«Возьмите экипаж и немедленно приезжайте на пересечение Редлайон-стрит и Рынка бедняков. Накиньте красный платок. Заверните кольцо в белую ткань и держите в руке».
Пять минут спустя Хантер мчался на Аяксе вниз по улице. Фиби опережала его на пятнадцать минут, но он знал такие переулки, где не смог бы проехать экипаж. Сократив таким образом путь, он приедет к рынку первым. Полный решимости, он погнал коня быстрее.
Фиби не обращала внимания ни на здания, ни на людей, мелькавших за окном. Она не отрываясь смотрела на белый платок, свернутый в узелок, в котором находилось злосчастное кольцо. Колеса экипажа грохотали по мостовой, приближаясь к рынку. Несмотря на то что день выдался теплый, а на плечи была накинута красная шаль, Фиби дрожала от холода, руки и ноги одеревенели и не слушались. Ей было тошно от осознания того, что она делала. Однако еще ни разу ее не посетила мысль, чтобы повернуть назад. Она должна довести это дело до конца и спасти Себастьяна и своего отца.
Фиби боялась момента, когда придется отдать кольцо. Тогда предательство будет полным и необратимым. Но еще больше она боялась возвращаться в дом на Гросвенор-стрит и смотреть в глаза Себастьяну, в которых совсем недавно горел огонь любви к ней. Теперь она ожидала увидеть в его взгляде лишь гнев, боль и презрение. Фиби не станет его за это винить. Ведь это она предала его, взяв кольцо, которым он так дорожил.
Она опустила глаза, посмотрела на выцветший голубой подол муслинового платья и вспомнила первую встречу с Себастьяном на болотах, когда он спас ее от разбойников, и то, что потом произошло с ней после того, как она посмотрела в его бездонные глаза. Она до сих пор с трудом это понимала.
Фиби любила его, любила так сильно, что собиралась предать. Цена предательства — разбитое сердце.
Хантер забрался под портик церкви Святого Христа, откуда ему открывался замечательный вид на пересечение Редлайон-стрит и Рынка бедняков. Пятница была оживленным днем, несмотря на ранний час, торговля на рынке шла полным ходом, на улицах толпились люди. Негодяи выбрали удачное место. Никто ничего не заметит, а даже если и заметит, не рискнет вмешиваться.
Это была восточная часть Лондона, в прошлом богатое пристанище ткачей-гугенотов. Но в тяжелые времена ситуация изменилась, и теперь по району постоянно слонялись худощавые пронырливые субъекты с вечно бегающими глазами и выискивали свою очередную жертву. Хантер все сильнее волновался за Фиби. То и дело до него доносились возгласы торговцев, рекламирующих свой товар. Они красочно расписывали качество фруктов и овощей, от ежевики и яблок до картофеля и салата. Вдоль дороги выстраивались всевозможные тележки, двуколки и экипажи. За лошадьми никто не убирал, и они делали свое дело прямо на мостовую.
Хантер притаился за большой церковной колонной, откуда удобно было наблюдать за приезжающими каретами и ждать. Через несколько минут он увидел ту, которую любил без памяти. Она выходила из экипажа.
Ярко-красная шаль выделяла ее среди серой толпы. Что-то неуловимое в ее движениях выдавало женщину, которая сознательно обрекла себя на гибель. Бледность лица резко выделялась на фоне яркого платка. Хантер вышел из своего укрытия и стал пробираться через толпу.
Себастьян старался держаться близко к девушке, не упуская из виду красную шаль. Он почти достиг ее, когда вдруг увидел, как за ней последовал мужчина, тот самый светловолосый незнакомец в низко опушенной на глаза кепке, которого он заприметил у стен городской тюрьмы в Глазго.
Хантер был близко от Фиби, но снующие между ними люди преграждали ему путь. Он понял, что не успеет вовремя ее перехватить.
— Фиби! — закричал он. — Не делай этого!
Фиби обернулась на зов. Себастьян увидел на ее лице удивление, ошеломление и боль.
— Себастьян. — Она стала двигаться в его сторону, но ее достиг светловолосый незнакомец и выхватил у нее из рук белый узелок.
Она уставилась на него в недоумении. И на мгновение даже усомнилась, что перед ней живой человек.
Ей еще ни разу не доводилось видеть Хантера в таком состоянии. Глаза потемнели, а лицо побелело от ярости. Себастьян схватил ее за плечи и крепко сжал. От него веяло угрозой, силой и опасностью. Он был готов снести все на своем пути. Посмотрев ему в глаза, Фиби задрожала.
— Ты в порядке?
Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
— Возьми экипаж, поезжай домой и жди меня там. И не вздумай от меня сбегать, Фиби Эллардайс. — Себастьян сунул ей в руку свой кошелек и отправился на поиски Посланника.
Скрываясь от Хантера, Посланник бежал через толпу, пиная и отбрасывая в сторону людей, случайно оказавшихся на его пути. Он спешил поскорее добраться до дороги, чтобы скрыться среди тележек и карет. Хантер без колебаний бросился к экипажам, преследуя негодяя. Он бежал с холодной решимостью, постепенно ускоряя темп. Посланник оглянулся, и Хантер понял, что тот начинает уставать. Тогда он побежал еще быстрее. Негодяй снова обернулся, но на этот раз любопытство сыграло с ним злую шутку — он поскользнулся на куче конского навоза и чуть не упал, однако умудрился сохранить равновесие и побежал дальше. Посланник оглянулся в третий раз и нырнул в переулок, где его схватил Хантер.
Себастьян так сильно ударил негодяя по челюсти, что тот отлетел к кирпичному зданию.
— Послушай, ты, ублюдок! — зарычал Хантер и двинулся к нему.
От страха мужчина съежился. Тогда на мгновение словно вспышка озарила память Себастьяна: он понял, что откуда-то знает этого человека, но не может вспомнить откуда.
— Не бейте меня! Пожалуйста! Просто возьмите его… — взмолился трус и швырнул Хантеру маленький белый узелок.
Себастьян прощупал его и почувствовал что-то твердое, разорвал белый платок Фиби и увидел кольцо своего отца с изумрудными глазами на волчьей голове.
Он посмотрел на Посланника, их взгляды встретились. Негодяй попятился и бросился бежать, спасая свою жизнь.
Хантер спрятал кольцо подальше и кинулся за Посланником, добежал до переулка и повернул налево, чтобы успеть пересечь улицу перед процессией торговцев с телегами.
Хантер выругался. Однако понял, что негодяй двигался в западном направлении в сторону епископских ворот. Впервые за долгое время Хантер не пожалел о своем бурном прошлом и растраченном впустую времени, проведенном в самых низкопробных игорных салонах на востоке Лондона. Он знал этот район как свои пять пальцев, побежал на Дьюк-стрит, пересек Артиллерийский переулок и свернул на улочку, которая вывела его прямо к епископским воротам. В двадцати ярдах от себя Хантер увидел Посланника, который перешел на торопливый шаг. Себастьян решил не приближаться, а затеряться среди людей и незаметно следовать за ним. Постепенно рыночная толпа поредела, и мужчины оказались в деловом районе Лондона. Хантер знал, что Посланник приведет его к тому, кто стоял за всем этим делом.
