— Я думала, что вы… — прошептала она.
— Я знаю, о чем вы подумали, — тихо произнес он и подошел к ней.
— Я… — Фиби так и не смогла ничего из себя выдавить в ответ, ни единого слова, объяснявшего ее присутствие в его комнате со шкатулкой в руках. Она в ужасе смотрела на него, понимая, что теперь никто не спасет его и сэра Генри.
— Вы не найдете его там. — Хантер вытащил из кармана жилета цепочку для карманных часов, на другом конце которой болтались вовсе не часы, а перстень с волчьей пастью. Он снял его с цепочки и положил на ладонь прямо перед глазами Фиби. — Как я и говорил, оно находится у меня под хорошей защитой.
— Откуда вы знаете? — Фиби перевела взгляд с кольца на Себастьяна.
— С того времени, когда вы так зачарованно смотрели на портрет моего отца в кабинете Блэклока. Я все знал, Фиби, — проговорил он с такой нежностью, что девушка с трудом сдержала слезы.
— Мне очень жаль, Себастьян. — Она закрыла лицо руками, понимая, что все было потеряно.
— Вы можете спокойно рассказать мне обо всем прямо сейчас.
— Я не могу, — прошептала Фиби. Она боялась — если расскажет все Хантеру, сделает только хуже.
Повисла тишина. Себастьян подошел к Фиби и обнял:
— Ты же знаешь, я люблю тебя, Фиби.
— Но ты не должен любить меня.
— Слишком поздно, — прошептал он ей на ухо. — Мое сердце принадлежит тебе, так же как и твое мне. Разве не так?
Фиби покачала головой.
— Теперь скажи мне, что все это значит.
— Пожалуйста, не спрашивай меня. — Она прикрыла Хантеру рот рукой.
Себастьян поцеловал ее пальцы, прежде чем отстранить.
— Ты же знаешь, я так не могу. — В его глазах была такая решимость, что уверенность Фиби поколебалась. — Какую власть имеет этот человек над тобой?
Она покачала головой и, собрав остатки воли в кулак, прошептала:
— Я ничего тебе не стану рассказывать, Себастьян, сколько бы ты меня об этом ни спрашивал.
— Тогда ты не оставляешь мне выбора, Фиби, — сказал Хантер, глядя ей в глаза. — Завтра я надену кольцо на прием у леди Фейвершем и буду щеголять с ним на глазах у всех. Уверен, там будет человек, которого ты так боишься. А потом распущу слух, что ты обо всем мне рассказала.
— Нет! Пожалуйста, Себастьян, не делай этого. Прошу тебя. — Бледная как полотно Фиби смотрела на Хантера с нарастающим страхом в глазах. Лицо исказила гримаса ужаса.
— Но, Фиби, если ты не расскажешь, мне придется так поступить. — Его взгляд выражал уверенность, и она поняла: он непременно выполнит свою угрозу.
— Если ты сделаешь это, они тебя убьют. — В голосе Фиби звучало отчаяние. Она уже больше не могла сдерживать слезы. — Еще они обещали убить моего отца.
— Они угрожают твоему отцу. — Себастьян взял Фиби за руки. Она увидела беспокойство и гнев в его глазах. — Я должен был сам догадаться.
Фиби кивнула.
— Но он же в тюрьме.
— Один раз они его уже избили. Я не сомневаюсь, что, преследуя свои гнусные цели, они зайдут очень далеко. Они очень могущественные, Себастьян. Джентльмен, который держал меня в своем экипаже, говорил, что у него везде есть глаза и уши. Мне на голову надели мешок, я не видела его лица.
— На тебя надели мешок? — Хантер изменился в лице. Фиби заметила, как сжались его челюсти, а в глазах загорелся недобрый огонек. — Думаю, будет лучше, если ты расскажешь мне все с самого начала, Фиби.
И Фиби открылась. Рассказала о Посланнике, который перехватил ее у стен тюрьмы, о том, что угрозы сначала касались только ее отца. Поведала о письмах и встрече в экипаже с джентльменом, угрожавшим убить Хантера, о желании незнакомца завладеть кольцом, о том, как она собиралась украсть его, а потом, накинув красный платок, встать у окна и тем самым дать понять, что кольцо у нее. Фиби не упустила ни одной детали.
— Теперь ты понимаешь, почему я не хотела тебе ничего говорить? — спросила Фиби. — Я просто не могла подвергать опасности твою жизнь и жизнь моего отца. — Она взяла его лицо в ладони и посмотрела в глаза. — Что такого особенного в этом кольце, что два человека из-за него могут лишиться жизни?
— Это кольцо ценно только для меня. Умирая, отец передал его мне.
— Я понимаю, что это кольцо значит для тебя, Себастьян. Правда, понимаю. — Сердце Фиби разрывалось от боли. — Но ты должен отдать его мне.
— Никогда. — Хантер был непреклонен. — На последнем издыхании отец заклинал меня сохранить это кольцо, пусть даже ценой моей жизни. Я не могу нарушить обещание, Фиби.
— Пожалуйста! Твой отец бы все понял.
— Я не расстанусь с ним, — проговорил он с такой решимостью в голосе, что Фиби поняла — его ничто не сможет переубедить. Страх и ужас снова завладели ее душой.
— Они убьют тебя, Себастьян. Они убьют моего отца. Разве ты не понимаешь?
Хантер сунул кольцо в карман и взял Фиби за руки:
— Фиби, верь мне. Я найду другой способ. Не бойся, твой отец не пострадает. Я узнаю, кто за этим стоит. Они ответят мне за то, как с тобой обошлись.
Себастьян не осознавал власть и могущество того, кто хотел заполучить кольцо. Она посмотрела ему в глаза. Волна отчаяния накрыла ее, и она зарыдала.
Хантер нежно смахнул ее слезы и притянул к себе:
— Тише, любовь моя. Не бойся. Все будет хорошо.
Он держал ее в своих объятиях, гладил по волосам и шептал ласковые слова. Фиби плакала, пока у нее не закончились слезы. Измученная и обессиленная, она едва держалась на ногах, спрятав лицо у него на груди.
Хантер крепко ее обнял. Она чувствовала быстрое биение его сердца и любовь. Фиби любила его всей душой. Он стал смыслом ее жизни. Она подняла глаза, чтобы взглянуть на любимые черты.
— Я люблю тебя, Себастьян. Я так тебя люблю. — Она провела рукой по его щеке, приглаживая жесткую щетину.
— Я тоже люблю тебя, Фиби. — Хантер поцеловал ее пальцы и посмотрел в ее глаза с такой неподдельной искренностью и любовью, что у Фиби не оставалось и тени сомнения в его словах.
Себастьян наклонился и нежно поцеловал ее. Взял ее за руки, их пальцы крепко сплелись, как и жизни.
— Я всегда тебя любил, Фиби, — прошептал он. — И всегда буду. — Он снова ее поцеловал, словно доказывая серьезность своего обещания.
Растворяясь в долгом страстном поцелуе, Фиби ощутила настоящее единение душ, отбросила все мысли об опасности, безысходности и страхе. Старалась не предвосхищать дальнейшие события и отдалась в руки судьбе. Главное, она безумно любила Хантера. У нее оставалась еще одна ночь.
Фиби хотела выразить в поцелуе всю свою радость и печаль, нежность и отчаяние, любовь, которую обрела, и горечь потерь. Она открыла свое сердце навстречу неудержимой страсти, захватившей ее душу и разум. Больше не надо было скрывать свои чувства под маской безразличия и холодного спокойствия.
