так хотелось когда-то увидеть, теперь внушало тоску и страх.
Часто, лежа ночами без сна, я вспоминала настоящую Землю, звезды, горящие на экране монитора, черный вакуум космоса, другие планеты.
Иногда я видела во сне его глаза — последний взгляд, который был в момент расставания. Что он думал тогда? Неужели и вправду, мог пойти со мной… Эти мысли ранили душу, царапали изнутри, словно кошачьи когти. Нет. Лучше не размышлять об этом. Постараться все забыть, и наконец-то вернуться к прежней жизни.
Ты сможешь? — шепнул внутренний голос.
Кто бы знал…
— Милла! — воскликнула мама, встречая меня на пороге дома и целуя в щеку. — Почему ты не сказала, что приедешь? Я бы приготовила твой любимый пирог.
— Все нормально мам, — тихо ответила я, обнимая ее. — Не хотела тебя беспокоить.
— О! Не очень хорошо выглядишь, — произнесла она, тревожно вглядываясь в мое осунувшееся лицо. — Ты не заболела? Хорошо спишь?
Я лишь нервно улыбнулась. Если бы …
— Ну, пойдем, — засуетилась она, открывая передо мной дверь. — Я сейчас заварю чаю.
— Спасибо, мам.
Я не могла оторвать от нее взгляда. Давно мечтала об этом дне, когда снова увижу ее, услышу голос, вдохну знакомый аромат корицы, витающий на маленькой кухне. Мне этого не хватало. А она ничего не подозревала. Не могла даже представить, что произошло со мной.
— В прошлый раз ты говорила, что собираешься на экскурсию в какие-то подземные туннели. Расскажи, как все прошло.
Я замерла, чувствуя, как перехватило дыхание.
— Все нормально, — прошептала я. — Тоннели просто… просто уникальны.
Она покачала головой. Я села на мягкий стул, стоящий возле кухонного окна. Мой. Раньше на нем сидела только я, и находился он возле обеденного стола. Теперь его за ненадобностью передвинули в угол, чтобы не мешал.
Тоска царапнула изнутри острым коготком. Для него не осталось места. Интересно, Луэс так же отодвинул в дальний угол памяти мое лицо? Я отвернулась и несколько раз моргнула, пытаясь прогнать непрошенные слезы.
— Садись к столу, Милла, — мама хлопотала на кухне, готовя чай с мятой. Я глубоко вдохнула запах, такой знакомый с детства. Снова воспоминание. Еще одно. Неужели в моей жизни ничего больше не осталось, кроме воспоминаний?
— Милла, — снова окликнула меня мама, — Ты уснула?
На столе уже стояла чашка горячего чая и блюдо с печеньем. Как в детстве…
— Не расскажешь, кто он? — мама села рядом.
Я поперхнулась горячим чаем, закашлялась. — Ты о ком, мам?
— Милла, — она покачала головой и погладила меня по руке. Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы не догадаться, что здесь замешан какой-то мужчина.
Мужчина… Если бы все было так просто… Я тихо вздохнула, задумчиво крутя в пальцах металлическую ложечку. Не мужчина. И даже не человек. Но как объяснить ей это? Проще солгать.
— У нас ничего не получилось.
Мама грустно усмехнулась в ответ. — Всегда можно все исправить.
— Не всегда — прошептала я. — И не со всеми.
Я поднялась из-за стола, приблизилась к окну и замерла, разглядывая через покрытое инеем стекло заснеженную рощу.
— Мам, он не такой, как другие. Ты даже не представляешь, насколько он отличается от обычных людей.
— Милла, — она подошла ко мне и накрыла мою руку теплой ладонью. — Расскажи, что тебя гнетет?
— Ты не поймешь, — я отвернулась, кусая губы.
— Я постараюсь.
Да. Она всегда старалась понять меня, даже когда слышала абсолютно бредовые идеи.
— Я не смогла остаться ним.
— Почему? — она нахмурилась.
— Было много причин. И это означало бы, что я не вернусь. Никогда. Не увижу тебя.
— Милла, — она тихо вздохнула, отводя взгляд. — У тебя своя жизнь.
— Знаю, мам, — я отвела взгляд. — Но…
— Послушай меня, — она смотрела мне прямо в глаза. — Я предпочла бы не видеть тебя, зная, что ты счастлива, нежели понимать, что моя дочь отказывает себе во всем, чтобы находиться рядом со мной. Ты должна думать о себе.
— Так нельзя, мам.
— Мне не нужны жертвы, — возразила она. — Я привела тебя в этот мир для того, чтобы ты сама строила свою судьбу, выбирала, где тебе жить и с кем. Я жила так, как хотела. Теперь твоя очередь.
— Уже поздно, ничего не изменить, — я грустно вздохнула. — У меня свой путь, пускай это было ошибкой, но ничего не поделаешь. Я останусь здесь.
— Даже не буду спрашивать, кто он, — задумчиво произнесла она. — Скорее всего, я просто этого не пойму.
— Почему? — настороженно поинтересовалась я.
Неужели она что-то почувствовала? Нет. Не может быть. В ее мире нет места для жителей других галактик.
— Почему? — с усмешкой переспросила она. — Просто я знаю, что для моей дочери нет ничего невозможного. Если бы ты уехала жить в другую страну, то не прощалась бы со мной. Мы бы виделись, пусть и не часто. А сейчас… Кто же он такой, Милла? Или мне лучше не знать?
— Так и есть, мам, — прошептала я. — Пожалуй, лучше не знать. Тем более я его никогда не увижу.
— Надейся на лучшее, — произнесла она. — Будущее не известно никому из нас, и произойти может все, что угодно.
— Наверное, ты права, — согласилась я, пытаясь закончить этот разговор.
Мама проводила меня до двери, глядя испытующим взглядом в мои глаза.
— Пока, мам, — я поцеловала ее в теплую щеку.
— Милла, — она внезапно схватила меня за руку. — Иди своей дорогой, не оглядывайся на других.
— Хорошо, мам, — кивнула я.
Она притянула меня к себе, и приподнявшись на носочки, прошептала одну единственную фразу мне в ухо, — «Если ты исчезнешь, я буду знать, что он нашел тебя, и ты счастлива».
Я ошеломленно смотрела на нее.
— Ну, все, ступай, — она погладила меня по щеке теплыми пальцами, ободряюще улыбнулась, и закрыла дверь.
— Спасибо, — беззвучно прошептала я, спускаясь вниз по ступеням.
В какой-то степени стало легче. Она поняла меня, и поймет всегда. Примет мое решение, каким бы оно не было.
Я усмехнулась. Меня держит здесь не чувство вины или страх. Отсюда не получится выбраться. И возможно в будущем что-то изменится, но вернуться на настоящую Землю не будет шанса. Никогда.
Отчаянье, безысходность, сожаление, все эти чувства, оказывается можно испытывать одновременно.
Холодный ветер путал волосы, словно пытаясь заплести на голове африканские косички, бил по лицу и пытался проникнуть по пальто. Я глубоко вздохнула, наполняя легкие воздухом.
Уже пришла зима. Этот мир изменился до неузнаваемости. Все изменилось…
* * *
Я бесцельно брела по тихой старой улочке, не понимая куда и зачем иду. Домой не хотелось. Раньше я не заглядывала в подобные места, стараясь обходить их за несколько кварталов. Взгляд скользил
