— Нет, — решительно ответил Нурулла, — за деньги в Душанбе и в Москве можно провезти любой груз. Но шпионами они не будут. За это их там расстреливают. А за помощь в транспортировке наркотиков дают несколько лет. Поэтому вам помогать они никогда не согласятся.
Раздались еще раз громкие крики и в палатку вошел Аюб.
— Дело сделано, — сказал он очень довольно, — вот голова этого предателя.
И швырнул на землю отрубленную голову с открытыми глазами, в которых еще были боль и отчаяние.
Корнер поморщился. Беннет отвернулся. Его сильно тошнило. Зато Нурулла, подойдя, пнул ногой голову Хосрова.
— Предатель, — прошипел он, — бежать хотел.
— Хотел, — подтвердил Аюб, — но мы его быстро схватили.
— Зачем нужно было его убивать, — разозлишься Корнер, — что за средневековый дикий обычай. Сначала нужно было с ним поговорить, узнать у него подробности.
— Здесь свое понятие справедливости, — ответил, Беннет, — все должно знать, что месть свершается сразу и безо всяких колебаний.
— Как мне надоели все эти условности, — вздохнул Корнер, — и вообще все эти горы.
— А им, может, давно надоели наши условности, мистер Корнер. Но друг без друга мы существовать не можем, — напомнил Беннет, — зато теперь мы готовы заняться нашим бежавшим офицером.
— Не забывайте, что нас должна интересовать еще и банда этого Алимурата, — напомнил Корнер.
XIII
Чтобы прорваться к афгано-таджикской границе, бывшей некогда границей между СССР и Афганистаном, отряд Асанова должен был выбирать один из двух маршрутов. Либо идти по сложному горному пути, проявляя при этом чудеса скалолазания; либо нижней дорогой вплотную примыкающей к Ишкашиму. С точки зрения нормальной логики, Асаков должен был выбрать первый, более трудный и более короткий путь. С точки зрения стратегии операции, он выбрал второй сразу по трем причинам. Во-первых, именно у города он собирался «сдать» Кречетова преследующим их бандитам. Во-вторых, там была назначена контрольная встреча с Елагиным и Падериной. А в-третьих, выбор более опасного пути только подтверждал версию американцев, при которой Кречетова обязательно нужно было взять живым, иначе выручавшие его «смертники» не были бы столь откровенно нахальны, выбирая этот путь. Здесь срабатывал принцип «от противного», когда противник переигрывался путем сложной логической игры. Что должен делать убегающий противник по логике вещей? Выбирать менее опасный и более сложный маршрут. Но что делает умный убегающий противник? Выбирает более опасный путь, считая, что противник не сумеет разгадать его игру. Что в таком случае остается противнику? Разгадав игру преследуемого, перекрыть вторую дорогу. При этом противник считает, что разгадал сложную игру, тогда как на самом деле он попался на уловку более опытных соперников.
Если бы Асанов действительно хотел прорываться, он бы имитировал прорыв нескольких офицеров через Ишкашим, а сам бы отправил двоих людей — Кречетова и сопровождающего — через горы. Но он сделал по-другому. Он решил сыграть в ту самую сложную игру, при которой его соперники чувствовали бы себя победителями, разгадав игру отряда Асанова. И поэтому уже при подходе к Ишкашиму он разделил отряд на две группы. Первая — Рахимов, Семенов, Борзунов — должна была прорываться через горы. Вторая — Асанов, Чон Дин и Кречетов — двигалась по нижней дороге. При этом расчет делался на логику прибывших бандитов. Они наверняка должны были решить, что нижняя группа шла через Ишкашим только для отвлечения внимания, а верхняя, основная, рвалась к границе.
В горах так же трудно скрыться, как в лесу или в степи. Опытные проводники, скалолазы моментально обнаружили, где и в каком месте отряд Асанова разделился. За Асановым и его людьми шло около восьмидесяти человек. Обнаружив два уходящих в разные стороны следа, проводники остановились и передали сообщение в основной лагерь.
Корнер и Беннет ждали в лагере Нуруллы. Получив сообщение, они поняли, что Асанов начал свою игру. Они еще не знали, кто именно противостоит им, но уже догадывались, что здесь действует опытный профессионал. Теперь нужно было выбирать главное направление.
— Как думаете, в которой из групп наш полковник? — спросил Корнер.
— Сложно ответить, — задумался Беннет, — профессионалы работают по своим особым правилам.
— Они идут наверх в горы, — сквозь зубы произнес Нурулла, — но мои люди их найдут.
— Не уверен, — пробормотал Корнер, — они поэтому и разделили свой отряд, чтобы мы так подумали. По их логике нижняя группа лишь отвлекает наше внимание, а верхняя прорывается к границе через горы. Но именно поэтому мы основное внимание должны уделить нижней группе.
— Вы же сами сказали, что они лишь отвлекают внимание, — произнес ничего не понимающий Нурулла.
— Так нужно, — кивнул Корнер. — А вы как думаете? — спросил он у Беннета.
— Похоже, вы правы. Оставшихся людей нужно бросить к Ишкашиму. Но это немного опасно. Там могут быть люди из враждующей группировки. А в таких случаях их трудно бывает остановить.
— Это уже задача самого Нуруллы, — разозлился Корнер, — кроме того, мы можем установить, кто именно напал на нашу станцию, а это уже совсем не так мало.
В горы было передано сообщение и большая часть отряда под руководством Аюба начала спуск в долину, к городу. А около двадцати пяти человек двинулись за уходящими по горному маршруту Рахимовым и его двумя спутниками.
Контрольный срок нахождения Падериной и Елагина в Ишкашиме истекал в три часа дня, но Асанов, выводя свой небольшой отряд к городу, рассчитывал, что сумеет выручить своих офицеров. Он еще не представлял, как сможет Елагин со своей столь характерной внешностью славянина показаться в городе, но рассчитывал на Падерину и ее опыт. Сам городок Ишкашим был даже меньше Зебака, и появиться Падерина должна была на главной площади у водонапорной башни. При этом было тысячу «если». Если Падериной и Елагину удалось оторваться от своих преследователей. Если им удалось пройти через горный перевал живыми и невредимыми. Если Падериной удалось достать одежду афганской женщины, в которой она могла появиться в Ишкашиме. Если Елагину удалось найти место, где можно относительно благополучно пересидеть, выжидая возвращения Падериной. И так далее.
Но Асанов был верен себе. Даже если у его людей не было ни одного шанса, он шел в Ишкашим и собирался ждать там потерявшихся офицеров. Это был закон военных разведчиков, это был их своеобразный кодекс чести. Никогда, ни при каких обстоятельствах не забывать об оставшихся друзьях, надеясь на лучшее.
К Ишкашиму они вышли в два часа дня. Чон Дин получил задание сходить в город, узнать обстановку, выяснить, можно ли продолжать дальнейшее движение. Асанов и Кречетов остались вдвоем, ожидая его возвращения.
Только когда Чон Дин исчез за поворотом и они остались одни, полковник Кречетов взглянул на Асанова:
— Что собираетесь делать теперь?
Они не говорили при других офицерах не потому, что не доверяли им или перестраховывались. Просто сама секретность проводимой операции была настолько важна, что даже своим товарищам по трудному переходу Асанов не мог рассказать все детали их беспримерной акции.
— Будем ждать, — вздохнул он в ответ на вопрос Кречетова, — думаю, у нас есть в запасе несколько часов.
— Вы полагаете, нас могут вычислить?
— Если говорить откровенно, я очень на это рассчитываю, — кивнул Асанов, — мне удалось услышать разговор между резидентом ЦРУ и вашим бывшим «похитителем». Там работают далеко не дураки. Думаю, они поймут, как именно мы пытаемся их обмануть. А поняв, пошлют за нами всех своих людей. Именно поэтому я постепенно избавляюсь от всех своих офицеров, не желая их подставлять. Если удастся забрать оставшихся людей, я буду считать задачу выполненной. А «захватывать» вас будут, когда мы пройдем Ишкашим. У меня уже есть план, сейчас я вам его расскажу.
Он подробно рассказал о предстоящих действиях своей маленькой группы по первому варианту, при котором Чон Дин возвращается один, и по второму, при котором он все-таки приводит к ним Падерину и Елагина.
— Думаете, ваши офицеры все-таки вернутся? — спросил Кречетов.
— Надеюсь, — вздохнул Асанов, — я был против участия женщины в нашей экспедиции.
— Сколько людей вы уже потеряли? — помрачнев, тихо осведомился Кречетов.
— Пока двоих. Один погиб в горах — майор Олег Машков. Другой был ранен при приземлении. Мы оставили его в ближайшем кишлаке, но надежды, что ему удастся выбраться, очень маленькие. Он, кстати, был из вашего ведомства. Майор Абдулло Ташмухаммедов.
— Я его знал, — кивнул Кречетов, — мы платим за нашу операцию очень дорогую цену.
— Я буду счастлив, если вернутся остальные, — признался Асанов, — хотя, если говорить откровенно, шансов почти никаких.
