была любовницей Александра, он вообще не знал о её существовании. «Мы с Танькой подсказали, что Мезенский фактически свободен. Вот она и прицепилась к нему, как пиявка, и общаться с нами совершенно перестала», — пояснила она.
— Любопытно, — холодно заметила Марина и тут же нашла повод отойти от Ирины.
В это время громко зазвонил телефон. Так громко, что все вздрогнули. Юля встала из-за стола и вышла из гостиной, чтобы поговорить без свидетелей, потому что звонил Олег.
— Юля, я сейчас в Берлине. После праздника жду тебя, срочно прилетай. Поедем к твоей маме, как договорились. Быстро решай все вопросы в школе, Татьяну Михайловну подключи. Обо мне никому не говори, ври, что хочешь: мама заболела, умерла, вышла замуж…
Он сообщил ей адрес, но просил ничего не записывать, а запомнить. Юля обещала сделать всё, о чём он просит. Взволнованная, она вернулась к гостям и сообщила, что мама заболела, ей нужен уход, поэтому она вынуждена вернуться в Германию. Потом Юля обратилась к Наташе с просьбой заменить её в школе.
— Я собиралась вернуться на работу на следующий год, — возразила она, — Алёшка слишком маленький. А тут ещё Тимофея нет.
— Не волнуйся, Юля, я тебя заменю, — заявила Мезенская, — обещаю, что уговорю директора взять меня на работу.
— Неожиданный поворот, — удивился её муж, — как ты отсюда будешь ездить на работу?
— С чего ты взял, что я собираюсь здесь жить? Сюда мы будем приезжать только летом. А чтобы дом не пустовал, поселим в него мою маму. Ей семьдесят лет, но она ещё молодым не уступает. Даже Наташе с ребёнком поможет, если это потребуется.
Мезенскому осталось только развести руками. Потом, воспользовавшись суматохой, которую вызвал неожиданный Юлин отъезд, он подошёл к Татьяне.
— Хорошо выглядишь, — отметил он, — никогда не думал, что мне придётся повторно жениться на собственной жене для того, чтобы поглядеть на тебя хотя бы издали.
— Ну что же, смотри. Красоту ничем не испортишь, даже комплиментами, — пошутила Татьяна.
— Нас с Мариной очень сблизило общее несчастье, — сказал он извиняющимся тоном, — оно застало нас врасплох. И сейчас мы с трудом учимся жить с ним.
— Я думаю, с Настей будет всё хорошо, — предположила Татьяна, — медицина всё-таки идёт вперёд. Но у меня к тебе есть личная просьба. Ради памяти моей подруги, рано ушедшей из жизни, не трогай Олега. Пусть живёт, как хочет.
— Обещаю, — поклялся генерал и склонил перед ней голову.
После встречи Нового года Мезенские ушли в свой особняк, пообещав пригласить всю компанию к себе на Старый новый год.
Остальные остались у Деревянкиных.
— Как смешно звучит: Старый новый год, — заметила Майя, — и кто это только придумал?
— Ничего странного, — возразил Андрей, — за две недели всё новое становится старым. Вот тебе и Старый новый год.
Утром Юля уехала вместе с Андреем и Майей, а Поляковы и Витушкина остались до вечера. Они решили доесть вкусную еду, наготовленную, как на Маланьину свадьбу, и погулять по лесу.
— Надо было Осипова пригласить, — сказала Татьяна, обращаясь к Ирине, — был бы тебе кавалер.
— Нет уж, — отказалась Ирина, — один следователь у меня уже был, ты разве не помнишь? Лопоухий такой… Я, как на американца глаз положила, ему отворот-поворот дала. А зря, надо будет его вернуть.
Этот подлец заморский себя молодого в Интернете выставил, а сам родился ещё в каком-то тысяча девятьсот замшелом… лохматом году.
— Ну хорошо, у меня, как говорится, гора с плеч, — обрадовалась Татьяна, — а то я себя чувствовала виноватой перед тобой, что Осипова не пригласила. Он мне надоел ужасно своими глупыми вопросами, идиотскими подозрениями, я не хотела его больше видеть. К тому же я не простила ему этого обыска в квартире.
— Ты ему просто понравилась, вот он и поглупел, — поделилась своими наблюдениями Ирина.
— Не говори глупости!
— А что такого? На пенсионеров мы ещё можем рассчитывать.
— В любом случае пусть знает своё место! — вынесла вердикт Татьяна.
Махнув рукой на Татьяну, Витушкина обратилась к Владимиру за разъяснениями. Её, как и всех, интересовало, чем закончилась вся эта заварушка: наказали ли Осипова за превышение полномочий, жив ли Овсянко, отдали ли иконы бабусям?
Хозяину дома пришлось держать ответ. Ради такого случая он даже встал и поднял руку, чтобы все подготовились внимательно слушать.
Из его торжественной речи следовало: Осипов так грамотно оформил дело, что его собираются повысить в должности; Овсянко пока в больнице, но активно идёт на поправку — уже есть приказ о переводе его на место Нагаткина и готовятся документы о присвоении ему звания капитана милиции, а в следующем году он, естественно, будет полицейским. Говорят, к нему даже жена вернулась.
— Ну, прямо, как в кино, — отметила Ирина, — а как же казино?
— Ты уже в рифму заговорила, скоро стихи польются рекой, — пришёл в восхищение Владимир.
Ирина посмотрела на него укоризненно, как на человека недалёкого, не понимающего очевидных вещей. Потом слегка поправила свою пышную причёску и приняла торжественный вид.
— Они уже льются! — призналась она, — вот я перед отъездом сюда сама себе куплет подарила. Слушайте.
Хороша я, хороша,
Хороша я, хороша,
Хороша я, словно ведьма
Накануне шабаша!
— Ну как?
— Восхитительно, — похвалил Ирину Деревянкин, умирая со смеху.
И все остальные ещё долго смеялись, не давая Владимиру продолжить свой отчёт.
Когда публика, наконец, угомонилась, она узнала, что иконы их владелицам ещё не отдали, там какая-то канитель, но отдадут в ближайшее время.
— А как же казино? — опять спросила Ирина.
— Казино к этому делу не имеет отношения, — ответил Владимир, — да и вообще их собираются закрывать, чтобы люди дурью не мучились.
— Закроют их, как же! — усомнилась Ирина, — это всё равно, что закрыть публичные дома. Есть вечные ценности, на которые бесполезно покушаться.
— Время покажет, — уклончиво ответил Деревянкин и переключился на другую тему, — что же случилось с матерью Юли?
— Ничего не случилось, — предположила Татьяна, — я думаю, её Олег вызывает. Наверно, он прячется от нас в Германии.
— Ну и ну! — удивился Владимир, — может быть, за ним ещё что-нибудь числится, кроме этих икон?
— Об этом мы вряд ли узнаем.
Витушкина, наливая себе очередную чашку чаю и, положив на тарелку большой кусок торта, думала о том, что было бы хорошо остаться здесь навсегда. Устроиться к Деревянкину домработницей, вкусно есть-пить, а между делом хозяина погладить, чтобы у него дрожь по телу пошла. Или к Мезенским наняться дом сторожить, это ещё лучше. Уж она бы нашла, с кем ей время скоротать. Да и сам генерал приехал бы зимой проверить, не текут ли трубы. Что же она Маринке-то
