Но тут он увидел неподалеку от себя довольно длинную доску-горбыль. Не очень толстую, но длинную — верных четыре метра. Не раздумывая долго, Таран развернул ее поперек промежутка между забором и недостройкой, а затем, подняв вверх широкий конец доски, опустил его на проволоку плоской стороной. Хватило! Узкий конец доски положил на бетон, подхватил автомат и «дипломат», а затем очертя голову ринулся по шаткому горбылю к забору. Если б медленно пошел — точно бы грохнулся. А тут то ли Бог помог, то ли черт выручил. Добежал до краешка доски, качавшегося на пружинистой, крепкой проволоке, оттолкнулся и сиганул вниз. Доска от толчка пошла назад и с деревянным стуком брякнулась в проход, но это Тарана уже не колыхало. Он мягко приземлился на обе ноги, благо тут, под забором, асфальта не было, и даже пятки от удара о землю не сильно загудели.
Правда, на пустыре падение доски не прошло незамеченным. Там встревоженно загомонили, затопотали, видимо, побежали к недостроенному зданию.
Тарана, впрочем, это особо не взволновало. Теперь надо было беспокоиться насчет того, что его ждет на этой стороне забора. Конечно, менты рано или поздно догадаются, куда он умотал, но надо было и здешним сторожам не попасться. Конечно, ежели тут бабки с клюшками караулят или деды с берданками, то их особо бояться не стоит. Гораздо хуже, если тут, допустим, такие бойцы, как Чалдон или Кумпол, службу несут, при помповых ружьях или пистолетах. И совсем хреново, если тут еще и собачки имеются. Например, такие, как у покойного Душина на ферме. Хорошо еще, что Таран не видел, как эти зверюги Килу драли, а то бы еще больше сейчас боялся.
Собаки действительно загавкали. И хотя не очень близко, но лай их стал приближаться. Это положение называлось из огня да в полымя.
Юрка находился в небольшом тупичке между двумя пакгаузами, освещенном тусклой лампочкой и светом пожара, который полыхал на улице Некрасова. Между торцами пакгаузов и забором были небольшие зазоры, метра по полтора, заваленные мусором и заросшие бурьяном. Собаки лаяли откуда-то слева, а потому Таран побежал направо, проскочил по мусору, захрустев битым стеклом и зашуршав картоном, после чего вылетел в точно такой же тупик, располагавшийся параллельно первому. Разница была только в том, что тот тупичок был пуст, а в этом, метрах в двадцати от Тарана, стояла с работающим мотором полуторка «Газель», в которую несколько грузчиков затаскивали картонные ящики, издающие бутылочный звон.
Тарана они не увидели из-за тени, которую отбрасывал на территорию склада забор. А не услышали они его шуршания и хруста из-за урчания мотора и собственных матюгов. Да еще и собаки лаяли, причем уже очень близко. По Юркиным подсчетам, они должны были вцепиться ему в задницу самое большее через полторы минуты.
Но тут Тарану очень повезло. В этот самый момент в тупик между пакгаузами стал заезжать задним ходом большой «КамАЗ»-фура. Почти одновременно грузчики, задвинув в кузов «Газели» последний ящик с водкой, закрыли задний борт маленького грузовичка и пошли встречать фуру, а сама «Газель», чтоб разминуться с «КамАЗом», сдала назад к углу пакгауза, за которым прятался Таран. И ее низенький задний борт оказался от него, что называется, на расстоянии вытянутой руки, причем водитель хоть и смотрел в зеркало заднего вида, не мог разглядеть Юрку из-за тента собственной машины. Кроме того, пока неповоротливый «КамАЗище» ворочался в тесном тупике и рокотал своим мощным дизелем, легкий топоток, который произвел Таран, подскочив к полуторке, остался нерасслышанным. Юрка сперва мягко и бесшумно уложил в кузов свой драгоценный кейс, а затем, постаравшись не сильно брякать о металл кузова, забрался под тент, где после погрузки водки осталось еще немало места.
Как по заказу, сразу после этого «газелька» покатила из тупичка, пустив бензиновый выхлоп в нос собакам, выскочившим из прохода буквально несколько секунд спустя. Слава Богу, это были не овчарки, а обычные, хотя и довольно крупные, дворняги. Прыгать в кузов они не стали, погавкали немного вслед «Газели» для соблюдения приличий и поплелись обратно с сознанием исполненного служебного долга.
Идея залезть в кузов пришла Тарану в голову настолько быстро и неожиданно для него самого, что он даже не успел продумать всех последствий этого шага и стал оценивать ситуацию только тогда, когда полуторка уже везла его по территории этого склада, оптовой базы или хрен его знает какого заведения.
Конечно, груженая машина скорее всего направлялась к воротам, хотя вовсе не исключалось, что она, кроме водки, должна была погрузить еще что-нибудь — места в кузове было еще немало. Кроме того, здешняя охрана на воротах могла заглянуть в кузов, чтоб проверить, не вывозит ли «Газель» с этой базы чего-нибудь лишнего, и обнаружить там Тарана с прибамбасами. Наконец, даже благополучно выехав за ворота, надо было крепко подумать, как выбраться из кузова до того, как полуторка приедет на конечный пункт рейса, то есть в магазин или на базар. Учитывая, что уже здорово рассвело, появление Тарана с автоматом там вряд ли примут на «ура». В общем, прямо как в старинном советском фильме про боксеров «Первая перчатка»: «первый критический», «второй критический» и «третий критический» моменты. Таран этот фильм смотрел с удовольствием — наши про боксеров ничего лучше снять так и не удосужились. Конечно, ему больше штатовские нравились, «Рокки», например, с Сильвестром Сталлоне, который по телику шел, но и «Перчатку» глядел не отрываясь, даже наизусть помнил многие цитаты, хотя фильм сняли еще до рождения его родителей.
Впрочем, «первый и второй критические» отпали как-то сами собой. «Газель», как оказалось, кроме этих десяти ящиков с бутылками, ничего грузить не собиралась и через ворота прокатила безо всякого досмотра. Когда Таран осторожно отодвинул полог тента и рискнул поглядеть из кузова одним глазком, то обнаружил, что грузовичок катит по городской улице. Было уже совсем светло, на улицах появились первые пешеходы, какие-то бабки уже собак выгуливали, алкаши за утренней похмелкой спешили. парни и девки с гулянок возвращались. И транспорт уже вовсю катался, не то что полтора часа назад, когда они с Шуркой в город въезжали. Да, по Тарановым электронным выходило, что всего полтора часа прошло! А ему казалось, будто сто лет… Столько всего в эти полтора часа уложилось: и доставка Чалдона в травмпункт, и злосчастная драка в подъезде «Кошкина дома», и пожар, и бегство. А до этого сколько всего произошло — обалдеть!
Таран ехал, подглядывая в щелку тента, и постепенно стал замечать знакомые места. Похоже, что «Газель» приближалась к его родному району. Не иначе пилила на «Тайваньский» рынок. Конечно, это неплохо, приехать почти что домой, но ведь «Тайванька» под контролем Седого находится. Самого-то его, может, и убили на ферме, но ведь братки остались. И черт его знает, какие там в блатном мире события произошли за истекшие сутки? Хотя, в принципе, Тарану все эти события участи не меняли. Кому бы из бандитов он на глаза ни попался — одна фигня. И братки Седого, и братки Калмыка, а теперь еще и какого-то «Дяди Вовы» — все на него зуб имеют. И ничего не простят, пощады не будет, даже если он им этот кейс на блюдечке с каемочкой принесет. Может, ею в родном дворе еще со вчерашнего дня засада ждет… А может быть, прямо в родной квартире у отца с матерью. Если они вообще живы… Могли ведь и на них душу отвести за сыновние грехи!
Прямо скажем — не обожал Юрка родителей. Нервов от их пьянки, бардака и драк он немало попортил. И обид, пока маленький был и не мог их на место поставить, тоже натерпелся. Иногда сам был их убить готов, до того доводили! Но сейчас мороз по коже прошел, когда подумал, что их из-за него прикончить могут. То есть только за одно то, что они его родили. Таран аж автомат стиснул от ярости.
То, что эта опасная фигулина все еще при нем, как-то успокаивало. Он уже переступил через четыре трупа и смертей вот так насмотрелся. А там, в магазине, еще два десятка смертей сидит-дожидается. Пусть сунутся!
Но это все были эмоции, а у Тарана все-таки был еще кое-какой разум и башка варила более-менее. И разум этот подсказывал, что с автоматами по городу белым днем не гуляют. Конечно, мирные граждане, может быть, и не станут спрашивать, где он такую симпатичную игрушку купил, но вот менты могут, по крайней мере, разрешение на ношение потребовать… А у Тарана его нет.
Однако Юрке бросать автомат не хотелось. Очень кстати ему на глаза попался старый пластиковый пакет с оборванными ручками, валявшийся на полу кузова. По глазомерной прикидке, в него вполне мог поместиться «АКС-74у», если сложить приклад-рамку. А если еще вокруг автомата развернуть старую газету «Коммерсантъ», тоже лежавшую в кузове, то, пожалуй, оружие через пластик не просветится… Сказано — сделано. Таран упрятал автомат в газету, а потом в пакет. Точно — ни черта не видно! Фиг поймешь, автомат он несет или селедку бочковую.
