. Вот ведь все знаешь, а что скрывал? – пожурил муровца Павел. – Сказал бы честно все, день бы не потеряли.
– Ладно. Я ведь тоже тебе сначала не очень доверял, – отмахнулся Грязнов. – А «Каскад» действительно крутая фирма. У меня там дружок в охране служит.
– Мир тесен, – философски изрек Павел и припарковался возле кафе.
Попив пивка и перекусив, они поехали смотреть машину.
…Зампотех Макар поставил дело с размахом, но и с умом. Он продавал автомобили, которые ему удалось списать на чеченскую войну. Целехонькие машины в смазке стояли рядами в недостроенном цехе так и не вступившего в строй завода крупнопанельного домостроения. Завод должен был выпускать материалы для строительства жилья для военнослужащих, которые три года назад вернулись на родину из ГДР и других бывших соцстран Восточной Европы.
Цех, превращенный в склад, выглядел прилично, все было на месте: на окнах решетки, сигнализация, пожарный щит и два охранника с помповыми ружьями на входе.
Охранники еще издалека узнали «мерседес» Макара и «УАЗ» Павла.
Перед допросом Цезаря Турецкий уже получил информацию из Острогожска от Грязнова с Яковлевым: они обнаружили гараж неучтенных автомобилей. Муровцы назвали имена людей, замешанных в проведении незаконных операций. Но самым важным в сообщении было то, что японский джип, засвеченный возле стрелки на бетонном заводе, купил мужчина, по приметам смахивающий на Цезаря. Более того, Грязнов привез накладные с почерком покупателя джипа. Это уже доказательства!
Но Турецкий был крайне обеспокоен – Яковлев остался в Острогожске выполнять еще одну операцию. Они с Грязновым решили доставить в Москву в качестве вещественного доказательства «УАЗ» Павла. Муровцы сделали все правильно: обнаружили преступников и вызвали на место преступления сотрудников Главной военной прокуратуры. Но нельзя было не предположить, что и в военной прокуратуре имеются стукачи и к приезду следственно-оперативной группы гараж Макара мог превратиться в пепелище… Это-то и волновало Турецкого. Он всецело подчинялся закону, но дело Иванова, как он понимал, требовало от него и муровцев следственных и оперативных экспромтов.
В это время подполковник Яковлев уже гнал «УАЗ» Павла к Москве, а преступник сидел рядом, прикованный наручниками к поручню.
Цезарь сидел напротив следователя в комнате допросов и поглаживал сломанную правую руку, в шинах и бинтах.
«Рука– убийца», -мельком взглянув на эту руку, подумал Турецкий, а вслух сказал:
– Фамилия, имя, отчество?
– Князев Виктор Григорьевич.
– То, что вы находитесь здесь, уже должно вам сказать о многом, гражданин Князев, – сурово заметил Турецкий. – Поэтому в ваших интересах быть предельно откровенным и помочь следствию.
– Кроме вышки, у меня никаких интересов не остается, – криво улыбнулся Цезарь, продолжая поглаживать забинтованную руку.
– Почему же? Вы – исполнитель. Будут учтены мотивы ваших преступлений. Обещать я вам ничего не могу. Это решит суд. Но ваша откровенность – ваш последний шанс. Это я вам говорю совершенно точно. – Следователь попытался задать тон разговора.
– Спрашивайте, – буркнул Цезарь.
– Кто дал вам задание убить Юрия Иванова в охотничьем домике? – напрямую рубанул «важняк».
– Какие у вас доказательства, что это сделал я? – удивился Цезарь осведомленности следователя.
– Возле дома обнаружены следы японского джипа, который вы купили у острогожских военных. Там запомнили ваши приметы, а также есть накладные с вашим почерком. На холодном оружии боевиков, которые вернулись в дом за оброненным водительским удостоверением, судмедэксперты не обнаружили следов крови Юрия Иванова. Иванова убил тот, кто приезжал на японском джипе. Кроме «скорой помощи», на которой в охотничий домик приехали Яковлев, Бодров и Чиж, там не было больше никаких машин. Чье задание вы выполняли? – четко произнес Турецкий.
– Иванова приговорил дядя Боря, – проговорил Цезарь сдавленным голосом.
– То есть генерал Борис Авдеев? – уточнил следователь.
– Да, Авдеев…
– За что приговорил?
– Юрий Иванов совершил предательство по отношению к своим компаньонам.
– Конкретно?
– Отснял скрытой камерой компромат на шефа, то есть Авдеева. Таким образом, могла сорваться серьезная сделка…
– Какая сделка? – поинтересовался Турецкий.
– Этого я не знаю и знать был не должен, потому что исполнял определенные обязанности. Могу только предположить, что если член Генштаба тайно встречается за границей с какими-то людьми, то речь может идти лишь о товаре военного назначения.
– Перед тем как убить Иванова, вы уполномочены были задать ему какие-то вопросы? – поинтересовался следователь.
– Да. Я спросил, кто его попросил осуществить такую съемку, а также у кого сейчас на хранении пленка? Он сразу сознался, сказав, что заказчиком был Тураев, а сейчас видеокассета находится у его жены Ангелины.
– Вы уже сообщили об этом Авдееву?
– Нет.
– Почему? – в свою очередь удивился следователь.
– Решил из-за экономических соображений подержать Тураева на крючке. Потом Авдеев приблизил к себе Тураева – причиной могла быть только крупная сделка. Я не рискнул засветить Тураева. Тем более я уже знал, у кого кассета с компроматом.
– Теперь мне понятно, почему вы убрали и этих двух несчастных боевиков. Они явились свидетелями признания Иванова? – перебил Цезаря Турецкий.
– Да. Возникла такая необходимость.
– О событиях на даче Лечо, когда вы допрашивали Никиту Бодрова, следствию все известно. Людмила Семенова чудом осталась жива и все рассказала.
Цезарь покачал головой и язвительно заметил:
– Все эта офицерская дочка рассказать не могла…
– Что ж, я жду ваших дополнений к событиям того дня, – кивнул Турецкий.
– Пока эти незадачливые сыны Кавказа обсуждали, как вести себя на стрелке, я уже мчался к бетонному заводу. Засада была запланирована заранее. Я должен был руководить операцией…
– Кто стрелял в спину Бодрову? – сурово спросил «важняк».
– По приказу шефа я не должен был оставлять Бодрова живым еще там, на даче, когда выяснил, что следствию стало что-то известно об Авдееве. Но в последний момент шеф все переиграл. Стрелка должна была состояться, но вместе с Бодровым там должны были погибнуть и все эти авторитеты с русской и кавказской сторон. Видимо, какая-то их функция в делах шефа себя исчерпала.
– Какая функция? – уцепился за фразу следователь.
– Не знаю. Но они постоянно шли в пристяжку с «Каскадом» и «Кононгом».
– Так, значит, в Бодрова стреляли вы? – повторил свой вопрос Турецкий.
– Разумеется, – тихо произнес Цезарь.
– А почему не открыли огонь по муровцам?
– Такого приказа не было, а, напротив, было предупреждение от шефа: по муровцам ни в коем случае не стрелять.
– Операцию по устранению доктора Чижа выполнили тоже вы?
– Да. Это последняя моя операция, хотя никакой необходимости убирать его не было, но шефу видней, – задумчиво изрек Цезарь.
– Что помешало вам достать Ангелину и вытрясти из нее эту видеокассету? – продолжал допрос Турецкий.
– Видимо, шеф поделился с Тураевым некоторой информацией и тот засуетился. Люди Тураева все испортили. Завалились на квартиру к Ангелине, ничего не нашли, а ее спугнули. Я опоздал буквально на несколько часов и сейчас не знаю, где она может быть, – пожал плечами Цезарь, как будто следователь уже спросил его об этом.
– Сергея Колобова убили не вы? – спросил следователь.
– Нет, – твердо ответил Цезарь.
Глава четвертая.
После допроса Цезаря Турецкий поспешил к заместителю генерального прокурора.
– Чайку? – радушно спросил Меркулов вошедшего Турецкого.
– Пожалуй, – сказал Турецкий, но прежде, я думаю, ты захочешь, Костя, выслушать результаты допроса Цезаря. Я только что от него…
Выслушав «важняка», Меркулов задумчиво сказал:
