Тем более что по первому взгляду выходило, что ели с них весьма избалованные, до этого уже основательно подкрепившиеся и — мало того! — насытившиеся люди: порции были или вовсе нетронутыми, или казались таковыми. Но уж исковырянные вилками на славу! Создавалось впечатление, что люди, угощавшиеся с этих тарелок, руководствовались принципом: если не мне — то и никому! Или же казалось им, по пьяной лавочке, что зубья вилок — их собственные зубы и, тыкая в блюда вилками, они имитировали процесс жевания, осуществляя своего рода сублимацию.
Доходило до того, что каждая икринка в бутербродах — красных или черных — была проткнута в нескольких местах, а некоторые даже разрезаны на две или большее количество частей.
И чего только не ели с этих тарелок! Копченые анчоусы соседствовали с покрытым тонким слоем шоколада жареным салом, маринованные маслины купались в земляничном муссе, апельсины равномерно перемешались с селедками и смотрелись совокупностью точек и тире азбуки Морзе... Словом, винегрет был еще тот. Но зато сам винегрет!..
Технология работы была проста: мы счищали недоеденно-налипшую и нетронуто-размазанную на тарелках снедь в большие цилиндрические бочки из нержавеющей стали, затем плескали моющее средство из бутыли и протирали губкой или тряпкой. Чистые ставили на прежнее место, строго соблюдая порядок их относительного расположения.
Когда первая стопка тарелок стала чистой, я остановил моих друзей, потянувшихся за следующей. Чем-то мне эта система не нравилась, вызывала сомнение.
— Подождите, — поднял я руку. — Что вы намереваетесь делать? Перемыть все, а потом разбираться?
— Да, — ответил Юнис, и фая тряпкой — наматывая ее, болтающуюся, на указательный палец. В своем фартуке он напоминал мне юного поваренка.
- Что-то я засомневался, — признался я. — Слишком как-то просто. Или, наоборот, сложно. Давайте сначала попробуем разобраться с первой стопкой.
Найдя более-менее свободное место, мы разложили тарелки, начиная с самой верхней, слева направо и я попытался прочитать получившееся при этом слово: «РРРСХАТОПОЛТУУКВАСКТУ». Полнейшая бессмыслица. Если не считать чисто случайно выскочивших слов «пол» и «квас», а также аббревиатур «ТУ» — технические условия — и «КТУ» — коэффициент трудового участия. Но их же и не все могут знать. Так, а если попробовать прочесть справа налево? «УТКСАВКУУТЛОПОТАХСРРР».
Ничуть не лучше. Смысла еще меньше. Попробовать разве что и в самом деле действовать по принципу Галилея: не обращая внимания на нынешний порядок букв, просто попытаться составить из них осмысленную фразу?
Я немного покрутил буквы в голове и бросил. Букв явно не хватало. А может, я снова разучился читать? Сейчас проверим... хорошо, что я ничего не пробовал произносить вслух, а только про себя.
— Вы что-нибудь видите? — поинтересовался я.
Сэр Жеральд и Юнис молча покачали головами. Так, отлично. Значит, дело не во мне.
— Может, обойдемся без секрета дракона? — предложил я.
— Нужны нам его секреты! - Сэр Жеральд и Юнис снова молча покачали головами, но смысл в это покачивание вложили явно другой.
— Тогда... стоп! Есть еще одна мысль.
Я подошел к следующей стопке пока еще немытых тарелок, взял верхнюю, очистил и поставил на место. То же самое проделал со следующей верхней в соседней стопке, потом еще и еще. Сэр Жеральд и Юнис молча наблюдали за мной, поворачивая головы.
Когда верхние тарелки в верхних семи рядах стали чистыми, я попытался прочитать то, что у меня получилось: «УУПСАВЫХ».
- Бред! — Юнис прервал молчание, но оно сразу же воцарилось вновь.
А на меня накатило новое нехорошее предчувствие. Никогда до настоящего времени я первым не читал здешних надписей — пока не очутился в этой тарелке. Может, мне просто-напросто не следовало вмешиваться в естественный ход событии, выступать с предложениями? Перемыли бы спокойненько все тарелочки, потом сэр Жеральд с Юнисом разложили бы их так, как сочли нужным, прочитали бы необходимое послание — и все стало бы в ажуре. Или в шляпе. Или в ажурной шляпе.
А теперь что? Но, может, еще не поздно — отдать инициативу Юнису и сэру Жеральду, они дальше сами все сделают, как положено. А мое дело — мыть себе себе и мыть. До посинения.
Но меня задело: я не хочу следовать правилам кем-то созданной программы! Я хочу и должен действовать самостоятельно. Просто я втянулся в эту игру, привык к ней, начал ощущать своей жизнью. Хотя и не могу, как в настоящей жизни, хлопнуть дверью, перейти на другую работу, уехать в другой город. Здешние правила намного строже, чем там, в реальной жизни, они не отпустят меня так просто. Но кое-что сделать я могу.
«Потому-то я и начал читать, что буквы показались очень знакомыми»,— начал оправдываться я перед собой. А может, зря я беспокоюсь? Может, стоит помыть всю посуду — и тарелки автоматически расположатся в нужном порядке? Но очень не хотелось впустую заниматься нудной механической работой. Да и вообще-то я не очень люблю мыть посуду, особенно после такого свинства. И не хотелось почувствовать себя обманутым, уж слишком искусственно все смотрелось: автоматический подъемный мост, самораскрывающиеся ворота, идиотские надписи, «тайна дракона»... Стоп, но я ведь сам прочел все надписи — и понял их. Да и в Игрограде... Может быть, дело вовсе не в этом?
Хотя до настоящего времени мы честно получали карты местности: когда вымыли пол в зале, или постирали платки... чем, правда, карты потом обернулись...
Так, может, и тут? Сделай, что требуется — и получишь искомое?
Юнис между тем сосредоточенно ходил между тарелками. Губы его слабо шевелились: он что-то шептал. А может, молился? Или повторял беспрестанно: принцесса, принцесса, принцесса?
Потом вдруг взял две крайние — Р и У, присоединил их друг к другу, поставил рядом. Затем взял две другие: К и А.
— А это зачем? — мрачно спросил сэр Жеральд. — Опять гадание?
— Смотрите! — воскликнул Юнис, зажимая в руках по две тарелки и показывая нам. — Цифры!
И действительно, на краях тарелок, обращенных друг к другу, вырисовывались маленькие синие цифры'включенные в общий орнамент — поэтому я их, должно быть, и не заметил: 23-23 и 24-24 — на тарелках с «А» и «К», а ведь цифры, казалось, я должен замечать повсюду!
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался сэр Жеральд. Это и в самом деле могло оказаться выходом.
- А что на остальных? — деловито произнес сэр Жеральд, наклоняясь к другим тарелкам.
- Триста семьдесят пять — триста семьдесят пять, четыреста двадцать один - четыреста двадцать один, шестнадцать — шестнадцать, десять — десять, семьдесят девять — семьдесят девять! — громко прочитал Юнис.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
