правила.
И это правда, поскольку наряжать гангстеров в костюмы – устаревшая традиция, которая, может, и вызывает уважение, но вместе с тем и привлекает внимание. Это униформа для людей другого пошиба с совершенно отличной от нашей целью. Мы, черт побери, не головорезы, хотя регулярно совершаем бандитские действия. Просто мотив у нас совсем другой. Деловые сделки, которые я проворачиваю, дают повод одеваться так, как я хочу, а еще они часть создаваемого мной представления.
– Без своих маленьких черных ботинок ты бы пропал, – подкалываю я, – и у меня есть на примете кое-что получше.
Дом приподнимает бровь и подрезает еще одну машину, переключив скорости и вжав в пол педаль газа.
– Что ты задумал?
– Скоро узнаешь.
– Ты пробудешь тут до конца лета? – От надежды в его голосе в груди сжимается сердце.
– Обязательно.
– Хорошо, потому что через три месяца я сам уеду на чужбину, – бормочет он.
– Бостон не чужбина.
– Для меня – чужбина, – задумчиво отвечает Дом. – Я никогда не выезжал за пределы Трипл-Фоллс.
Меня гложет эта правда, но Дому нужно было здесь находиться, да и, думаю, его обида стихла, потому что он сам это понимает. Без него нам бы не удалось так быстро добиться успеха. Похоже, брат читает мои мысли.
– Я могу обойтись, – спокойно, слишком спокойно предлагает он. – Ты же знаешь, что могу. Обучение дорогое и…
– Нет. Если ты останешься в Трипл-Фоллс, то точно станешь провинциальным философом. Учеба для тебя – отправная точка, и сначала будет не по себе, но потом начнет приносить пользу. Да ты и сам в глубине души хочешь уехать. Шон выдержит без тебя несколько лет. И не волнуйся об оплате, предоставь это мне.
Он еле заметно кивает.
– Посмотри на меня, Дом.
Он отрывает взгляд от дороги.
– Теперь твой черед.
В его глазах мелькает радостное предвкушение, после чего он снова переводит взгляд на дорогу.
– В Бостоне закруглишься немного со своей подработкой, и это, мать твою, приказ.
– В этом плане я думаю головой. И должен признать, – он ухмыляется, – то, чем мы занимаемся, приятно. Чистый кайф.
– Самый лучший кайф, – с улыбкой соглашаюсь. – Просто сбавь немного обороты и сосредоточься на учебе.
– Есть, капитан! – Дом шутливо отдает мне честь. – Как в Париже?
– Ничего нового.
Как только мы выезжаем на шоссе, Дом вдавливает педаль в пол, выжимая из двигателя все лошадиные силы. Воздерживаюсь от родительского упрека, готового сорваться с языка, и уступаю брату, получая удовольствие от поездки. За прошедший год, с тех пор, как я стал чаще приезжать в Трипл-Фоллс, мы сблизились с Домом, упрочив позицию клуба и прорабатывая стратегию.
Дом, как Шон и Тайлер, стал вольной птицей, мужчиной, которого я уважаю и которым восхищаюсь – возможно, даже больше, чем остальными двумя. Меня бесит, что я до сих пор каждые шесть недель вынужден возвращаться во Францию, чтобы угодить Антуану и сдерживать его, но у меня были и свои причины туда приезжать. С помощью парочки найденных родственников, которые доказали свою ценность, мы начинаем развивать первый международный филиал.
Да и дела с «Исходом» пошли в гору.
Изучая профиль брата, поражаюсь переменам в его телосложении. И следа не осталось от мальчишки, который когда-то испугался ветрянки. Дом стал смелым, бесстрашным, ушлым и таким наглым, что теперь это стало его отличительной особенностью. Он прекрасно понимает, кто он такой, и это наполняет меня гордостью, ведь когда я был в его возрасте, не знал, с кем себя отождествлять. Дом чувствует на себе пристальный взгляд и смотрит в мою сторону. Его следующий вопрос больше похож на требование.
– Расскажи о Франции.
– Не о чем рассказывать. Не любопытствуй. И не трать время.
– Что у него на тебя есть? – Дом не раз поднимал эту тему, но я не собираюсь ее обсуждать. Однако должен дать ему какой-то ответ, иначе он не отстанет.
– Моя молодость. Он – всего лишь средство для достижения цели, которое в будущем может нам пригодиться. Я взял его под контроль, но хочу прояснить: мои с ним дела никак не связаны с нами. Никак. С этой хренью я сам разберусь, а ты не лезь. Если вмешаешься, у нас появится огромная проблема. Оставь это, черт подери.
Дом недовольно пыхтит, а меня бесит, что мы уже разошлись во мнениях. Но я понимаю, почему он лезет в это дело, и был бы так же решителен, если бы полагал, что ему что-то угрожает. Он хочет меня прикрыть, но я не дам ему это сделать. Сажусь удобнее и меняю тему, потому как не хочу, чтобы Дом знал, как меня тяготит эта авантюра. Антуан становится все более предсказуемым, отчего его присутствие в моей жизни уже не вызывает такой тревоги, как раньше.
– Чем займешься вечером?
Дом морщится и смотрит на меня.
– Что?
– У нас с Шоном планы.
– С кем?
– С девушкой, с которой мы встречаемся…
– Черт, с одной девушкой?
– Мы хорошо с ней обращаемся.
– Вас действительно заводит это дерьмо?
Дом сжимает челюсти, и я понимаю, что в этом вопросе мы никогда не сойдемся. Когда дело касается женщин, мы совершенно разные. Для меня они – отдушина, кратковременное утешение. А для него… понятия не имею. Но сейчас у меня складывается впечатление, что он относится к девушкам как к игрушкам, а я не так его воспитывал.
– Поступай, как знаешь, брат, но помяни мои слова: однажды ты пожалеешь. Как дела у Тайлера?
– Морпех приедет вечером потусоваться. Нам повезло, что его распределили так близко.
– Да, повезло, но мне не нужна нянька, пока ты цепляешь девчонок.
Дом ухмыляется.
– А чем тогда займешься?
– Встречусь с Эдди в баре. Проверим ценники.
– Новый клуб?
– Типа того.
Он качает головой.
– Одна сплошная работа. А как же развлечения? Ты чертовски нудный. Может, тебе самому пора найти Елену.
Мы внимательно смотрим друг на друга.
– Елены для меня не существует.
Он пожимает плечами.
– Как скажешь. А что потом?
– Купим набережную, парковку и какую-нибудь земельную собственность, которую еще не застолбил Роман. Пора вкладывать деньги в недвижимость.
– Мы и впрямь это делаем, – с неудержимым восторгом заявляет Дом, на мгновение его маска спадает. За последние несколько лет он свыкся с пугающей и таинственной атмосферой, пусть даже и необходимой во имя нашей цели.
– Да, – соглашаюсь, чувствуя, как меня распирает от радости. – Главное, проследи, чтобы к полуночи вы с Шоном и Тайлером были свободны.
– Чем займемся в полночь?
* * *
Когда Тайлер снимает футболку и садится на стул рядом с Шоном, снова раздается
