Я навострила уши, уловила тихое журчание и деликатно постучала в дверь в ванную комнату.
– Лиза, пожалуйста, выйди.
В ответ тишина – вдова не возмущалась, не орала: «Отстань». Она молчала. У меня затряслись руки.
– Мама, – по-детски прошептала Соня, – надо ломать дверь. Вдруг Лизке плохо?
Я нажала на бронзовую ручку, та легко опустилась, створка открылась. У меня остановилось дыхание. Любой оперативник великолепно знает: если, прибыв в дом, в ответ на слова: «Открывайте, милиция», – не слышишь ответа, а дверь почему-то не заперта, внутри тебя ждет беда.
– Заходи первой, – прошептала Соня, – я боюсь.
Я сделала пару шагов и замерла. Ванная комната Лизаветы поражала великолепием. Она была отделана бело-розовым натуральным мрамором. Огромное окно, скрытое бордовыми гардинами, невероятных размеров умывальник, заставленный рядами флаконов, пузырьков и баночек. Сама ванна напоминала мини-бассейн, она была вделана в пол. Вниз вело несколько ступенек, Елизавета лежала в воде. Рыжие вьющиеся волосы казались темными, лицо было скрыто под водой.
Соня издала булькающий звук и отпрыгнула к унитазу, я вытащила мобильный, нажала на кнопку быстрого набора и попятилась назад в спальню.
…Примерно через час Зоя спустилась в гостиную, где на диване, тесно прижавшись друг к другу, словно куры на насесте, сидели мы с Соней, и буднично сказала:
– Елизавета вскрыла вены на руках и ногах. Поскольку в ванну постоянно поступала горячая вода, точно определить время смерти сложно. Но мы знаем, что Ласкина поднялась к себе часа два назад, похоже, она сразу совершила самоубийство.
– У современной женщины редко можно найти бритвенное лезвие, – прошептала я, – теперь выпускают станки с двойными, тройными головками, такими нельзя вскрыть вены, а для всяких карандашей имеются точилки.
– Разве я сказала про бритву? – удивилась Зоя. – Елизавета прибегла к помощи железной пилки для ногтей. У этого маникюрного прибора очень острый кончик, прямо как нож.
– Ты уверена, что это была именно железная пилка? – уточнила я.
– Ее нашли на дне ванны, – сказала Зоя.
– Не верю, – ожила Соня, – Лизавета не могла покончить с собой! Она… она… она такая живая, импульсивная…
– Чаще всего суицид совершают люди с подобной психикой, – заявила Зоя, – они действуют под влиянием импульса. Поругалась с парнем, наглоталась снотворного, лежит на диване и думает: «Вот я умру, он заплачет». А затем вдруг до дуры доходит: он-то, может быть, зарыдает, а может, и нет. Вот только я этого не узнаю, потому что навсегда останусь в гробу. Ну и кидается вызывать «Скорую». Но Лиза действовала осознанно, она оставила письмо.
Соня судорожно вздохнула и зашептала:
– Это я виновата! Зачем давила на нее вопросами? Сказала, что помню, как она бегала домой переодевать испачканный костюм. Ушла в образе женщины-кошки, а вернулась в черных джинсах и такой же водолазке. Она сказала, что наряд для Хеллоуина выкинула из-за дыры на колене. Я! Я виновата! Надо было подождать Вилку. И я спала на диване, когда Лиза… там… в ванной…
– Где записка? – спросила я. – Что в ней?
Зоя протянула телефон с большим экраном.
– Можешь ознакомиться. Подлинник письма, естественно, дать не могу, он оформлен как улика и отправлен в лабораторию.
Зоя нажала на кнопку. Экран засветился, на нем проявились буквы.
– Она ее напечатала, – отметила я.
– На ноутбуке, – кивнула Зоя, – вынула листок из принтера и оставила на столе. По-моему опыту, так поступают люди, принявшие твердое решение уйти из жизни. Да и текст! Такой не напишут, если намереваются выжить.
Я, натыкаясь на орфографические ошибки, начала разбирать строчки. «Я больше немогу! Я больше нехочу! Я хочу рассказать правду! Я убила Катю. Я нехотела ее видеть. Она гадкий человек…»
Мне понадобилось время, чтобы вникнуть в текст. К сожалению, Лиза была безграмотна, она упорно соединяла частицы «не» с глаголами, прилагательное «стеклянный» написала с одним «н» и сделала еще массу других ошибок. Но содержание письма не стало от этого менее жутким.
Елизавета не хотела делить отца с Катей. Яркина до зубной боли раздражала падчерицу. Лиза понимала: Катерина молода, она проживет с Константином Львовичем много лет. Может, падчерица и привыкла бы к мачехе, но в начале октября Лизе понадобилось украшение из розового жемчуга, которое Ерофеев подарил Кате. Девочка никогда не отличалась тактичностью, она, не смущаясь отсутствием мачехи, побежала в ее ванную комнату, где Катя держала украшения, и по дороге задела мусорницу. Лиза шлепнулась на пол, урна перевернулась и из нее высыпалось несколько бумажек.
Лизавета уставилась на длинную полоску. Тест на определение беременности дал положительный результат. До той поры дочь Константина Львовича не задумывалась, что у отца могут родиться новые дети. Но сейчас ей стало понятно: Катя произведет на свет младенца, тот затмит Лизу. И падчерица решила навсегда избавиться от мачехи.
Когда мы с Лизаветой пытались сконструировать детективное произведение, она не поразила меня богатым воображением. Все повороты сюжета, предлагаемые Лизой, казались мне банальными. Но, планируя убийство Кати, Лиза проявила редкую фантазию, о чем сообщила в письме.
30 октября, когда дети отправились по домам соседей, хитрая Лиза прихватила с собой фляжку с коньяком. Она понимала, что приятели захотят продемонстрировать крутость и не откажутся хлебнуть из горлышка. Учитывая, что мальчики тоже взяли бутылки, все должны были напиться. Так и произошло, очень скоро компания захмелела, Лиза завела приятелей на детскую площадку и приказала:
– Сидим тут, пока не протрезвеем.
Ясное дело, никто мирно на скамеечке не сидел. Школьники начали дурачиться, в общей суматохе Лиза убежала. Соня, не сильно опьяневшая, спросила:
– Ты куда?
– Костюм переодеть, разорвала штаны на колене, – замялась Лиза и протянула подруге фляжку, – хочешь? Там еще осталось.
Убедившись, что друзья заняты, а кое-кто и совсем не стоит на ногах, Лиза помчалась домой. Она ворвалась в спальню к Кате и предложила:
– Давай прикольнемся!
Та всегда шла на поводу у падчерицы, поэтому отложила книгу и воскликнула:
– Согласна! А как?
Лиза потерла руки.
– Пошли на старую дачу. Ты там спрячешься в подвале, в сундуке. Я приведу туда ребят, вроде как за старинными маскарадными костюмами, все начнут рыться в шкафах, я скажу, что на даче живет привидение, они мне не поверят, и тут…
– Я вылезу из сундука! – захлопала в ладоши Катя. – Представляю, какой крик поднимется!
– Лучший прикол за год! – подбросила дровишек в огонь Лиза. – Сонька в обморок упадет! Остальные описаются. Побежали!
– Возьму простыню, – внесла свою лепту в план Катя, – я в нее закутаюсь.
Лиза с Катей побежали к старой даче. Константин Львович сохранил небольшой дом в нетронутом состоянии, все вещи находились на прежних местах. А в подвале лежал хлам, с которым Ерофеев тоже не желал расставаться. Жесткий бизнесмен в душе был сентиментален, он не хотел выбрасывать вещи, что принадлежали некогда его родителям. Лиза великолепно знала: в подвал старого дома отец никого не впустит, разбирать хлам не разрешит. Девочка иногда лазила в «музей», рылась там в коробках, находила много смешных, нелепых теперь предметов, вроде керосиновой лампы, патефона, проигрывателя, коллекции поцарапанных виниловых пластинок. Лиза была в курсе, что в подвале стоит кованый тяжеленный сундук, который запирается не только на здоровенный навесной замок, но еще и на щеколду, толщиной в руку. Вроде бы он принадлежал бабушке Константина Львовича. Что хранила в сундучище женщина, никто не знал, он давно пустовал.
Хрупкая Катя легко уместилась внутри. Правда, уже устроившись на дне, она воскликнула:
– Боюсь, мигрень начнется, надо было еще и думку прихватить.
– Сунь под голову шарф, – любезно предложила Лиза и сняла с шеи розовое кашне, расшитое стразами и украшенное зелеными помпонами.
Потом девочка опустила крышку, задвинула щеколду, заперла замок и ушла. Возвращаться она не собиралась. Почему Катя легко согласилась на игру в привидение? Почему не подумала о неприязни падчерицы и не заподозрила ничего плохого? Вспомните о возрасте Яркиной, она была ненамного старше Лизаветы. В сорок лет идея влезть в сундук, а потом выскочить из него, завернутой в простыню, с воплем: «У-у-у, я большое привидение», – уже никого не привлечет.
Но когда тебе чуть за двадцать, такой прикол кажется забавным. Лизавета тщательно подготовилась к акции. Обнаружив тест на беременность, девочка подружилась с мачехой, перестала устраивать истерики, стала ходить с Катей по магазинам. А еще Лизочка наняла частного детектива. Екатерина всегда охотно давала ей наличные и никогда не требовала отчета, куда девочка тратит немалые суммы. Яркина очень хотела подружиться с Лизой, поэтому и наделала столько ошибок.
