Вдова заметила мой интерес к фото и спросила:
– Я постарела, да?
– Стали взрослее, – деликатно ответила я, – до старости вам далеко. Наверное, счастливо жили с Игнатом Игнатовичем? Говорят, удачное супружество способствует сохранению красоты.
Марина Степановна опустилась в кресло.
– Устраивайтесь, дорогая… э…?
– Виола, – улыбнулась я, тут же вспомнила, что я сотрудница солидной организации, и добавила, – Виола Ленинидовна.
– Красивое имя! – восхитилась Марина Степановна. – Сначала я расскажу вам об Игнате. Вы спросили, счастливо ли мы жили? Любовь на протяжении десятилетий! Трое детей! Ни одной размолвки! Никогда!..
Глава 30
Остановить женщину, которая говорит о любимом мужчине, трудно, заставить замолчать пожилую даму, вознамерившуюся вспомнить все счастливые моменты своего удачного брака, – невозможно.
Больше двух часов я молча провела в кресле и выяснила кучу сведений. Игнатьев обожал макароны с мясом. Игнатьев носил рубашки. Игнатьев всегда дарил Марине цветы. Игнатьев никогда не ругал детей, обожал животных, спал на левом боку. Если выжать из моря информации сухой остаток, то, судя по словам Марины Степановны, ей достался ангел во плоти.
Игнат Игнатович был умен, честен, красив, верен, заботлив, общителен, не конфликтен, не пил, не курил, никогда не забывал о семейных датах, одевал, обувал жену, детей, не выгонял из дома подруг первой и друзей вторых, всю жизнь проработал в одном институте, где его, в свою очередь, обожали студенты и коллеги. Ни одного черного пятнышка, сплошная белая краска с позолотой.
– Вот каким он был! – пафосно заявила Марина Степановна в начале третьего часа разговора.
Я решилась вставить словечко:
– И кто мог быть врагом такого человека?
Марина Степановна торжественно сказала:
– Это вам и предстоит выяснить.
Я сохранила невозмутимый вид.
– Давайте включим логику. По статистике, в семидесяти процентах случаев насильственной смерти человека убивают члены семьи. Муж расправляется с женой, и наоборот, дети, ожидающие наследства, отправляют в мир иной родителей. Но по вашим словам, Игната Игнатовича родственники обожали. Может, вы подозреваете жильцов подъезда?
Марина Степановна выпрямилась.
– Мы живем в этой квартире много лет, давно стали друзьями с соседями. Обойдите дом, поговорите с жильцами и услышите об Игнатьеве только добрые слова.
– Круг сужается, – сказала я, – остаются сослуживцы. Будем искать преступника в НИИ.
Собеседница заломила руки.
– Боже! Вы пойдете не в том направлении! Муж еще в студенческие годы пришел в НИИ лаборантом, он постепенно поднимался по всем ступеням карьерной лестницы: младший сотрудник, старший, ведущий, заведующий отделом, замдиректора. Игнат Игнатович был живой историей коллектива! Его принимал на работу сам академик Савостьянов, легенда науки! Игнатьев воспитал огромное количество аспирантов, взрастил кандидатов наук, его все обожали! Перед ним преклонялись! На юбилее института замминистра сказал: «Такие люди, как Игнатьев, наш золотой фонд. В самые тяжелые годы для России он не эмигрировал за рубеж, не купился на посулы иностранных компаний и университетов, а, затянув потуже пояс, стоял на страже российской науки». Зал зааплодировал, а я заплакала и сейчас совсем не стыжусь тех слез. Юбилей института превратился в торжество Игната Игнатовича, а через месяц после памятной даты муж праздновал свой день рождения. Вы бы видели горы цветов, которыми его завалили.
Я деликатно кашлянула.
– Дома полное понимание, на работе благоденствие. Где искать убийцу? И почему вы вообще решили, что вашего мужа насильственно лишили жизни?
Марина Степановна растерялась, потом ответила:
– За пару дней до кончины супруг получил посылку. Небольшой такой ящичек, вроде обувной коробки. Внутри лежала крыса! Игнат Игнатович сам вынес грызуна на помойку. А потом заболел раком и умер.
– Марина Степановна, вы жена ученого и должны знать, что рак не заразен, – не удержалась я.
Вдова кивнула.
– Конечно. Но сейчас я излагаю факты. Игнат Игнатович для своего возраста обладал крепким здоровьем, очень следил за собой, посещал спортзал, держал диету, регулярно обследовался у врача. Так уж случилось, что за три месяца до смерти он посетил медицинский центр, могу показать вам результаты флюорографии, анализы. Идеальная кровь, никакого повышенного холестерина, ни малейшего намека на онкологию. Игнат играл в теннис! Разве можно бегать по корту, если ты тяжело болен? Кто-то заразил мужа.
– Это невозможно, – вздохнула я, понимая, что беседа бежит по кругу. – Иногда у человека случается так называемая ураганная форма рака, абсолютно здоровый организм сгорает за считаные дни. Но, еще раз повторяю: рак не инфекция.
– Перестаньте твердить прописные истины, – обозлилась Марина Степановна, – продемонстрируйте не узколобость, а широту мышления. Да, воздушно-капельным путем рак не передается, но Игнат потрогал дохлую крысу и умер.
Я сделала вид, что она меня убедила.
– Ладно. Значит, отправитель грызуна и есть убийца.
– Ну, наконец-то! – воскликнула вдова. – Вы правы.
– Давайте поразмышляем, кто это может быть, – задумчиво протянула я, – дети?
– Вы с ума сошли? – возмутилась вдова.
– Коллег по службе тоже отметаем, – заявила я, – а с ними и соседей. Тогда кто?
Марина Степановна закатила глаза:
– О боже! Ясно ведь: человек, который затаил на Игната злобу.
Я попыталась припереть вдову к стенке.
– За что?
– Ну… из зависти, – неуверенно промямлила та, – встречаются люди, которым чужое счастье поперек горла.
– Назовите фамилию! – потребовала я.
– Чью? – вздрогнула вдова.
– Человека, которому чужое счастье поперек горла, – повторила я.
– Понятия не имею, – жалобно ответила Игнатьева, – не знаю такого.
– Но он есть, раз прислал «подарок»? – прищурилась я.
– Очевидно, – согласилась собеседница, – вы обязаны ее поймать.
Я посмотрела в окно. Мой бывший супруг Олег Куприн оказался плохим мужем, его человеческие качества оставляют желать лучшего, поэтому я предпочла разорвать наш брак. Но нужно отдать должное: как профессионал Олег безупречен, именно он научил меня технике допроса. Куприн никогда не орет на людей, не пугает их, не обманывает, нет, он просто беседует.
– Понимаешь, Вилка, профессиональных, хорошо подготовленных преступников очень мало, – объяснял он мне, – основная их масса состоит из бытовых врунов, которые рано или поздно себя выдают. Надо лишь запастись терпением и продемонстрировать заинтересованность, тогда человек расслабится и непременно проговорится. Главное, методичность, а когда ты услышишь нечто интересное, не акцентируй на этом внимания, болтай себе дальше. Придет время, ты напомнишь задержанному об оплошности. Никогда сразу не хватайся за его ошибку.
Вот сейчас вдова сказала: поймать ее.
Я посмотрела на Марину Степановну.
– Вы видели посылку?
Игнатьева пожала плечами.
– Я принесла ее мужу.
– Что было написано на обертке? – продолжила я.
– Игнатьеву лично, – процитировала Марина Степановна, – без адреса.
– И супруг рассказал вам про крысу? – наседала я.
– Да, – нехотя кивнула Марина Степановна, – у Игната не было от меня тайн.
– Внутри был только грызун? Никаких записок? – провокационно спросила я.
– Только крыса! – явно солгала Игнатьева.
Я опустила глаза в пол.
– Знаете, почему я к вам приехала? На днях скоропостижно от рака легких скончался Виктор Михайлович Ласкин. Он тоже получил бандероль с дохлой крысой, к ней прилагалась записка: «Настя Варенкина проклинает всех крыс». А еще там лежала стодолларовая банкнота. Когда происходят два похожих случая, дела объединяют в одно, понимаете?
Марина Степановна вцепилась в ручки кресла.
– Вы знаете? – прошептала она.
Я кивнула.
– Про украденный в купе поезда миллион долларов? Да.
Вдова сгорбилась.
– Это все Виктор. Игнат тогда читал диссертацию и вдруг услышал хрип.
Я откинулась на спинку кресла. Так, понятно: сейчас я услышу адаптированный вариант этой истории, но перебивать пожилую даму нельзя.
Игнат сразу понял, что попутчику плохо, и попытался оказать ему помощь. Но под рукой у молодого человека не было никаких лекарств, а примитивные реанимационные методы успеха не принесли. Чтобы помочь больному, Игнатьев расстегнул на нем рубашку, брюки, удивился, что сосед лег спать прямо в верхней одежде, не сменив ее на удобный спортивный костюм, и обнаружил пояс с карманами.
Аспиранту было не до любопытства, он старательно делал Варенкину массаж сердца, а вот привлеченный шумом Виктор, спрыгнув с верхней полки, моментально залез в один из карманов пояса и ахнул:
– Доллары! Здесь состояние!
Когда аспирант, сбегав к проводнице и вызвав «Скорую», вернулся в купе, Ласкин стал уговаривать его поделить деньги. Игнат сначала решительно отказался, нашел в вещах покойного его паспорт, переписал имя, отчество, фамилию и адрес несчастного в блокнот и сказал:
