Вася уже потом нам рассказывал, что временами он терял сознание, но все же летел, смутно сознавая, что авария при посадке неизбежна и его разбитый самолет может загромоздить посадочную площадку и помешать сесть другим товарищам.
Превозмогая боль, Вася кружил над аэродромом: выжидал, пока сядут все самолеты группы. А потом зашел левее посадочной полосы, прибрал газ. Избитый самолет начал неожиданно круто снижаться, зацепил выпущенной "ногой" за капонир - земляное гнездо-стоянку самолета на аэродроме.
Самолет Васи ударился о землю, несколько раз перевернулся и развалился на части.
Все, кто находился в это время на аэродроме побежали к месту аварии.
"Ну, думаю, - там и костей не соберешь"... Подбегаю и вижу, как Васю уже укладывают на носилки, а он сгоряча вскакивает:
- Не надо, сам дойду до санитарной машины...
Отлежался Вася в госпитале, вернулся в полк.
- Когда можно летать? - спрашивает он у майора Провоторова.
- Отдохни маленько, Вася, - отвечает майор. - Наберись сил. Фашисты от тебя не уйдут...
Неделя, другая. Вася настойчиво проситься в воздух.
Наконец проверили Васю в полетах по кругу и в зоне - как будто все нормально. Разрешил ему командир полка потренироваться. Да, видно маловато отдохнул Вася. При посадке после третьего полета "подвесил" машину метров на десять и рухнул с этой высоты на землю. Самолет - вдребезги.
Подбегаем, думаем погиб Вася.
- Живые, живые! - кричит Фролов и вылезает из-под груды обломков, а за ним и воздушный стрелок.
Живые, невредимые и ни одной царапины.
- Ты, брат, в рубашке родился, - говорит Васе майор Провоторов. - Второй раз уцелел. Смотри, берегись, третьего раза не миновать...
А Вася после этого случая опять летал на боевые задания. Выровнялся вроде, летал вполне прилично. И вот, снова катастрофа...
Аэродром Ахтанизовская, где это случилось, был характерен тем, что взлететь с него модно было либо на запад, в сторону еще неразминированного минного поля, либо н восток, где раскинулся лиман с заболоченными берегами.
В конце ноября шли надоедливые частые дожди. Повсюду, даже на взлетной полосе, стояла непролазная кубанская грязь. Чтобы сдвинуть с места ревущий на полном газу самолет, приходилось раскачивать его чуть ли не всей эскадрильей. Особенно много хлопот было у наших техников и мотористов. А девушки-оружейницы, кроме тяжелого неженского дела - подвески бомб, снаряжения боеприпасами пушек и пулеметов, ухода за всем оружейным хозяйством самолетов, - через ночь еще несли и дежурства в карауле. Однако, пожалуй, тяжелее всего девчатам доставалось быть "бурлаками". По колено в грязи они пробивались туда, где не могли пройти автомашины. По двое цепляли веревкой бомбу за стабилизатор и тянули к самолету.
А время очень горячее. В начале декабря создалось критическое положение у десантников на Эльтигене. Надо было во что бы то ни стало поддержать моряков огнем и доставлять им мешки с боеприпасами и продовольствием.
Взлет с раскисшего аэродрома весьма опасен. Не в силах преодолеть сопротивление вязкой грязи, самолет мог не оторваться от земли. И тогда два исхода: подорваться на минах при разбеге на запад или перевернуться, скапотировать в жидкое месиво лимана при взлете на восток. Приказ командира дивизии:
- Летать несмотря ни на какую грязь! Летать! Кто не взлетит и разобьет при этом самолет - считать боевыми потерями...
Все взлетели довольно удачно. А Васе Фролову опять не повезло. Видимо мотор на его самолете был чуть послабее, чем на других машинах. При взлете Васин самолет, едва оторвавшись от земли, упал в вязкую жижу лимана и перевернулся на спину.
Ошеломленные ребята, помогавшие раскачивать Васину машину перед взлетом, растерялись от неожиданности.
Самым находчивым оказался стоявший поблизости врач полка Фима Фишелевич.
- За мной! - крикнул он. - Человек погибает!
И бросился по колено в липкой грязи к самолету Васи Фролова. А за ним уже поспешили остальные ребята.
Подбежали. Вася висит головой вниз. Ворочается. Весь залит грязью и вдобавок льется на него бензин из поврежденного бензопровода.
- Живой! - кричит Фима. - Ломайте фонарь!
Но как его сломаешь, этот бронированный колпак кабины летчика, когда он на метр погружен в жидкую грязь и придавлен сверху шеститонной махиной...
Пришлось снимать нижнюю броню и бензобак, которые теперь были сверху, ломать пол и вытаскивать Васю вместе с сиденьем.
Когда освободили Васю от привязных ремней и лямок парашюта, он встал на ноги, поглядел вокруг помутневшими глазами и сказал:
- А я еще живой, - и, потеряв сознание, упал.
Опять долго Вася Фролов лежал в госпитале, снова стал летать и вместе с полком встретил победу.
"Отставить гору Митридат"
Районы города Керчи раскинулись на несколько десятков километров по берегу Керченского пролива. Центральная часть города приютилась под горой Митридат. Вершину и склоны горы фашисты сплошь усеяли огневыми точками и артиллерией. Пролив минировали, на берегу моря поставили в несколько рядов проволочные заграждения.
Артиллерия и самолеты противника мешали нашим десантникам начать наступление. Поэтому мы довольно часто совершали вылеты на артиллерийские батареи и аэродром истребителей врага, расположенный у станции Багерово, западнее Керчи. Руководил нашими действиями командир дивизии полковник Гетьман. Его КП размещался в Аджимушкайских каменоломнях под Керчью.
Однажды полковник Гетьман ставит задачу:
- Бить артиллерию противника на горе Митридат!
Летим пятеркой: Сивков - Вишняков, Ткаченко - Леоненко, Ренев - Желудков, Мельников - Маслов, Жданов - Рыжков. Зашли с моря Ясный полдень. Легкий морозец. Впереди четко просматривается цель. Сейчас надо нажать кнопку передатчика и произвести привычную команду: "Внимание! Приготовится к атаке!" Но в этот момент полковник Гетьман по радио спрашивает:
- Как меня слышите?
Отвечаю:
- Слышу хорошо!
- Отставить гору Митридат! Бить по станции Багерово!
- Понял вас, понял, - отвечаю командиру дивизии, а в голове мелькает мысль: "Ничего себе командочка..." Зенитки уже лупят вовсю, а тут вместо маневра со снижением еще добрых километров двадцать топать потихоньку. Да еще с ходу надо решить, как заходить на Багерово. Там рядом со станцией, на аэродроме, стоят готовые к взлету истребители противника... Да и зенитный огонек, будь здоров!..
Ситуация та же самая, что и в Моздоке. Как же все таки идти? Откуда сделать заход? Неожиданно всплывают слова недавнего разговора с майором Кондратковым: "Самолеты можно сделать новые, а вот жизни людям уже не вернешь"...
А вокруг, как всегда, постоянные недобрые попутчики - разрывы от зенитных снарядов. Одного прямого попадания вполне достаточно...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
