Замысел фашистского командования в битве за Москву заключался в нанесении двух сильных глубоких ударов на флангах в обход Москвы с целью двустороннего охвата и окружения Москвы. Этот план игнорировал силу, противостоящую немцам, – группировку войск Красной Армии Западного фронта, и в то же время шаблонный план войны и «двойных клещей» был ясен для Верховного главнокомандования Красной Армии.
Замысел наступления на Берлин выделялся своей чёткостью и устремлённостью, и реальной оценкой обстановки и сил противника. Тут не было шаблона, как вы видите. Враг был лишён свободы манёвра: его резервы были скованы, и его силы были рассредоточены на широком фронте около 275 километров, считая протяжение фронта от Балтийского моря до района Шведт, где действовали войска 2-го Белорусского фронта, а также фронт, занимаемый войсками 1-го Украинского фронта.
Для наступления на Москву немецкое командование использовало основные свои лучшие силы, в том числе более двух третей танковых сил.
Для наступления на Берлин Верховный главнокомандующий Генералиссимус товарищ Сталин только 1-му Белорусскому фронту дал девять армий общевойсковых, две танковые армии, одну воздушную армию, два кавалерийских корпуса – всего было свыше 700 000 человек, свыше 3 000 самолётов, свыше 3 000 танков и самоходных установок и около 17 000 орудий.
В обоих случаях обе стороны создали на подступах к своим столицам глубоко эшелонированную, сильную укреплённую оборону. В обеих битвах была высока степень напряжённости боевых действий и крайняя решимость обеих сторон.
Защищая свою Родину, столицу Москву, каждый боец Красной Армии знал, что ведёт справедливую освободительную войну за свободу и независимость своего Отечества. Эта возвышенная цель войны вдохновляла Красную Армию на подвиги и рождала тысячи героев и героинь, готовых идти на смерть ради свободы своей Родины. В сражении за Берлин немцы дрались с отчаянием смертников, продолжающих вести грабительскую, захватническую войну против свободы, против демократии – войну империалистическую. И когда отступать было уже некуда, стали сдаваться тысячами в плен, так как моральное состояние войск в самый решающий момент не может поддерживаться целями ограбления и угнетения других народов».
Сегодня поклонники дутых «сенсаций» Марка Солонима и Резуна-«Суворова» по поводу последнего заявления генерала Соколовского могут лишь ухмыльнуться: мол, это же чистая пропаганда. Немцы в Германии тоже сражались за свою Родину и сражались почти до конца героически.
Но Соколовский-то был прав. И ещё как прав!
Для немцев эта война изначально была именно захватнической и грабительской. И даже тогда, когда она перешла не территорию Германии, суть войны для немцев не изменилась, потому что русские пришли в Германию не для того, чтобы захватить и ограбить её, а для того, чтобы довести до конца свою изначально справедливую и освободительную войну, уверенно закончить которую можно было, только взяв Берлин.
МЫ ПО СЕЙ день не задумались вот над чем…
И на западе Германии, и на востоке Германии немцы вроде бы сражались за свою землю. На западе против союзников, на востоке против русских. Но и там, и там за Германию.
Но как по-разному они сражались на Западе и на Востоке.
Почему?
Вед и там, и там борьба шла – вроде бы – за германскую землю, и там, и там немцы воевали – вроде бы – за Отечество.
Однако на Западе они особого упорства не проявляли, а вот на востоке…
Почему немцы были так упорны в 1945 году именно на востоке?
Да как раз потому, что союзников они не грабили, а, видя перед собой русских, они понимали, что приход русских на их Родину – это расплата за злодеяния немцев на Родине русских.
Отсюда и упорство, и обоюдно кровопролитное сопротивление немцев русским. Наши потери в 1945 году были огромными не по причине нашей «бездарности», а в силу масштаба борьбы.
Соколовский закончил своё выступление так:
«Немецкое наступление на Москву окончилось позорным поражением противника.
Наша битва за Берлин вошла в историю войн как одна из самых ярких страниц побед Красной Армии».
Если к этой констатации и надо что-то прибавлять, так это слова о том, что битва за Берлин стала и одной из вершин боевого мастерства Красной Армии.
Кто-то может заявить, что мнение Соколовского – это, мол, свидетельство маршала. Но вот свидетельство сержанта Александра Родина. В своей дневниковой книге он пишет:
«Примерно с середины 1943 года война начала входить в нормальную, если можно применить это понятие по отношению к войне, колею. Мы стали учёные, знали наперёд, что будет, как и зачем. На отдыхе проводились регулярные занятия…»
Впрочем, не только на отдыхе. В дневнике друга Родина – сержанта Нестерова, было записано: «Командира взвода вызвали на занятия. А немец в ста метрах!..»
В войсках проводились занятия на темы «Бой в окружении», «Действия подразделения при отступлении». Это в 1943 году и позднее, в условиях, когда Красная Армия уже почти постоянно наступала. Но война есть война: и наступающая армия должна уметь при необходимости умело отступить. Повзрослевшая Красная Армия это понимала.
Сержант Родин вспоминал и такое:
«На фронте устанавливался более или менее чёткий порядок, оговоренный инструкциями…, когда нас отводили с передовой на отдых или переводили на другой участок фронта, мы должны были сдать (не знаю, по акту ли?) сменяющей нас пехоте линию обороны. Пехота придиралась, не хотела принимать, доказывая, что не все окопы и ходы сообщения у нас выкопаны, и мы в срочном порядке… копали недостающее. Если раньше в обороне задача состояла в том, чтобы любой ценой удержать местность, … то теперь линию фронта делили на участки, и за каждый участок отвечало то или иное подразделение».
То есть после первых неудач и поражений война для Красной Армии стала работой – тяжкой воинской работой. А работать русские умели всегда. Правда, при правильном ими руководстве, как верно отозвался о лучшем в мире русском солдате Наполеон.
Так ведь и руководство в той войне было, в конце концов, на уровне. Вот эпизод, относящийся к 4 февраля 1945 года.
В тот день на Крымской конференции после доклада генерала армии Антонова делал сообщение начальник Штаба армии США генерал армии Дж. Маршалл. И стенограмма заседания зафиксировала вполне профессиональный обмен мнениями и оценками между американцем Маршаллом и русским маршалом Сталиным.
Вопросы Сталина, задаваемые профессиональному военному, были конкретны, точны и профессиональны. Сталин обнаружил прекрасное знание возможностей Красной Армии и количественных параметров её боевого оснащения. Вот как он говорил, например, об артиллерии (по стенограмме):
«Сталин говорит, что у советского командования имеется большое превосходство в артиллерии. Может быть, союзникам будет интересно узнать, как действует советская артиллерия? Мы, говорит Сталин, как боевые товарищи можем обменяться опытом с союзниками. Год назад советское командование создало специальную артиллерию прорыва. Это дало хорошие результаты. В артиллерийской дивизии имеется от 300 до 400 пушек. Например, у маршала Конева на фронте в 35–40 километров было установлено шесть артиллерийских дивизий прорыва. К этим дивизиям присоединена была ещё корпусная артиллерия. В результате на каждый километр прорыва приходилось около 230 пушек. После артиллерийской бомбардировки много немцев было убито, другие были оглушены и не могли долгое время прийти в себя. Тем самым перед Красной Армией были открыты ворота…»
Так, без бумажек, экспромтом говорил тот, о ком ничтожный Хрущёв лгал на весь мир, что он-де руководил фронтами «по глобусу».
Хронологически первым мифом о первом непосредственно военном дне из всех 1 418 дней, составивших войну, стал хрущёвский миф о Сталине, якобы уехавшем 22 июня 1941 года пьянствовать на ближнюю дачу. Этот миф живуч – как ни странно – даже сейчас, после всех публикаций различных документов и Журнала посещений кремлёвского кабинета Сталина, в котором ясно зафиксировано время начала военной работы Сталина – 5 часов 45 минут 22 июня 1941 года.
Одним же из хронологически последних мифов стал миф о том, что победы 1945 года были одержаны Красной Армией за счёт «горы трупов».
Оба антисталинских и антисоветских мифа гнусны, потому что лживы, и лживы, ибо созданы были в гнусных целях.
Эти мифы не просто лживы, они ещё и оскорбительны для памяти павших, для всего советского народа, и русского народа в том числе. Так умело, как воевал русский солдат в 1945 году, он не воевал с суворовских времён. А сталинская полководческая школа стала развитием и продолжением суворовской полководческой школы.
