— Прости, Энни, я… — Ее голос срывается, когда она подходит ближе и берет меня за руку. — Прости, пожалуйста.
Все еще не остыв, я отступаю.
— Разве ты не могла сказать мне, Бетти? Мы же были подругами, помнишь?
Тут я замечаю, как меняется ее лицо. Бетти опускает глаза, уставившись в землю. Я поражена. За все годы, что я знала ее, никогда я не видела, чтобы Бетти так вела себя. Она плачет, и слезы текут по ее щекам.
— Когда я начала с ним встречаться, я не могла сказать тебе. Я не хотела, чтобы вообще кто-то знал об этом. Потому что мне было известно, что Карло женат. Боже, Энни, если бы моя семья узнала, мой отец меня просто бы убил! Их дочь встречается с женатым мужчиной! Но я не могла не видеться с ним. Ты же знаешь, как это, Энни. Ты же понимаешь, как это — быть с ним!
Слыша слова Бетти, я вдруг понимаю, как она молода. Она просто девушка, всего лишь молодая глупая девочка. Такая же, какой была я. Да, я знаю, думаю я. Я знаю, как это — быть с Карло. Но я думаю сейчас совсем не о Карло. Я думаю о Марке.
— Я все время думала, что я скажу ему, что все кончено, но когда он звонил, когда мы виделись… Я не могла, Энни! Я просто не могла. А когда с ним стала встречаться ты, я вообще впала в отчаяние. Я была так несчастна! Я только молила, чтобы ты поняла, чтобы ты осознала…
— Осознала что, Бетти?
— Что он недостаточно хорош для тебя, Энни! Что он женат! Что…
— Ох, Бетти, — вздыхаю я. — Забавно слышать это от тебя!
Но когда она снова поднимает на меня глаза, я вижу, что ее разум, ее сердце во власти безумия, имя которому — страсть. Сейчас я больше ничего не могу ей сказать. Она полностью во власти этого чувства. Я отворачиваюсь и быстрой походкой направляюсь обратно к станции.
— Энни!
Но я не оглядываюсь. Потому что меня занимают совсем другие мысли, гораздо более важные, чем все это. И потому что я хочу закричать на нее: «Так, значит, такие же чувства ты испытывала и к Марку? Таково твое оправдание?»
Но на этот вопрос она не сможет мне ответить.
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ
Самое первое, что я заметила, когда достала из кармана ту бумажку, — это то, что я поправилась. «53.2 килограмма», — прочла я.
Что ж, я бы многое отдала, чтобы весить столько в свои тридцать девять. И потом, я же беременна.
Покачиваясь в переполненном вагоне метро, я направляюсь на работу, в «Моратель». Жар тел и запах пота от людей, набившихся в вагон, словно сардины в банку, буквально выжигает кислород вокруг меня. Мне нечем дышать. Сейчас час пик. Когда мы подъезжаем к станциям, я молюсь, чтобы вся эта масса тел, эти люди, что давят на меня со всех сторон, вышли именно здесь. Но они не выходят. Двери открываются, и вагон наполняется новыми пассажирами, которые толкаются, пихаются и отчаянно работают локтями, чтобы пролезть внутрь. Парижане довольно крепкие люди.
Поэтому я и не заметила сначала то, что написано ниже.
Tu prendras le chemin du haut
Moi, je prendrai celui du bas.
Mais attention,
Ce chemin ne te ramиnera pas chez toi.
Changé de route.
Эти слова совсем другие. А где же та часть, про мою мать?
Я переворачиваю листок в надежде отыскать продолжение, но на обратной стороне лист пуст. В моих действиях нет логики, когда я лезу в карман, пытаясь найти там другой листок, тот самый, потрепанный по углам, пахнущий кожей, с обрывком странной фразы. Может быть, я случайно взяла не ту бумажку? Локтем я задеваю мужчину слева от меня. Он бросает на меня испепеляющий взгляд. «Pardon, Monsieur». Но он презрительно отворачивается. Сейчас я больше, чем когда-либо, хочу увидеть этот лист с предсказанием!
Но все, что мне удается найти, — билет на метро.
Я снова смотрю на листок.
Tu prendras le chemin du haut…
Я перебираю слова у себя в голове, так как не могу читать дальше, пока не пойму, что означают эти слова.
«Ты поедешь по скоростному шоссе».
Что это значит, черт побери? Это начинает меня нервировать и злить. Духота давит на меня. И тут я чувствую, что очень высокий мужчина справа позади от меня смотрит через мое плечо на бумажку. Я резко поворачиваюсь, чтобы взглянуть на наглеца.
Но сначала замечаю лишь его улыбку, приятную, искреннюю улыбку. Поэтому я совершенно забываю, что только что хотела поставить его взглядом на место.
— Что вы собираетесь делать с этой штукой? — говорит он с явным шотландским акцентом и смотрит мне прямо в глаза. — Сядете на диету?
Я смущена. Дело не в том, что он каким-то образом догадался, что я говорю по-английски. Мои веснушки говорят сами за себя в этом городе идеальных загаров, так же как и его улыбка среди этих хмурых галльских лиц. Просто меня застало врасплох то, как он обратился ко мне. Он заговорил так естественно и легко, что можно подумать, будто мы просто на некоторое время прервались, разговаривая о погоде, о природе и о моей жизни.
— Что? — спросила я.
— Ну, вы определенно весьма разочарованы написанным на бумажке!
У него действительно милая улыбка — вообще-то даже милое лицо, а волосы взъерошены так же, как у Чарли на пляже, когда их раздувает ветром. Словно бы этот мужчина только что прибыл с острова Скай [29]. Не хватает только килта. Что очень жаль.
— Извините, но мне стало интересно, что вы собираетесь делать в связи с этим?
До меня дошло наконец, о чем он говорит.
— А, вы об этом! — Я в смущении комкаю клочок бумаги в руке. Мужчина слева бросает на меня еще один неприязненный взгляд. — Ничего… это не важно.
Я понимаю, что все вокруг слушают наш разговор, смотря то на меня, то на шотландца. Их привлекла английская речь, громкий и сочный голос мужчины, его соблазнительная манера ритмично произносить слова. Впрочем, это привлекает и меня.
— Хм-м. — Его явно не убедили мои слова.
Неужели меня видно насквозь? Наверное, это не из-за веснушек. Скорее всего, моя мама оказалась права, когда говорила: «Энни, ты словно открытая книга». И это не было комплиментом.
— А что насчет всего остального? — нагло спрашивает он.
— Что вы имеете в виду?
— Ну… — Он показывает на мою бумажку. — Вы же знаете, что это, не так ли?
Но я совершенно не понимаю, о чем он.
— Две первые строчки. — Он читает вслух, заглядывая через мое плечо. — «Tu prendras le chemin du haut. Et moi, je prendrai celui du bas».
Я не мигая смотрю на него. Шотландец улыбается.
— Это слова из песни. Только не говорите, что не знаете ее!
— Простите. — Я качаю головой, чувствуя себя немного виноватой, совершенно непонятно почему.
— Ну, тогда… — Он пожимает плечами. — Вы не оставляете мне выбора.
— В каком смысле? — нервно усмехаюсь я.
— О… «Отправляйся по хайвею… — Слова легко слегают с его губ, слегка заглушая шум поезда. — А я поеду по шоссе…»
