Стукнувшись головой, Коля ненадолго потерял сознание. Он балансировал на грани яви и забытья, пока не угодил в неприятное видение.
Будто он уже дома, точнее, в полку. Стоит на Посту Номер Один. Никуда не проваливается. Просто несет службу. И тут смена караула. В Красную комнату заходит рядовой, за ним – сержант-разводящий.
Лавочкин смотрит на них и вдруг осознает, что и сменщик, и разводящий – его, Лавочкина, копии. Парень, впав в оцепенение, понимает: сюрпризы не закончились. Помимо воли он прикладывает руку к козырьку фуражки и рапортует:
– Рядовой ZZZ-065 пост сдал.
– Рядовой ZZZ-066 пост принял, – отвечает его клон.
– Давайте в темпе, – подгоняет Лавочкин-сержант.
Коля чуть ли не бегом покидает помещение, сталкивается в коридоре с новыми и новыми своими близнецами. На улице их еще больше. Десяток Лавочкиных метет территорию, еще рота построилась на плацу, где перед ней толкает речь Лавочкин-заместитель по работе с личным составом.
Солдат бежит к воротам. Лавочкины-дневальные по КПП не хотят его выпустить.
– Где увольнительная? – твердит сержант-Лавочкин.
И тут сзади подходит Павел Иванович Дубовых. Бьет Колю газетой по затылку и говорит:
– Рядовой Лавочкин, отставить сон в тылу врага!
Парень очнулся и долго не мог прийти в себя. Наконец он вспомнил, где и почему он находится.
– Блин, приглючится же, – пробормотал он, ощупывая голову.
Вроде бы целая.
«Это хорошо, что я плашмя упал, – подумалось Коле. – Нырнул бы солдатиком – поломался бы по самое „не балуй“».
Он не спешил выкапываться из сугроба и полез наверх, только дождавшись полной темноты. Занятие оказалось не из легких. Рядовой выбрался, растратив уйму сил.
Тяжелые тучи закрыли луну. Кругом царила темень, зато на позициях наменлосцев через равные промежутки горели костры. Ополченцы не хотели прозевать ночное наступление, если таковое вдруг случится.
Лавочкин пошел на огни, стараясь не оставаться на открытом пространстве. Не хватало еще попасться. На крайний случай он помнил, что можно прикинуться собственным клоном-чурбаном.
Осторожность не подвела. Парень вовремя заметил наблюдательный пост армии Дункельонкеля и аккуратно его обогнул. «Вот тебе, Колян, и военная подготовка», – подумал рядовой, ползком пробираясь к границе.
На спине болтался мешок, за пазуху и в сапоги забился снег. Морозец был небольшой, парень не мерз. Ползание согревало.
Метров за десять до начала склона Лавочкин встал на ноги. Пригнулся, двинулся к вожделенным огням.
И шарахнулся, ступив на ледяной склон. Сокрушительно ударился лбом. Аж светлые круги перед глазами поплыли. Схватился за растущую шишку.
– Елки-ковырялки, – простонал солдат. – Как в детстве на горке… И где же тут подняться?
Он пополз вдоль вала, но склон был залит на совесть. Коля снял мешок, порылся, нашел нож, принадлежащий Иоганну Всезнайгелю.
Началось восхождение.
Распластавшись на ледяном панцире, рядовой аккуратно полз вверх. Отдыхал, снова лез. Несколько раз ему пригодился нож.
Наконец склон был покорен. Лавочкин выкатился на ровный затененный участок, ловя воздух ртом. И закашлялся. Из темноты вышли крестьяне, вооруженные кто рогатиной, кто вилами, да вояка с кривым мечом.
– Батюшки-светы! – протяжно воскликнул меченосец. – Братцы, это же гомункулус вражий. Бей его, ребятушки!
Палваныч и Хельга не стали пороть горячку. Где уж возвращаться за рядовым, если сами насилу ноги унесли. Ковер после посадки попросту развалился на куски.
Перебежчикам предстояло еще объясниться с защитниками границы.
Когда люди узнали, что перед ними Пауль Повелитель Тьмы, они предались ликованию. Весть о появлении прославленного героя в рядах обороняющихся пронеслась по всей границе подобно смерчу.
Прапорщик Дубовых растерялся. Он и не подозревал, что попал в легенды.
Хельга Страхолюдлих светилась достоинством. Слава Пауля была для нее чем-то самим собой разумеющимся.
Так и не вырвавшись от восторженных крестьян и солдат, Палваныч воззвал к бесу:
– Черт, ты где?
Люди отпрянули. Перед Повелителем Тьмы возник самый настоящий нечистый:
– Сержант Аршкопф по вашему при…
– Почему рога не по уставу? – оборвал рапорт Палваныч.
Бесенок закатил глаза и завертелся, стараясь рассмотреть, что там не так.
– Ладно, отставить. Шутка была, – сказал прапорщик, осклабившись. – Найди мне рядового Лавочкина. Если надо, окажи ему поддержку. И мухой сюда. Хочу знать, куда он и как.
Черт растворился, а материализовался в километре от Пауля.
Барону как раз приходилось несладко. Он отбивался от крестьян, крича, мол, он никакой не чурбан, а Николас Могучий.
– Не сметь трогать барона Николаса! – завизжал со всей мочи нечистый.
Вояки побросали от страха нехитрое оружие и расступились, прижимаясь друг к другу.
– Спасибо, Аршкопф, – проговорил Лавочкин, вытирая кровь с подбородка.
– Благодари товарища прапорщика, – проверещал черт. – Он тебя ждет.
Указав, куда идти, бесенок исчез.
К моменту, когда солдат доковылял до Палваныча, за тем уже прислал король Томас.
– Ух-е, рядовой, как тебя враги отмотыжили! – сказал Дубовых.
– Какие враги, Павел Иванович! – воскликнул парень. – Свои! За гомункулуса приняли.
– За кого? Гомункулуса? – переспросил прапорщик. – Ну, я бы не сказал, что ты того, ну, на этого самого извращенца походил.
– Гомункулусы, любовь моя, суть двойники барона Николаса, – пояснила Хельга.
– А! За сынка твоего икроножного приняли? Не будешь мясом раскидываться. Ладно, до свадьбы заживет. Кстати, шишка красивая. Марки «А во лбу звезда горит». Через пару дней отличные фингалы под глазами будут.
– Спасибо, товарищ прапорщик.
– Обращайся еще, – простецки ответил Дубовых. – А теперь не отставай, мы идем к королю Томасу.
Бесфамиллюр сидел в командирском шатре и размышлял. В основном его думы сводились к сожалению: дескать, он на днях отправил сотню человек на помощь Альбрехту. Теперь, когда вдоль многокилометровой границы развернулись силы противника, монарх понял: дорог каждый защитник.
Старый рубака чувствовал приближение часа штурма. Ладно, в таком случае очень кстати появились Николас и Пауль. После замечательной новости из Труппенплаца Томас поверил в их преданность делу борьбы против Дункельонкеля. «Мы еще поборемся, – пообещал себе монарх. – Ведь даже преступник Рамштайнт отдал ценный магический артефакт. Ай да Всезнайгель. Чем же он прижал висельника?..»
Снаружи донеслись голоса охраны и Повелителя Тьмы.
Король встал с покрытого плащом Барабана Власти, вышел в ночь.
– Здравствуйте, ваше величество, – поприветствовал Бесфамиллюра барон Николас и закашлялся.
– И вы не болейте. – Томас втянул кривым носом холодный воздух. – Заходите, рад вам.
Пока Коля Лавочкин, прапорщик Дубовых и графиня Страхолюдлих рассаживались на лавках, монарх распорядился подать горячий ужин.
По настоятельной просьбе короля гости рассказали обо всем, что пережили с момента заключения тройственного союза. Когда солдат обрисовал ситуацию с Молотом Ведьм, Бесфамиллюр с досады хлопнул себя по колену:
– Как же вы нужны тут, барон! Именно в эти дни!
– Ваше величество, я до сих пор не восстановил магические силы. От меня не будет пользы, – возразил парень.
– Одно ваше имя много значит для народа, Николас.
– Сегодня я убедилась, ваше величество, что люди знают и верят в Пауля Повелителя Тьмы, – торжественно изрекла Хельга Страхолюдлих. – Я стояла по правую руку Пауля, когда его приветствовало ваше войско. А барона нынче приняли за гомункулуса и, как видите, побили. Если бы Повелитель Тьмы не призвал беса, вероятно, Николас не сидел бы сейчас с нами…
– Но вы улетите все, не так ли?
– Не так, – сказал Лавочкин. – Пауль останется. Если графиня согласится помочь мне добраться до замка, я буду ей признателен.
– Конечно, я отвезу вас, барон, – промолвила Страхолюдлих. – Думаю, мы расстанемся раньше. Ваша хранительница наверняка уже мчится вам навстречу.
– Не хочется тебя отпускать, Хельгуша, – прапорщик вздохнул, – да ведь, кроме тебя, я никому не доверю рядового! Тебе отдохнуть бы.
– Я закончила трапезу, спасибо, ваше величество. – Графиня с достоинством склонила голову. – Нет ли у вас местечка, где я могла бы поспать?
Король приказал проводить гостью.
– Что ж, господа, – сказал он. – Раз уж мы остались втроем в мужской компании, то не откушать ли нам эля из моих запасов?
– Не пьянства ради, а для веселья, – соврал Палваныч.
Коля решил: немного хмеля не повредит.
Выпили. Действительно повеселели.
