Дополнительные сведения о процессе автоматического полёта зафиксированы в записях бортового журнала.
Особые пометки:
Пятый год полёта. В связи с распространением чужеродных микромашинных форм расширена зона строгого карантина. На совещании экипажа принято решение об отстреле инфицированных отсеков при достижении конечной цели полёта, с параметрами орбиты, неизбежно влекущими сгорание части сегментов корабля в плотных слоях атмосферы.
Программа автоматического полёта исчерпана 12 декабря 2415 года аварийным разделением модулей на низких орбитах третьего спутника Проциона.
Экипаж в целях безопасности размещён в обособленных отсеках, инициирована система искусственного поддержания личностей с перспективной функцией биологической реконструкции на основе выработанных в ходе полёта технологий.
Отсеки экипажа: 1084–1091. Управление автономное.
Примечание:
Локационными системами основного модуля „Европы“ в ходе снижения зафиксировано нештатное изменение траекторий карантинных модулей. Вероятная причина — перехват управления аварийными силовыми установками. Источник несанкционированных действий — инфицированные в колонии Марса сервомеханизмы андроидного типа, предназначенные для утилизации путём полного уничтожения в плотных слоях атмосферы.
Программа автоматического полёта завершена с ошибками.
Конец записи.»
* * *
Реальная информация.
Первый проблеск истины на фоне сотен загадок.
Да что там проблеск — Ян ощущал, что краткий информационный отчёт кибернетической сети «Европы» содержал саму суть: он прояснял главное — откуда стартовал корабль, почему вслед за ним не появились последующие колониальные транспорты, и главное — в отчёте упоминались формы микромашинной жизни…
Откровенно — голова шла кругом.
Земля… Солнечная система… Марс… — новые понятия отдавались в душе чувством глубокой подсознательной ностальгии.
— При допросе Нагаева Мари выяснила, что микромашинные формы жизни, по его сведениям, не принадлежат к сумме известных технологий, — нарушив воцарившуюся тишину, заявил Ян.
Энтони кивнул, затем сел в кресло (это придавало разговору некоторую раскованность) и произнёс:
— Я размышлял над данным несоответствием. Среди технической документации действительно нет описания микромашинных форм. Но ты видел своими глазами: в комплексе диагностической аппаратуры медицинского модуля присутствуют необходимые программные и аппаратные средства для тестирования колоний микромашин. Если суммировать все полученные данные, то можно с большой долей вероятности предположить следующее.
В процессе освоения четвёртой планеты Солнечной системы возникла нештатная ситуация. Нагаев, скорее всего, прав: микромашины — плод иных, не человеческих технологий, но люди, столкнувшись с непонятной инфекцией, поражавшей в первую очередь механизмы, искали способы защиты, изолируя и изучая инфицированные механоформы на безопасном удалении от Земли, а именно — на борту колониального транспорта «Европа».
— Логично, — согласился Ян. — Но при таких условиях отправлять колониальный транспорт к иной звёздной системе было попросту неразумно.
— Да. Но обрати внимание на количество членов экипажа. Семь человек вместо ста по штатному расписанию.
Ян задумался.
В отсеке воцарилась гнетущая тишина — сознание Ковальского вновь искало ответ на очередной вопрос, лежащий вне плоскости жизненного опыта…
— Могу я озвучить предположение? — спустя некоторое время спросил Дрейк.
Ян вздрогнул от его голоса: он настолько глубоко погрузился в собственные мысли, что на время позабыл о Дрейке.
— Конечно, Энтони. Извини, я задумался…
— Есть над чем подумать, — ответил Дрейк. Он старался максимально использовать свой словарный запас, ему хотелось, чтобы Мари и Ян не воспринимали его как исполнительную машину.
— Говори, я слушаю.
— Ян, мне кажется, нужно искать ответ, на время отвергая логику. Не думаю, что старт «Европы», превращённой в лабораторию по исследованию чуждой людям механоформы, был санкционирован.
— Хочешь сказать, что космический корабль угнали?!
— Такая возможность не исключена. Люди непредсказуемы в своих поступках, особенно когда они попадают в критические ситуации. На Марсе произошла техногенная катастрофа, это понятно из отчёта системы колониального транспорта. Вероятно, пострадали люди. К тому же технология иной расы, помимо опасности, представляет уникальную ценность. Иначе говоря, инфицированная техника не подверглась уничтожению на месте — её вывезли для исследований. Я тут ознакомился с некоторыми материалами, касающимися социального и экономического устройства земного общества, и предположил, что исследования на борту «Европы» могли производиться тайно, в корыстных целях определённой группы лиц. Под подозрение попадает всё та же корпорация «Дитрих фон Браун», руководство которой вполне могло игнорировать принципы общечеловеческой безопасности ради получения потенциальной выгоды. Теперь, сложив вместе все известные обстоятельства, ответь — могли ли семь человек, инициировавших старт «Европы», оказаться в безвыходной ситуации, стать заложниками обстоятельств, вынудивших их к бегству?
— Не лишено смысла, — согласился Ян.
Давление обстоятельств… Разве он сам не испытывал подобное? Разве не шёл на рискованные шаги в попытке вырваться из тупика?
Предположение Дрейка объясняло многое.
— Возможно, ты прав, Энтони. — Ковальский посмотрел на андроида. — В таком случае для нас очень важно знать — что стало с экипажем «Европы»?
Дрейк понимал, о чём говорит Ян.
Только люди, инициировавшие старт колониального транспорта, могли поведать истину, внести ясность в ту невероятную сумму технологий, что расцвела в сотнях очаговых зон освоения по всей поверхности Проциона.
Они знали несоизмеримо больше, чем все кибернетические системы, вместе взятые, ибо настоящее знание заключается не только в конкретной информации по существу отдельного вопроса, истина, в её глобальном понимании, охватывает все аспекты реального положения дел, начиная от технических подробностей и заканчивая нравственными оценками.
— Прошли века, Ян. Почему ты думаешь, что экипаж «Европы» по-прежнему находится на Проционе?
— Я следую логике твоего предположения. Во-первых, дилетанты не смогли бы угнать колониальный транспорт. Во-вторых, ещё во время полёта они искали способ выжить, не сойти с ума от одиночества в тесноте корабельных отсеков, исследовали микромашины, создали специфичное оборудование. Вспомни отчёт системы. Они знали, что должно произойти после посадки, сознательно отделили исправную технику от «инфицированной». Значит, они не теряли надежды на успешный процесс терраформирования, прекрасно понимая, сколько времени уйдёт на преобразование бесплодных вулканических пустынь. Процион, в его изначальном виде, — это ад для человека, а прозябание в герметизированных бункерах мало чем отличается от невыносимо долгих для рассудка условий космического перелёта. Они хотели жить, — убеждённо продолжил Ян. — Как любой из нас. Не существовать, а именно жить полноценной жизнью в новом мире, под открытым небом, но для этого должны были пройти как минимум две фазы терраформирования: преобразование атмосферы и первичная адаптация растительных форм. Как ты считаешь, Энтони, они могли создать системы, позволявшие обмануть время?
Дройд ответил не сразу:
— Вероятность высока, но для категоричного ответа слишком мало данных. В отчёте системы имеются ссылки на «сохранение личностей» и на «камеры биологической реконструкции», но нам неизвестно, что подразумевается под «технологиями, выработанными в ходе полёта»…
— Я тоже не знаю, о чём идёт речь. Даже предположить не могу, — ответил Ковальский, понимая обоснованность сомнений, высказанных Дрейком.
— Вот именно. Мы ничего не знаем о степени надёжности разработанных экипажем устройств. Были ли упомянутые технологии апробированы на практике или применялись впервые, на свой страх и риск?
— Есть ещё один повод для поиска модулей экипажа, — проигнорировав последнюю реплику андроида, произнёс Ян. — Нам в любом случае нужно уходить. Ситуация не в нашу пользу. Ты сам сказал, что через пару дней группы прочёсывания доберутся до холма.
— Мы бросим город? Прекратим сопротивление? — на этот раз в голосе Дрейка прозвучало откровенное недоумение.
Ян невесело усмехнулся.
— Я не сомневаюсь, что способен физически уничтожить энное количество машин, вершащих сейчас судьбы людей. Но проблема города и его населения не имеет простого решения, как нам казалось раньше.
